Питер Уоттс - Рифтеры

• Название: Рифтеры
• Автор: Питер Уоттс
• Жанр: Научная Фантастика

В одном томе представлен научно-фантастический цикл Питера Уоттса «Рифтеры / Rifters», один из самых увлекательных, непредсказуемых и провокационных научно-фантастических циклов начала XXI века.

«Морские звезды / Starfish (1999)»:

На дне Тихого океана проходит странный эксперимент — геотермальная подводная станция вместила в себя необычный персонал. Каждый из этих людей модифицирован для работы под водой и... психически нездоров. Жертва детского насилия и маньяк, педофил и суицидальная личность... Случайный набор сумасшедших, неожиданно проявивших невероятную способность адаптироваться к жизни в непроглядной тьме океанских глубин, совсем скоро встретится лицом к лицу с Угрозой, медленно поднимающейся из гигантского разлома в тектонической плите Хуан де Фука.

«Водоворот / Maelstrom (2001)»

Западное побережье Северной Америки лежит в руинах. Огромное цунами уничтожило миллионы человек, а те, кто уцелел, пострадали от землетрясения. В общем хаосе поначалу мало кто обращает внимание на странную эпидемию, поразившую растительность вдоль берега, и на неожиданно возникший среди беженцев культ Мадонны Разрушения, восставшей после катастрофы из морских глубин. А в диких цифровых джунглях, которые некогда называли Интернетом, что-то огромное и чуждое всему человеческому строит планы на нее, женщину с пустыми белыми глазами и имплантатами в теле. Женщину, которой движет только ярость; женщину, которая несет с собой конец света.

Ее зовут Лени Кларк. Она не умерла, несмотря на старания ее работодателей.

Теперь пришло время мстить, и по счетам заплатят все…

«Бетагемот / Behemoth (2004)»

Спустя пять лет после событий «Водоворота» корпоративная элита Северной Америки скрывается от хаоса и эпидемий на глубоководной станции «Атлантида», где прежним хозяевам жизни приходится обитать бок о бок с рифтерами, людьми, адаптированными для жизни на больших глубинах.

Бывшие враги объединились в страхе перед внешним миром, но тот не забыл о них и жаждет призвать всех к ответу. Жители станции еще не знают, что их перемирие друг с другом может обернуться полномасштабной войной, что микроб, уничтожающий все живое на поверхности Земли, изменился и стал еще смертоноснее, а на суше власть теперь принадлежит настоящим монстрам, как реальным, так и виртуальным, и один из них, кажется, нашел «Атлантиду». Но посреди ужаса и анархии появляется надежда — лекарство, способное излечить не только людей, но и всю биосферу Земли.

Вот только не окажется ли оно страшнее любой болезни?

---

...и каждого...

...что входило в контакт с источником. Но они не знали как непосредственно выявить сам Бетагемот на расстоянии. Эту работу поручили Ахиллу и Элис.

И, похоже, они преуспели. Дежарден не мог отделаться от мысли, что раньше шел по следу из пепла, а теперь выжигал свой собственный, и от разницы отмахнуться не получалось.

«Это важно. Ты не держишь в руках огнемет.

Только направляешь его».

Трип Вины метался в кишках, словно зверь в клетке, ища во что бы впиться.

«Ну? Делаю свою работу, Господи ты Боже! Скажи мне, что делать!»

Трип, разумеется, так не функционировал. У него в распоряжении был только кнут без всяких пряников, нейрохимический цензор, он набрасывался на малейший признак вины или совести или – специально для механицистов в зрительном зале – на простой амораль­ный страх попасться с чужой коробкой печенья в руках.

Можно было называть его как угодно: ярлыки не меняли боковых цепей, пептидных связей или карбоксильных веществ с названиями, моментально вылетающими из памяти, которые заставляли механизм работать. Вина – лишь нейромедиатор. Мораль – реактив. А нервы работают, мускулы двигаются, языки болтают по воле химических препаратов. И было лишь вопросом времени, когда кто‑нибудь сообразит, как связать все это воедино.

