Макс Пембертон - Железный пират

• Название: Железный пират
• Автор: Макс Пембертон
• Издательство: Печатное дело
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-88763-070-1

Очередной сборник «Библиотека приключений продолжается…» составили авантюрно-приключенческие романы Макса Пембертона, чье имя среди читающей публики России в начале века было не менее популярно, чем имена Эмара, Герштеккера, Лори, Сальгари и других признанных мастеров приключенческой прозы.

---

На седьмой день утром мы тщетно ждали появления кого-нибудь из наших милых гостей. Солнце поднялось из-за моря. Обычный час посещения давно прошел, а мы еще ждали, все еще надеялись. Прошел и полдень, солнце начало опускаться, и надежда превратилась в отчаяние. Очевидно, никто уже не придет к нам сегодня.

Каждый из товарищей, очевидно, ломал себе голову подыскивая объяснения печальным фактам. Долли Вендт решился заговорить первым.

— Вчера ночью была моя очередь дежурить. Сменяв Баркера в десять часов вечера, я часа полтора не видел и не слышал ничего особенного, признаться надо, слегка задремал от скуки, как вдруг до меня донесся колокольный звон. Сначала я подумал, что ошибся… Море страшно шумело, разбиваясь о камни, и ветер выл и свистел на этой высоте так сильно, что ничего ясно разобрать нельзя было. Однако звон колокола скоро повторился… Этот необычайный звук так сильно заинтересовал меня, что я решился дойти до «орлиного гнезда», откуда видна большая часть острова. Зная, что никакая опасность не грозит нам в нашем каменном ящике, я не счел нужным будить кого-либо из товарищей, отлучаясь на какой-нибудь час, и пробрался потихоньку до расщелины, а оттуда на тропинку, ведущую к убежищу старого француза. Благодаря лунному свету, я довольно легко нашел дорогу к его пещере, и тот же лунный свет позволил мне видеть все подробности красивого берегового пейзажа. Не успел я полюбоваться чудной картиной, как услышал в третий раз, и на этот раз совершенно явственно, тот же колокольный звон. В то же время началось какое-то необычное движение вокруг белых домиков, принадлежащих, очевидно, европейским обитателям острова. Казалось, что все население внезапно проснулось, разбуженное звуком колокола. Многочисленные факелы двигались в разных местах, поспешно собираясь в группы, которые быстро удалялись все в одном и том же направлении: на север, в сторону того мыса со скалистой оконечностью, с которого падал луч света фальшивого маяка в ночь гибели несчастного судна. Я ясно видел лодки, снующие около берега и направляющиеся к той же скале, и многочисленные человеческие фигуры на гребне северного горного кряжа. Вся вершина длинной скалы, далеко вдающейся в море, была покрыта этими темными фигурами, которые как-то внезапно исчезли, дойдя до одного места, точно сквозь землю провалились, именно в то мгновение, когда набежавшее облако закрыло полную луну. В эти короткие мгновения человек не мог уйти далеко, да скрыться на голой скале большому количеству людей было физически невозможно. А между тем, когда луна выплыла из-за облака, — я едва успел бы просчитать до двадцати за это время — вершина скалы была совершенно пуста. И что всего страннее, капитан, в продолжение этих коротких минут темноты мне показалось, — да ведь так ясно показалось, что я сам себя ущипнул за руку, чтобы увериться в том, что не сплю, — мне показалось, что громадное пространство около северного мыса ярко осветилось не тем фосфорическим блеском, который знаком каждому моряку, а каким-то особенным — ярко-золотым светом, ну точь-в-точь как светится вода в лондонском аквариуме, когда на дне бассейна зажгут большой электрический фонарь. Только море осветилось на очень большом пространстве, на котором ясно видно было, как переливались зеленые волны и блестела белая пена на их гребнях. Все это показалось мне так необыкновенно, что я до сих пор не решился рассказать вам о своем видении, боясь, чтобы товарищи не сказали, что я принял сон за действительность!.. Но если до вечера никто не придет к нам, капитан, то, быть может, мое открытие и пригодится на что-нибудь. Я сведу вас к тому месту, откуда видел освещенную часть моря, и вы сами проверите, ошибался ли я!

Как ни невероятен казался рассказ Долли Вендта, но товарищи слушали его с полным доверием. Моряки недаром суевернейшие создания на свете. Все чудесное привлекает их и кажется им вполне возможным. Что касается меня, то, выслушай я подобный рассказ три недели тому назад, я бы, конечно, рассмеялся и спросил Долли, с которых пор он прогуливается во сне. Но теперь… теперь у меня в кармане лежала тетрадь, объясняющая мне не только невероятное видение нашего молодого товарища, но и многое другое, еще более невероятное. Прочтя дневник мисс Руфь во время нашего шестидневного невольного затворничества, я понял многое и уже не считал себя вправе скрывать страшную истину от верных друзей, добровольно разделивших со мной опасности экспедиции, предпринятой для спасения женщины, написавшей эти строки, — строки, наполнившие ужасом мое сердце за нее еще больше, чем за нас.

