Лиза Альтер - Непутевая

• Название: Непутевая
• Автор: Лиза Альтер
• Издательство: «ИнтерДайджест»; ТОО «Эхо»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 985-10-0044-2

Героиня романа Джинни Бэбкок, дочь благопристойных родителей, прошла «огонь, воду и медные трубы». Исколесив всю Америку, она побывала во всех ипостасях: проститутки, лесбиянки, наркоманки, хиппи. Познав все, Джинни, тем не менее, не утратила доброты, чувства юмора, силы воли.

---

Я понятия не имела, что я намерена сделать, и сердито уставилась на него. Наверное, сейчас прикажет никогда не встречаться с Клемом.

— Мы с матерью все обдумали, — преувеличенно любезно продолжал майор. — Конечно, мы могли бы запереть тебя в доме, повесить на двери замки или попросту вышвырнуть вон и покончить со всем этим безобразием. Или… — он многозначительно помолчал, — я мог бы уволить отца Клема, и сомневаюсь, чтобы он нашел работу в городе.

Я с ненавистью посмотрела на него: вот он и выложил свою козырную карту. Что делать? Сидеть и спокойно наблюдать, как рушится благосостояние семьи Клема? Что делать?

— Но, конечно, я на это не пойду, — продолжал майор. — Клойд не виноват, что его сын вырос идиотом, так же, как я — что у меня идиотка-дочь. Поэтому мы с твоей матерью умываем руки и предлагаем тебе самую лучшую перспективу: университет. Ты поедешь в Бостон.

Он приступил к бифштексу, всем видом показывая, что вопрос о моем будущем решен.

Я опустила глаза в тарелку, наполовину закрытую моей торчащей грудью. Я была единственным ребенком, над которым можно экспериментировать родителям-деспотам. Карл устроился на западе, а Джим страдал в военной академии в Чаттаннуге.

— Я не хочу уезжать, — пробормотала я. — Мне нравится в Халлспорте. Но если я уеду — то только не в Бостон.

— Хорошо! — я поразилась самообладанию майора, не привыкшего, чтобы ему перечили. — Прекрасно! — повторил он и отвернулся.

Настала очередь мамы. Она перечисляла всевозможные бедствия, угрожавшие мне, если я не расстанусь с Клемом. Оказывается, я должна разбиться на шоссе; меня задержит полицейский патруль — «Подумай, как их рапорт отразится на твоей репутации, дорогая»; меня ранят в пьяной драке с поножовщиной; изнасилуют где-нибудь на узкой дорожке и расчленят труп, чтобы никто не узнал. Она перечисляла все беды, но ни словом не обмолвилась о главной — беременности или венерической болезни. Значит, о бомбоубежище и летнем домике майору еще не донесли?

— Все это неправда, — ответила я. — Вас послушать, так я только и делаю, что ищу на свою голову неприятностей.

Они печально переглянулись, и я ощутила себя сидящей в продырявленной лодке, которую родители оттолкнули от берега и ждут, что она пойдет ко дну.

Так и случилось.

В прошлом году я стала королевой на фестивале табачных плантаций и теперь должна была присутствовать на новом фестивале, чтобы короновать свою преемницу. Титул королевы вполне соответствовал моему имиджу чиэрлидера, но уж точно не подходил теперешнему — девушки Клема Клойда.

Утром в день фестиваля я покорно надела желтое шифоновое платье, ленту с надписью «Королева табачных плантаций» и картонную корону, украшенную блестками. Майор, который был в оргкомитете, отвез меня в Персиммон-Плейс и отправился посмотреть аукцион, на который фермеры привезли свою продукцию. Персиммон-Плейс был маленьким городком, единственным достоинством которого было его центральное расположение среди ферм на востоке Теннесси. В огромном деревянном амбаре, выкрашенном тусклой облупившейся краской, было темно и грязно. На дощатом полу среди корзин с лекарственными табачными листьями толпились фермеры. В помещении витал острый пряный запах табака.

Я с нетерпением ждала главного события — коронования новой королевы. Наконец, преисполненная важностью момента, я под рев учеников Халлспортской средней школы напялила корону на голову девчонки — королевы этого года, — поцеловала ее в щеку и улыбнулась в мамину камеру. «Кадры семейной хроники» запечатлели нас в тот день в самых разных позах: улыбающихся, недовольно ворчавших, обнимающихся с совершенно чужими людьми. Ко мне и новой королеве присоединилась жена фермера, чей урожай занял первое место. Она была ненамного старше меня, но волосы — особенно по сравнению с роскошной гривой новой королевы и моими ухоженными волосами — казались тусклыми и немытыми. На ней был линялый комбинезон и простая фланелевая рубашка. Широкая улыбка обнаружила отсутствие нескольких зубов, но главное — у нее не было левой руки. Я обняла ее за плечи и пробормотала что-то утешительное, но она совершенно спокойно объяснила, что порезала руку, когда рубила табачные листья, обернула ее грязной тряпкой и продолжала работать. И даже забыла о ране. Но она стала гноиться, а потом развилась гангрена.