Трип Вины не позволял принять неверное решение, а Отпущение грехов давало жить после вынесения правильного. Но действовать оба могли лишь после того, как определялся ты сам, понимал, где правая сторона. Они реагировали лишь на интуицию.

Прежде Ахилл никогда не жаловался на то, что Трип не подсказывает направления. Никогда не нуждался в нем. Конечно, реши Дежарден хакнуть свой кредитный рейтинг, его скрутило бы моментально, но при обыкновенной нагрузке Трип максимум подталкивал к тому, что и так было очевидно. Ситуации, проигрышные при любом раскладе, были для Ахилла шаблоном. Ампути­ровать часть или потерять целое? Жестко, но бесспорно. Убить десять ради спасения сотни? Ломай руки, стисни зубы, а потом обдолбайся. Вопросов, что делать, не возникало никогда.

«Сколько людей я изолировал, когда локализовал ту вспышку бруцеллеза в Аргентине? Скольких утопил в Тонкине, когда отрубил подачу энергии к дренажным колодцам?»

Раньше Ахилла никогда не беспокоила необходимость. По крайней мере не так. «Элис и ее шпильки насчет мира в черно‑белом цвете. Чушь какая. Я вижу серый, миллионы оттенков серого. Я просто знаю, как выбрать самый светлый».

Теперь уже нет.

* * *

Дежарден мог точно сказать, когда все изменилось, почти до секунды: когда он увидел глубоководный скаф и кабину, сконструированную для низких высот, – как они, падая, слились в отчаянном объятии.

То был не коммерческий подъемник на обыкновенном рейсе: Дежарден проверил записи. Официально в эпицентре Большого Толчка никто не терпел катастрофы, потому что – официально – там никого не было. Транспорт послали в самое пекло втайне, а потом сбили.

Одно и то же ведомство не могло совершить оба действия, это не имело смысла.

Значит, тут пересеклись интересы противоборствующих сторон. Похоже, возникло глубокое разногласие насчет того, что же является общим благом (или «инте­ресами Темных Властелинов», ибо, по словам Джовелланос, именно их на самом деле оберегал Трип). Кто‑то в бюрократической стратосфере, кто‑то, знавший о Бетагемоте гораздо больше Дежардена, попытался эвакуировать рифтеров перед землетрясением. Похоже, эти неизвест­ные посчитали упреждающее убийство неоправданным.

А кто‑то другой их остановил.

На чьей стороне работала Роуэн? И кто был прав?

Ахилл ничего не рассказал Джовелланос о скафе. Он даже, как мог, забыл о нем сам, стараясь воспринимать все спокойно и просто, не сводил глаз с мыши в руках, пока огромный кит на горизонте не превратился в раз­мытое, почти невидимое пятно. Но Дежарден знал: долго такую информацию не удержать; рано или поздно они все сами вычислят, найдут какую‑нибудь комбинацию из показателей расстояния, влажности и кислотности, кото­рая укажет на захватчика. Однако это могло произойти еще не скоро. Корпы работали со старыми данными, образцами с загаженных промышленными отходами верфей, где область потенциального проникновения огра­ничивалась максимум тремя или четырьмя гектарами. Одно только соотношение сигнала и помех должно было задержать их минимум на несколько недель.

Но для того, чтобы заметить плацдарм длиной в десять километров, большого разрешения не нужно. Дежарден не поднимал глаз, и кит на горизонте врезался прямо в него.

Мандельброт стояла в дверях и потягивалась. Когти выскочили из ножен, словно крохотные ятаганы.

– А вот у тебя не было бы никаких проблем, – ска­зал Дежарден. – Ты бы сразу выбрала максимальный ущерб, да?

Кошка замурлыкала.

Ахилл закрыл лицо ладонями.

«И что мне теперь делать? Самому во всем разобраться?»

С неожиданным удивлением он вдруг понял, что подобная перспектива уже не кажется ему такой уж абсурдной.

АПТЕКА

– Амитав.

