Сухих Анатолий - Текст ухватил себя за хвост

• Название: Текст ухватил себя за хвост
• Автор: Сухих Анатолий
• Жанр: Боевая фантастика

---

Глупо игнорировать такой опыт, занимаясь изобретением велосипеда, и выдавая результат скромной самодеятельности за открытие мирового значения.

Чтобы жить в новом мире, надо его основать.

***

Вениамина Николаевича вызвали. На ковер. Ковра, правда, в кабинете никакого не оказалось, оказалась задушевная, можно сказать, беседа. Жесткая, можно сказать, беседа. В смысле, что пора отрабатывать. Что игрушки закончились, и если не мы, то кто. Потому что в мире эвон что творится, и концов не сыскать.

Что никакой принципиальной неопределенности в развитии общества для осведомленного прозорливца не может быть. Варианты развития, имея, безусловно, естественные горизонты долговременности, вполне сносно прогнозируются.

Но что кто-то действует, и действует жестоко и безжалостно, и что мы все под прицелом.

А на замечание про бритву Оккама Вениамин Николаевич жестко ткнут носом в очевидные неочевидности и предупреждён о неполном соответствии. Но все очень уж мягко, очень уж витиевато. Мол, если уж мы существуем, то надо отрабатывать.

И что с этого самого мгновения мы занимаемся только тем, чем обязаны заниматься. Прямым, то есть своим непосредственным делом, и ничем другим больше не занимаемся. У нас же всегда скоро конец света, всегда какие-то враги нам угрожают.

А для такого апокалипсического сознания не нужна свобода – нужно спасение. В несвободном обществе царя не выбирают, он считается помазанником Божьим.

Общество наделяет власть сакральными функциями, а власть заливает страну кровью, когда случаются кризисы. А иначе… В смысле, что никакого иначе и не существует и никакой альтернативы у нас не существует, потому что её не существует вообще.

И черный эбонитовый телефон звякнул. Стало понятно, что цель оправдывает средства.

No Нигде не найти покоя тому, кто не нашел его в самом себе.

Глава 3, в которой нигде не найти покоя тому, кто не нашел его в самом себе

там, где нас нет, и не было, наверно,

где даже сны – подмётный фотошоп,

и только ветер в брошенных тавернах -

там хорошо.

где нас уже не будет – там, где мы

в нелепых позах,

не лишенных шарма,

летели с арендованной с кормы,

карманную прикармливая карму.

где уплывает ночь неправым галсом,

где рыбы мрут от съеденных монет -

о, как же ты блистательно ругался,

что счастья нет.

верстая стих запальчивый запойный,

смерть прогибалась радугой-дугой.

ты про меня, пожалуйста, запомни

другой, другой.

на расстояньи наши взгляды вровень.

так хорошо, что дальше не сослать,

а то, что мы одной бродячей крови -

так не со зла.

мело во все пределы по полгода,

бросались тени замертво на снег -

ты глянь, какая выдалась погода

там, где нас нет.

NoЛада Пузыревская

***

Санькиного отца не стало в середине девяностых. Автокатастрофа. Занесло на скользкой ночной дороге, отец погиб сразу, водителя вытащили в коме, скончался в больнице не приходя в сознание. Дело даже не заводили, но майор Климко по своим каналам пробил, что всё было не просто так, и нашел, и аккуратно расправился с заказчиками.

Всё крутилось, естественно, вокруг бизнеса, несколько предприятий оборонки было приватизировано, и, само собой разумеется, в сфере высоких технологий, нашло свою нишу, встало на ноги, даже кризис 98-го на пользу бизнесу оказался, не только не пострадали, наоборот, резко в гору пошли, когда это произошло.

Марго стала совладелицей нескольких процветающих фирм, явно в бизнес не полезла, но четко дала понять, что никакие фокусы с ней не пройдут, а поэтому свою долю сейчас имеет, и неплохую долю. А салон, вернее даже студия, потому что театральщины много – это так, для души.

Народ в основном как бы развлечься приходит, потому что всё очень недешево, престижно, очень необычно и таинственно, потом клиент подвисает, и уже никак ему не соскочить получается, так что клиент надёжный, проверенный, свой.

И информация, та, которая, как известно, миром правит, приходит к Марго, и обретает дотошного и въедливого пользователя. Нет, Марго миром править не собирается, она освоила технологию, как конвертировать информацию в свободно конвертируемую, и конвертирует. Санька тоже при деле, на этих информационных потоках Марго его и держит, обучился, стервец, мало по малу, только бы не вляпывался, куда не следует.

