Эдуард Успенский - Тётя дяди Фёдора, или Побег из Простоквашино

• Название: Тётя дяди Фёдора, или Побег из Простоквашино
• Автор: Эдуард Успенский
• Жанр: Прочая детская литература

---

- Я сейчас её отделю, - отвечает Шарик.

Он взял кусок мела и провёл черту через всю избу.

- Всё, что с этой стороны, где кровать с колесиками, это - моё. А что с другой стороны, где лавка с вёдрами, - твоё.

Он подумал ещё и говорит:

- Мало того, с тобой и огород ещё поделим, и все поля вокруг.

Шарик взял лопату и стал ей приблизительно границу между владениями набрасывать. Ходят они с Матроскиным по этой пограничной полосе и друг на друга рычат.

Тут как раз почтальон Печкин со встречи пришёл. У него тоже голова распухла от того, за кого голосовать.

- Чего это вы делаете? - спрашивает.

- Да вот этот Шарик земной шар пополам делит, - говорит Матроскин. Ох и балбес же он, ох и балбес! Если бы я мог, я бы ему это прямо в лицо сказал.

- А вы скажите, кто вам мешает, - говорит Печкин.

- Не могу. Мы с ним уже целый час не разговариваем.

Печкин сразу нашёл выход:

- Вы ему письмо напишите. Я ему передам. Лучше открытку. У меня с собой есть. Вам простую или поздравительную дать?

- Конечно, простую, - отвечает Матроскин. - Буду я на него поздравительную тратить.

Печкин у себя в сумке посмотрел и говорит:

- Какая жалость. У меня только поздравительные открытки есть. Простые кончились. Придётся вам поздравительную брать.

Взял Матроскин поздравительную открытку с цветочками и котятами и написал:

"Шарик, ты - балбес!"

Печкин возражает:

- Неправильно это. Если открытка поздравительная, сначала адресата поздравить полагается.

Матроскин дописал:

"Поздравляю тебя, Шарик, ты - балбес! Перестань валять дурака, давай мириться".

Печкин эту открытку Шарику принёс. Шарик прочитал и сильнее на Матроскина обиделся:

- Я сейчас в этого поздравителя кочергой брошу.

Печкин говорит:

- Зачем бросать, если почта есть. Это уже бандероль получается. Сейчас мы её упакуем и коту передадим. Платите десять рублей за упаковку.

Он кочергу в бумагу завернул, верёвочкой перевязал и к Матроскину пришёл на его половину:

- Вам кочергу прислали бандеролью. Хотели в вас запустить.

- Что? - кричит Матроскин. - Да я в него за это утюгом! Где мой утюг деревенский с углями?

Он притащил огромный чугунный утюг, прямо как из музея.

- Стоп-стоп! - говорит Печкин. - Это уже посылка получается. Платите двадцать рублей за доставку. Я уж ваш утюг передам.

- Только по башке передайте, - просит Матроскин. - Чтобы этот бандерольщик поумнел. И передайте, чтобы обед готовил. Его очередь. А то всё я да я.

Печкин к Шарику утюг притащил и говорит:

- Вот велели вам по башке передать. И просили обед приготовить. Будет ответ? Можно телеграмму послать.

- Будет, - отвечает Шарик, - изобразительный. Мы без телеграмм обойдёмся. У меня на телеграмму денег нет.

- А вы в карманах поищите, - предлагает Печкин.

- А у меня и карманов нет, - говорит Шарик.

Он достал уголёк и на боку печки стал рисовать домик.

- Эй, - спрашивает кот, - что это? Что это за народное творчество на моей печке?

- Это индейская национальная изба, - ехидно отвечает Шарик, "фигвам" называется.

К этому времени дядя Фёдор вернулся. Он потому в Троицком задержался, что пустые дома на всякий случай осматривал. Мало ли что, вдруг придётся отступать. В Троицком хорошо можно было жить. Там и школа была, и клуб, и магазин. И все их давно уже знали. Особенно старики.

Он послушал, что происходит, и говорит:

- Вот что. Чтобы я больше ничего политического в доме не слыхал. Мы жители сельские, нам не до политики. Мы должны картошку выращивать и свежим воздухом дышать.

- Еще мы должны общественной работой заниматься и пианино осваивать, - раздался другой голос. - Мы про него совсем забыли! Ах, как нехорошо!

Это тётя Тамара со встречи с избирателями вернулась. И все замолкли и загрустили.

Глава десятая

К НАМ ЕДУТ ОХОТНИКИ

Два или три дня проехали мирно. Всех дождь спасал. Такой он был густой, как марлевый занавес в сельском клубе. Поэтому все простоквашинцы - и новые и старые - много спали и много читали. Никаких вылазок на природу и десантов в огород не было. Даже тётя Тамара в руки книгу взяла. Это была военная книга "Жизнь полководца товарища Суворова в армии и в гражданском быту".

Но вот выпал первый снег. Он липкий был, на всех проводах и деревьях повис. Последние листья с деревьев упали, потому что к ним снег прилепился. Всё было белое и чистое.

