Питер Уоттс - Рифтеры

• Название: Рифтеры
• Автор: Питер Уоттс
• Жанр: Научная Фантастика

В одном томе представлен научно-фантастический цикл Питера Уоттса «Рифтеры / Rifters», один из самых увлекательных, непредсказуемых и провокационных научно-фантастических циклов начала XXI века.

«Морские звезды / Starfish (1999)»:

На дне Тихого океана проходит странный эксперимент — геотермальная подводная станция вместила в себя необычный персонал. Каждый из этих людей модифицирован для работы под водой и... психически нездоров. Жертва детского насилия и маньяк, педофил и суицидальная личность... Случайный набор сумасшедших, неожиданно проявивших невероятную способность адаптироваться к жизни в непроглядной тьме океанских глубин, совсем скоро встретится лицом к лицу с Угрозой, медленно поднимающейся из гигантского разлома в тектонической плите Хуан де Фука.

«Водоворот / Maelstrom (2001)»

Западное побережье Северной Америки лежит в руинах. Огромное цунами уничтожило миллионы человек, а те, кто уцелел, пострадали от землетрясения. В общем хаосе поначалу мало кто обращает внимание на странную эпидемию, поразившую растительность вдоль берега, и на неожиданно возникший среди беженцев культ Мадонны Разрушения, восставшей после катастрофы из морских глубин. А в диких цифровых джунглях, которые некогда называли Интернетом, что-то огромное и чуждое всему человеческому строит планы на нее, женщину с пустыми белыми глазами и имплантатами в теле. Женщину, которой движет только ярость; женщину, которая несет с собой конец света.

Ее зовут Лени Кларк. Она не умерла, несмотря на старания ее работодателей.

Теперь пришло время мстить, и по счетам заплатят все…

«Бетагемот / Behemoth (2004)»

Спустя пять лет после событий «Водоворота» корпоративная элита Северной Америки скрывается от хаоса и эпидемий на глубоководной станции «Атлантида», где прежним хозяевам жизни приходится обитать бок о бок с рифтерами, людьми, адаптированными для жизни на больших глубинах.

Бывшие враги объединились в страхе перед внешним миром, но тот не забыл о них и жаждет призвать всех к ответу. Жители станции еще не знают, что их перемирие друг с другом может обернуться полномасштабной войной, что микроб, уничтожающий все живое на поверхности Земли, изменился и стал еще смертоноснее, а на суше власть теперь принадлежит настоящим монстрам, как реальным, так и виртуальным, и один из них, кажется, нашел «Атлантиду». Но посреди ужаса и анархии появляется надежда — лекарство, способное излечить не только людей, но и всю биосферу Земли.

Вот только не окажется ли оно страшнее любой болезни?

---

Роуэн сделала шаг вперед:

– Кен?

– А эт легко, – наконец произнес он. – Я бы начал мстить.

– Кому конкретно?

– Энергошети. Мы же пытались нас убить.

Линзы Роуэн засветились от резкого притока информации.

– Ее ни разу не видели рядом с офисами Энергосети.

– Она на кого‑то напала в Гонкувере. – Тело Лабина прошил спазм. Голова безжизненно поникла. – Ишкала Ива Шкэнлона.

– Насколько нам известно, тот был ее единственной зацепкой. И ниточка никуда не привела. По нашим сведениям, Кларк ушла с Тихоокеанского побережья не­сколько месяцев назад.

– У Лени есть счеты не только к нам. Например, она могла отправиться домой.

Роуэн нахмурилась:

– То есть к родителям?

– Кларк упоминала Су‑Сент‑Мари.

– Ну а если не сумеет добраться до родителей.

– Тогда не знаю.

– Что бы сделал ты?

– Я бы продолжил искать...

– Предположим, твои родители мертвы, – подала следующую мысль Роуэн.

– Вы что, убили их раньше?

– Нет. Предположим, они уже умерли... умерли очень давно.

Лабин неуклюже покачал головой:

– Люди, которых так ненавидит Лени, живее всех живых.

– Предположим, Кен, – Патриция начала терять терпение. – Теоретически. У тебя есть счеты к Энергосети и к родителям, и ты знаешь, что ни до тех, ни до других не доберешься. Что ты сделаешь?