***

Вот это да! Ну надо же! Сама Дюдюка Бирбидонская пожаловала! Я никогда в Бирбидоне не был, знаю, что это от Тирлитоппена, как выедешь через Северные ворота, так надо свернуть на второй развилке налево. В Тирлитоппене я, по правде говоря, еще тоже не побывал, может быть в следующих миссиях доведется.

А вот с Дюдюкой мы когда-то были просто не разлей вода, вроде как близнецы-братья, или сёстры по разуму, даже не знаю, как это правильно сказать, в общем как два сапога пара, один левый, другой Бирбидонский.

И ведь главное ничего не предвещало, я только Емелю на его транспортном средстве пропустил, с Емелей мне сейчас вовсе не по пути, он мне уже надоедать стал своей, в смысле его безпроблемностью. И еще, озабоченный он какой-то по жизни, вроде пора бы уже и поумнеть.

А вот Дюдюка – это же совсем другое дело. Когда она появляется, жди приключений на свою… хм… голову, в общем. Зато с ней скучно не бывает никогда.

И еще, с чего бы это она о каких-то зайцах забеспокоилась? Никаких зайцев я тут пока не встречал, мне и волка хватает, а уж зайца бояться – это вообще в лес не ходить.

***

Провисает сюжет. Еще бы ему не провисать, я же ничего не хочу предпринимать, чтобы сюжет стал тугой и горячий. Во-первых, незачем, да и мне это не очень интересно. Во-вторых, когда и если сюжет тугой, тогда появляется напряжение, а мне напряжение как-то не очень.

В смысле, я люблю, когда тишь да гладь, и не люблю, когда напряжение. Потому что я, по сути, бесконфликтное существо, и в конфликте мне неуютно. А зачем мне делать неуютно, когда уютно само не всегда получается. Лучше я озабочусь уютом, покоем и гармонией. Потому что гармония – это самое главное и есть на самом деле.

***

– Ты как относишься к гомеопатам и травникам?

– К гомеопатам и травникам я не отношусь. Одни притворяются, другие – лгут либо мне, либо самим себе, хотя результат все равно один.

– То есть ты по-прежнему считаешь, что все болезни от нервов?

– Я считаю, что всё происходит в голове, а объективная реальность – не более, чем отражение того, что происходит в голове. Если ты не можешь быть абсолютно здоровым, будь здоровым насколько возможно.

Это у нас такая игра, в фокус-группе. Я фокусников гружу иногда, а они мне неадекватные решения выдают. И при этом объективная картина мира меняется. Наверное, меняется. Я, по крайней мере, так думаю. Изредка.

Не знаю, как оно на самом деле, но изменения на самом деле происходят, а гомеопатия – это тоже из этого же ряда. Или не из этого. Я нахожу это выражение необходимым, но недостаточным. А как ещё можно описать то, что никогда не видел глаз – сущности, идеи, абстрактные категории.

По опыту знаю, что рано или поздно всё сведётся к 'боданию' на предмет дефиниций.

И мимезис, и катарсис, и все прочие эстетические мистерии, по сути, сведутся лишь к повторению одной и той же глупости размером с целое бытие.

Если между трансцендентальным актом и рефлексией по поводу самой возможности осуществлять конечному человеческому естеству трансцендентальные акты может быть установлена некая своеобразная синергия. Но не более того.

И в то же время и то, и другое – вода.

***

Догадайтесь с трёх раз, где живёт бабушка Вера? Впрочем, это совсем не трудно, вы и с первого раза догадались. Баба Вера живёт в 'сталинке'. Двухкомнатная квартира с высокими потолками, без архитектурных излишеств, 'тихий центр'.

После эвакуации Вера родителей так и не нашла, следов в архивах тоже практически никаких не оказалось, исчезла часть, в которой отец с мамой служили, сгинула бесследно толи подо Ржевом, толи в Белорусских болотах, ни похоронок не было, ни 'без вести', ничего. А может и с 'секретным заданием' ушли через линию фронта, и где-то в застенках вражеских конец свой нашли, никто об этом так ничего Вере и не сказал, но судьбу её 'серьёзные' дяди за неё решили – серьёзное образование, потом служба.

В 'закрытых научных центрах'. Там и судьбу свою нашла, да вот детишек бог не дал. 'Судьба' до больших звёзд дослужилась, 'по научной части', но даром эти полигоны да реакторы не дались, осталась Вера в начале перестройки одна одинёшенька, про сестру свою разузнать удалось только в девяностых, племянница с мужем французом раз приезжали, а теперь вот и внучка наведалась.

Ольга Николаевна оглядела 'хоромы' – уют и аристократизм, тяжелая мебель, изысканная посуда, ковры ручной работы, не персидские, конечно, туркменские, но восток настоящий, традиции.