По первому снегу почтальон Печкин пришёл, вернее, прискользил, телеграмму принёс:

"Встречайте, едем. Охотники-пенсионеры!"

- Наконец-то, - сказала тётя Тамара Семёновна. - Наконец-то я их увижу, моих военных товарищей.

Видно было, что настроение у неё улучшилось, несмотря на погоду. Она даже запела про себя что-то очень лирическое:

Броня крепка и танки наши быстры,

И наши люди мужества полны...

В строю стоят советские танкисты,

Своей великой родины сыны...

А у Матроскина, наоборот, настроение резко испортилось.

- Чёрт их принёс этих военных товарищей! - бурчал он.

Шарик держал нейтралитет.

- Посмотрим на этих охотников, - решил он. - В конце концов, я ведь тоже охотник, хотя и не пенсионер.

Мама подумала: "Пенсионеры-охотники - это так романтично".

"Наверное, они старые! - подумал Печкин. - Еле ходят".

- Наверное, на них можно воду возить! - решил папа.

А Иванов-оглы сказал:

- Вот у нас один случай был военный, связанный с охотой. Завезли к нам собак сторожевых восемь штук. Склад хозяйственный охранять. В нём парашюты хранились, краски всякие, посуда, валенки. И знаете, что было?

- Что? - спросил Печкин.

- Вот что. Расставили мы их по углам объект сторожить.

- Как по углам? - удивился Матроскин. - У вас там что: восемь углов было?

Иванов-оглы оторопел:

- Тамара Семёновна, у нас там что - восемь углов было?

- Они в две смены работали, - объяснила Тамара Семёновна.

- Точно, в две смены по четыре штуки зараз. Собачки сначала были дохлые, - продолжал Иванов, - но мы с товарищем полковником их подкормили. Мы для них еды не жалели. И собачки наши стали здоровые как лошади. Правильно, Тамара Семёновна?

- Правильно, - согласилась тётя Тамара, - очень здоровые собачки стали. Поперёк себя шире.

- И вот, - продолжал Иванов-оглы, - к нам однажды военные охотники приехали. Только не пенсионеры, а настоящие, действующие. Генералы там и гражданские из министерства. И стали они охотиться.

- На кого? - спросил Шарик.

- На кабана, - ответил Иванов-оглы. - У нас в окрестностях кабаны водились. Выследили они этого кабана, напустили на него собак и помчались за ним. Интересно?

- Смотря кому, - сказал папа.

- Вам? - спросил Иванов-оглы. - Вам интересно?

- Нам интересно, - сказал папа.

- И что дальше было? - спросил Шарик.

- А то. Кабан летит, не разбирая дороги. Летит и летит. И прямо на наш склад. Пробил заборчик, потом в стену врезался. А стена-то лёгкая, из алюминиевых листов. Кабан в склад как нож в масло вошёл.

- И что? - подстегнул потрясённый Печкин.

- Стал он по складу носиться и греметь. Тут по его следам собаки и охотники прибежали. И давай лаять.

- А что же ваши собаки? - спросил Шарик.

- Наши собаки хватились, всполошились и стали склад защищать. Они стали здоровыми, а цепи остались прежними, худощавыми. Они враз и лопнули. И наши барбосы как за их собаками погонятся, как начнут охотников с ног сбивать. Вся охота вмиг назад повернула и побежала в гостиницу.

- А что же тётя Тамара? - спросил папа.

- А что тётя Тамара? Она первая поняла, что что-то неладно, схватила ружьё и на охрану склада встала. Потом и мы подоспели. И вдруг...

- Что "и вдруг"? - спросили все.

- Тут кабан наружу вылетает - на клыках у него фонари "летучая мышь", на голове кастрюля, как у фашистов. На ногах валенки. Сзади тормозной парашют. И весь-весь он в краске.

- В какой краске? - спросил дядя Фёдор.

- В зелёной, разумеется, - ответил папа. - Другой краски у военных не бывает.

- А вот бывает, - обиделась тётя Тамара. - У военных все краски есть. Корабли синие, самолёты серебристые, плащ-палатки чёрные. Военные очень романтичные люди. И красивые.

- А голубой цвет у военных бывает? - спросила мама. - Или розовый?

Тётя стала думать. Как ни напрягала мозги, как лоб ни морщила, ничего про эти цвета вспомнить не могла.

Неожиданно в окно постучали. Это были военные пенсионеры, и Иванов-оглы прекратил дозволенные речи.

- А что дальше было? - шёпотом спросил у него Шарик.

- Вечером дорасскажу, - шёпотом ответил оглы.

Военных пенсионеров было пятеро. Правильно предвидели папа и мама. Они были очень романтичные, с ружьями, с патронташами и очень здоровые. На них можно было не только воду, ртуть можно было возить. Они ещё были очень весёлые и добродушные, хотя и пожилые.

Они обнялись с тётей Тамарой, дали дяде Фёдору стреляные гильзы. Иванову-оглы подарили шарф и пошли на почту размещаться. Потому что у дяди Фёдора места уже совсем не было.