Его губы шевельнулись, но не вышло ни единого слова.

– Кен?

– ...Я перенаправлю гнев, – наконец выжал из себя Лабин.

– В смысле?

Он дернулся, словно слепая марионетка, большую часть нитей которой перерезали.

– Меня нагнул сам наш мир. И я... хотел бы ему отплатить.

– Хм. – Роуэн покачала головой. – В принципе, именно этим она сейчас и занимается.

Как выяснилось, одного распятия хватило. Ахилл был чист, хотя и не застрахован от инфекции; вторая операционная стояла наготове, но выскоблить ему внутренности не желала.

А желала всего лишь превратить его в камбалу.

Комната ужасов Лабина сбавила обороты. Стол перестроился в кресло; убийца сидел в нем, а механический паук бегал по его телу на ногах, похожих на суставчатые усы.

В соседнем кубе точно такое же устройство блуждало по коже Дежардена. Он уже получил около полудюжины инъекций с искусственными вирусами, и все они содержали код для разных последовательностей белков, устойчивых к воздействию Бетагемота. В следующие несколько дней будут и другие уколы. Много уколов. Через неделю начнется лихорадка; тошнота уже подступала.

Паук собирал образцы: бактерии с кожи и волос, содержимое кишечника, делал биопсию внутренних органов. Время от времени он погружал хоботок толщиной с волос прямо в плоть, вызывая легкую боль. Обратная реконструкция была очень коварным делом. Без мер предосторожности откорректированные гены могли изменить микрофлору в кишечнике столь же легко, как и ткани самого хозяина, а кишечную палочку из симбионта превратить в рак, стоило лишь перевернуть пару оснований. Особо пронырливые бактерии даже научились подсовывать собственные гены вирусным переносчикам и таким образом проникали в человеческие клетки. Де­жарден уже скучал по старым добрым микробам, которые всего‑то питались антибиотиками.

– Ты ей не сказал, – произнес Лабин.

Роуэн оставила их на попечение техники. Ахилл смотрел на соседа сквозь два слоя мембран и пытался не замечать, как по коже от страха ползут мурашки.

– О чем? – в конце концов спросил он.

– Что я снял тебя с Трипа Вины.

– Да? С чего ты так уверен?

Паук Лабина взобрался к нему на шею и требовательно постучал по нижней губе. Убийца послушно открыл рот: маленький робот провел по внутренней стороне щеки одной из конечностей и спустился обратно на грудь.

– Иначе она бы не оставила нас одних.

– А я думал, ты у нее на поводке, Горацио.

Он пожал плечами:

– На одном поводке из многих. Не имеет особого значения.

– Еще как имеет.

– Почему? Неужели ты думаешь, что прежде я себя не контролировал? Неужели бы снял тебя с Трипа, если бы искренне считал, что ты пошел бы на утечку?

– Да легко, если сам же планировал ее и заткнуть. Разве не в этом твоя проблема? Ты ведь подставляешься, чтобы убивать людей?

– Значит, я – чудовище. – Лабин откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – А ты тогда кто?

– Я?

– Я видел, как ты развлекался при нашей первой встрече.

Дежарден покраснел, ему стало душно:

– Это всего лишь фантазии. В реальности я никогда не делал ничего подобного. В реальности я вообще сексом не занимаюсь.

Лабин приоткрыл один глаз и чуть заметно улыбнулся:

– Не доверяешь себе?

– Я слишком сильно уважаю женщин.

– Неужели? Как‑то твои взгляды не слишком вяжутся с твоим хобби.

– Это нормально. Это всего лишь спинной мозг. – Когда он узнал, что агрессия и секс в мозге млекопитающих идут по одним и тем же путям, что его постыдный секрет – это наследие миллионов лет, общее для всех, пусть цивилизованный разум это и отрицает, Ахилл испытал невероятное облегчение. Но Лабин... – Как будто сам не знаешь. Ты же кончаешь каждый раз, когда убиваешь кого‑нибудь.

– А, – недоулыбка Лабина осталась на месте. – То есть я чудовище, а ты всего лишь пленник своих внутренних побуждений.

– Я фантазирую. А ты убиваешь людей. Ах нет, про­сти, ликвидируешь протечки в системе безопасности.