Тот вздрогнул, проснувшись. Укрытый покрывалом скелет на песке. Серый и еле заметный в предрассветном сумраке, горячий и светящийся в инфракрасном спектре. Запавшие глаза излучали ненависть на всех волнах с того момента, как открылись.

Перро встретила его взгляд, паря в трех метрах над пляжем. Вокруг попросыпались сытые беженцы и сразу отошли в стороны, оставив Амитава в центре пустого круга.

Несколько других – подростков в основном, не таких здоровых на вид, как остальные, – остались поблизости, разглядывая «овода» с нескрываемой подозрительностью. Перро даже моргнула внутри шлемофона: прежде она никогда не видела на Полосе столько враждебных лиц.

– Как мило, – тихо произнес Амитав. – Просыпаешься, а над головой висит огромный круглый молоток.

– Извини. – Она отвела бота в сторону, покачав триммером в знак механического приветствия (а потом задумалась, заметил ли старик хоть что‑нибудь своими обыкновенными человеческими глазами). – Это я, Су‑Хон.

– А кто еще‑то может быть? – сухо пробормотал палочник, поднимаясь на ноги.

– Я...

– Ее тут нет. Я ее уже давно не видел.

– Знаю. Я хочу поговорить с тобой.

– Ага. И о чем? – Индус зашагал вдоль берега. Его...

... друзья ? Апостолы ? Телохранители ?..

...отправились было следом. Амитав жестом приказал им идти прочь. Перро отдала «оводу» команду не отставать от беженца; поле зрения сузилось до вида с кормовой камеры. По другую сторону в блеклых сумерках принялись шевелиться и ворчать анонимные свертки – люди, в позе зародыша лежащие на термопене, обернувшись в теплосберегающую ткань.

– Прошлой ночью какие‑то вандалы разбили циркулятор, – сказала Перро. – В паре километров к северу отсюда. Нам пришлось выслать замену.

– Хм.

– Такое случилось в первый раз за несколько лет.

– И мы оба знаем почему, не так ли?

– Люди полагаются на эти машины. А ты забираешь еду прямо у них изо рта.

– Я? Это сделал я?

– Есть множество свидетелей, Амитав.

– И все они скажут, что я не имею к этому инци­денту никакого отношения.

– Они сказали, что это были несколько подростков. А также сообщили, кто их надоумил.

Палочник остановился и повернулся лицом к маши­не, парящей рядом.

– И все эти свидетели, о которых ты говоришь. Все эти несчастные люди, у которых я украл еду. Неужели никто из них ничего не сделал, чтобы остановить ванда­лов? Столько народа, и они не смогли остановить двух мальчишек, вырвавших пищу прямо у них изо рта?

Укутанная в оболочку интерфейса, Перро вздохнула. За тысячу километров от нее «овод» фыркнул искусственным эхом.

– А что ты вообще имеешь против циркуляторов?

– Я не дурак. – Амитав снова зашагал по берегу. – Вы нам скармливаете не только белки и углеводы. Я лучше буду голодать, чем есть яд.

– Антидепрессанты – это не яд! Там очень маленькие дозы.

– К тому же так гораздо удобней, не приходится иметь дела с гневом настоящих людей, правда?

– Гневом? На что вам злиться?

– Значит, по твоему мнению, мы должны быть благодарны? Вам? – Скелет сплюнул. – Это наши машины все порушили? Это мы вызвали засухи, наводнения? Это мы затопили собственные дома? А теперь, когда мы пересекли целый океан – и да, мы ведь не голодали, не жарились на солнце, не умирали от паразитов и всякой заразы, которая из‑за ваших лекарств стала неубиваемой, – когда очутились здесь, мы, значит, должны быть благодарны, что вы позволили нам спать в грязи, мы должны сказать спасибо, что пока нас дешевле травить, а не выкосить под корень?

Они стояли у воды. Прибой бился о берег, невидимый в темноте. Амитав поднял костистую руку и указал вперед:

– Иногда, когда люди уходят туда, за ними приходят акулы. – Голос его неожиданно стал спокойным. – А на берегу оставшиеся продолжают трахаться, срать и жрать у ваших чудесных машин.