Я восхитилась ее мужеством. Меня переполняло чувство зависти, и я совершенно искренне заявила, что тоже хотела бы выйти замуж за фермера и жить по законам природы. Я объяснила ей, что это пытка — жить с такими невротиками, как мои родители.

Женщина — я заметила, что она ко всему еще и косит, — недоверчиво выслушала мои излияния и воскликнула: «Милая! Никогда не выходи замуж за фермера! Будь богатой, здоровой и счастливой!»

Я подобрала широченную юбку и отправилась к Клему, который ковылял по амбару, презрительно фыркая и нюхая табачные листья.

— Мне пришлось это сделать, — начала я оправдываться. — Я ведь была королевой в прошлом году.

— Черт с тобой, жень-щина, — проворчал он. — Тебе нравится вся эта чушь. — Черные глаза жадно пробежались по моим голым плечам и глубокому вырезу на груди. — Поехали трахнемся, королева! — предложил он как бы в шутку.

— Не знаю, Клем! — я опасливо оглянулась: майор занимался аукционом, а мама снимала его камерой, так что можно было незаметно исчезнуть.

Я надела его красную ветровку, напялила шлем, лихо вскарабкалась на «харлея» и подоткнула под себя широченную юбку.

Накануне ночью шел дождь, и дорога еще не просохла. Под ярким солнцем влажно поблескивали деревья. Узкая дорога между Персиммон-Плейс и Халлспортом то опускалась вниз, то поднималась вверх по предгорьям. Местами обочин не было вообще, и дорога бежала по краю обрыва.«65 миль в час» — гласил дорожный знак. «Скорость контролируется радарами» — предупреждал другой. Это была любимая дорога Клема, а в тот день он был в своей лучшей форме. Мотоцикл клонился то влево, то вправо. Клем не сбавлял скорости на поворотах и только кричал: «Держись, Джинни! Держись, черт подери! Вперед!»

Дрожащая стрелка спидометра медленно ползла вверх.

— 65 миль в час, — ликующе крикнула я ему в ухо. — 70!

— Убей нас, чертов ублюдок! — орал Клем ветру. — Я не боюсь тебя!

— 75! — завопила я, и в этот момент длинная желтая юбка выскочила из-под меня и, как парашют, окутала голову Клема.

— Господи, жень-щина! — закричал он. — Ты спятила?

Я отпустила талию Клема, чтобы подтянуть эту проклятую юбку, бившуюся на ветру, как бешеный парус.

Зеленый шлем ударился о дорогу, как баскетбольный мяч. Я упала с «харлея» и покатилась с обрыва.

Этот полет занял, должно быть, секунд десять, но мне показалось, что прошло лет двадцать, которые я летела и летела в бездонную пропасть. Я ждала тепла и света, о которых говорил мне Клем, — он испытал эти чувства в тот день, когда лежал под трактором. Но не было ни тепла, ни света — только злость оттого, что родители и на этот раз оказались правы.

Глава 6

Понедельник, 26 июня.

Джинни разбудил яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь опущенные жалюзи. Она лежала на огромной кровати, в которой родилась 27 лет назад, и смотрела, как плавно танцуют в лучах света пылинки. Интересно, пропорционально ли количество пылинок степени чистоплотности хозяйки дома? Если это так, то дом Блисса должен задыхаться от пыли, по крайней мере, с тех пор, как она оставила его, подталкиваемая в спину «винчестером».

Джинни прислушалась: из-за закрытой двери доносился непонятный скрип. На кухне явно кто-то был. Она осторожно встала, на цыпочках прокралась к двери и рывком открыла ее. Ни выстрелов, ни внезапного нападения — все было тихо. Она притворила дверь и только повернулась, чтобы идти назад, как скрип повторился; теперь он шел не из кухни. В комнате кто-то был, кроме нее. Она подбежала к окну и резко подняла жалюзи. Старая софа, кресла, покрытые клетчатым пледом, стол. На стенах развешаны ружья, мачете, охотничьи ножи. В углу — камин со старой деревянной доской.

Скрип раздавался из камина, но стоило ей подойти к нему, сразу прекратился. Она не поняла, что именно это было — жужжание саранчи? трещотка гремучей змеи? Существо могло быть и птицей, и рептилией, и насекомым. А может, млекопитающим?

Джинни выхватила из футляра на стене нож и осторожно отодвинула каминную решетку. Тишина. Она присела на корточки и только тогда увидела, что совсем не одета. Неважно. Рядом нет никого, кто, помня стройную фигурку чиэрлидера, поморщился бы при виде пополневшей фигуры женщины, познавшей материнство.

Скрип возобновился. Джинни стиснула зубы в ожидании нападения змеи и, мысленно простившись с каким-нибудь пальцем, отодвинула от стенки камень. Под ним сидел крошечный птенчик размером не больше яйца и с неменьшим любопытством смотрел на нее немигающими черными бусинками. В этот момент раздался новый скрип.