– Не всегда.

Дежарден отвернулся, ничего не ответив. Паук побежал вниз по ноге.

– Кое‑кто от меня ушел, – со странной мягкостью произнес голос за его спиной.

Ахилл повернул голову. Лабин уставился перед собой, не двигаясь. Даже арахнид замер, словно пораженный некой неожиданной переменой в доверенной ему почве.

– Она ушла, – повторил Кен. Он как будто говорил сам с собой. – Я, можно сказать, ей позволил.

«Кларк», – понял Дежарден.

– Естественно, она никак не угрожала корпоратив­ной безопасности. И выбраться оттуда не могла... но как‑то выбралась.

Лабин уже не походил на бесстрастного хищника. Что‑то новое появилось в его глазах, чуть ли не... рас­терянность.

– Такая жалость, – еле слышно произнес он. – Она действительно заслуживала шанса на победу.

– С тобой, похоже, согласно немало народу, – подал голос Дежарден.

Лабин что‑то промычал.

– Слушай, – Ахилл откашлялся, – пока ты не ушел, мне нужны эти дермы.

– Дермы, – казалось, Лабин доносится откуда‑то издали.

– Аналог. Ты сказал, что пройдет минимум неделя, прежде чем действие Трипа возобновится, а это было три дня назад. Если они проведут проверку в ближайшее время, мне конец.

– А, это. – Кен вернулся на землю. – Боюсь, теперь это не в моей власти. Горацио и все такое.

– Что значит «не в твоей власти»? Да мне нужно‑то всего пару дерм, господи!

Паук Лабина юркнул под кресло, его моцион подошел к концу. Убийца начал одеваться.

– И? – спросил Дежарден, выждав какое‑то время.

Кен натянул рубашку и вышел из куба. Тот пошел

цветными спиралями.

– Не беспокойся об этом, – сказал рифтер и даже не оглянулся.

АНТОПЛЕУРА[*]

СНИМОК ИЗ ДОСЬЕ

Экзотическая инфекция: краткий обзор (упрощенная сводка)

НЕ пересылать по почте

НЕ пересылать через Убежище

НЕ копировать

УДАЛИТЬ ПОСЛЕ ДЕШИФРОВКИ

Кому: Роуэн П. К.

Категория срочности: Высшая (Глобальная пандемия)

Код ЭИД: Бетагемот

Общая классификация: наноб/редуцент.

Таксономия: Официальная номенклатура будет описана после рассекречивания и открытого рассмотрения в Линнеевском общество.

Потенциальная внешняя монофилетическая группа – выше уровня над‑царств.

Описание: Уникальный гетеротрофный наноб диаметром 200‑250 нм. Приспосабливающийся, существу­ет как в свободном состоянии, так и в симбиотическом. Геном – 1,1 М (матрица – пиранозильная РНК), количество кодонов, не несущих информа­ции, – менее 0,7% от общего числа.

Биогеография: Изначальная среда обитания - глубоководные гидротермальные источники; зафиксировано 14 реликтовых популяций (рис.1). Может симбиотически существовать во внутриклеточной среде с соленостью менее или равной 30 промилле и/или температурой в диапазоне от 4 до 60 градусов по Цельсию. Также найден вторичный штамм с большей приспособленностью к внутриклеточному существованию.

Эволюция/Экология: Бетагемот - это единственный известный организм, который имеет подлинно земное происхождение, появившись примерно за 800 миллионов лет до момента марсианской панспермии. Существование вторичного штамма, приспособленного для жизни в эукариотической внутриклеточной среде, напоминает о прекембрийском последовательном эндосимбиозе, который дал начало митохондриям и другим совре­менным внутриклеточным органеллам. Свободно живущий Бетагемот тратит значительное количество метаболической энергии на поддержание гомеостаза в жестких гидротермальных средах. Внутриклеточный патогенный Бетагемот производит излишек АТФ, который может быть использован клеткой‑носителем. Это ведет к аномальному росту и гигантизму среди некоторых видов глубоководных рыб; у зараженных людей на короткое время повышаются сила и выносливость, хотя эти преимущества сводятся к нулю разрушением короткоцепочечных белков, содержащих серу, и связанными с ними недостаточностями (см. ниже).