— Друзья мои, — заговорил я решительно, — Долли Вендт рассказывает нам странные вещи, но как ни невероятны они на первый взгляд, не надо считать их противоестественными. В природе все еще осталось много неисследованного, несмотря на все усилия ученых изучить и объяснить тайны земли и неба. «Кеннский» остров одна из таких, еще не разгаданных загадок природы. Когда старый француз говорил нам о солнечных месяцах и о «сонном времени», — мы предполагали, что он не умеет выразить своей мысли, и только смеялись над его рассказами… А между тем он был прав. Неделю тому назад я получил от мисс Руфь вот эту тетрадку. Это дневник ее пребывания на острове, здесь я нашел объяснение всего, что до сих пор мне казалось непонятным. Если хотите, я сообщу вам все то, что может интересовать вас, друзья мои!

Я вынул драгоценную тетрадку из кармана и начал задумчиво перелистывать ее страницы. Увы, это были первые строки, написанные рукой дорогой женщины, попавшие в мое владение, и как ни печально было содержание этих строк, все же они мне были безгранично милы и дороги. Развернув заветную тетрадь, которую я уже успел не раз перечитать во время бесконечных дней, проведенных нами на этой бесплодной высоте, я вкратце объяснил моим товарищам причину возникновения этих заметок.

— Десять месяцев тому назад мисс Руфь, или, вернее, мистрисс Кчерни, высадилась на этот ужасный берег в сопровождении своего мужа. Что произошло между супругами в первые три месяца после свадьбы, где и как провели они это время, мне неизвестно.

— Мисс Руфь не принадлежит к числу тех женщин, которые вечно жалуются на свою судьбу и поверяют печальные тайны своего несчастного супружества всем и каждому. Я знаю только то, что она несчастна, как только может быть несчастна честная девушка, отдавшая свою руку негодяю. В этом дневнике молодая женщина не жалуется, она только объясняет, каким образом ужасные тайны этого берега дошли до ее сведения, навеки убив ее счастье и спокойствие. Причины ее несчастия можно объяснить в двух словах, назвав род занятий мистера Кчерни. Знаете ли, друзья мои, почему этот венгерский граф избрал своим местопребыванием далекий и пустынный остров? Потому что он собирает здесь обильную дань не с диких жителей острова, не с его тучных нив и роскошных лесов, а с кораблей, обманутых предательскими сигналами и разбивающихся среди подводных скал, окружающих этот ужасный берег! — Не забудьте, друзья мои, что эта тетрадка отдает в наши руки венгерского разбойника. С Божьей помощью, мы выберемся когда-нибудь из его разбой ничьего гнезда и достигнем берегов, на которых признаются общечеловеческие законы. Там доведем мы до сведения правосудия любой цивилизованной страны ужасы, совершаемые здесь целой шайкой негодяев, повинующихся самозваному губернатору. Тогда припомните и подтвердите присягой все, что мы здесь видели и слышали, и нашего показания будет достаточно для того, чтобы довести до заслуженной виселицы красавца-скрипача и его сообщников. Теперь же, товарищи, забудем о нем на время и подумаем о самой важной и самой близкой опасности, угрожающей нам. Увы, друзья мои, я должен сказать вам что все, что старый француз говорил о смертельном «сонном времени», истинная правда!

— Да, друзья мои, Руфь Белленден верит в существование «сонного времени», а раз она в него верит, то и нам не приходится больше сомневаться!

Я открыл тетрадку, нашел одну из давно намеченных страниц и начал читать, выбрасывая некоторые, слишком интимные или неинтересные для посторонних, места из дневника мисс Руфь, — т. е. мистрисс Кчерни.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Дневник мистрисс Кчерни

«14 августа, через три недели после моего прибытия сюда, я проснулась, разбуженная еще никогда не слышанным мной звуком большого колокола. Не успела я еще сообразить, откуда доносились эти странные звуки, напоминающие жалобный стон набата, как в мою спальню, запыхавшись, вбежала доверенная экономка, заведовавшая хозяйством в доме мистера Кчерни до его свадьбы и называемая всеми, начиная с него самого, «бабушкой Маргаритой». Дрожащим от волнения голосом старуха просила меня торопиться и сама помогала мне одеваться, не давая мне ни докончить прически, ни выбрать подходящее платье. Я была еще не совсем готова, как в спальню вошел мистер Кчерни и так же торопливо, хотя все же улыбаясь, пригласил меня немедленно перейти на яхту. Признаюсь, я была несколько удивлена крайнею поспешностью этого неожиданного переселения, удивление мое еще усилилось, когда я увидела все население острова, за исключением немногих местных уроженцев малайского племени, усаживающимся на лодки и направляющимся к северному мысу, около которого на якоре стояла и наша яхта. Эдмунд объяснил мне, что на нашем прелестном острове наступает опасный сезон, во время которого ни один европеец не может безнаказанно оставаться на берегу, и что этот сезон продолжается от одной недели до месяца».