Роберт Стивенсон - Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Сент-Ив. Стихи и баллады

• Название: Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Сент-Ив. Стихи и баллады
• Автор: Роберт Стивенсон
• Издательство: Правда
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1981

В пятый том вошли следующие произведения Р.Л.Стивенсона: «Сент-Ив», «Стихи и баллады».

Издание 1981 года — библиотека «Огонек».

---

Я провел ночь в хорошей гостинице в Уэйкфилде, позавтракал при свечах вместе с пассажирами дилижанса, направлявшегося на север, и вышел в путь до крайности недовольный самим собой и всем светом. День еще только занимался; воздух был сырой, холодный, солнце стояло совсем низко и скоро должно было скрыться за широким пологом туч, что наплывали с северо-запада и затянули чуть не полнеба. Вот уже прозрачными прутьями начал хлестать дождь; вот уже все вокруг наполнилось шумом воды, стекающей в канавы и рвы, и я понял, что сегодня мне суждено промокнуть до нитки, а в мокром платье я выгляжу ничуть не элегантнее вымокшей кошки. При последнем проблеске тонувшего в тучах солнца я углядел впереди на повороте дороги крытую повозку престранного вида, которую еле тащили изнуренные клячи. Пешеходу любопытно все, что может отвлечь его от невзгод ненастного дня, так что я прибавил шагу и вскоре поравнялся с диковинным экипажем.

Чем ближе я подходил, тем больше дивился. В таких повозках, как я слышал, разъезжают набойщики ситца: она была двухколесная, впереди сиденье для кучера; внутрь фургона вела дверь, и там хватило бы места для весьма солидного груза ткани или же, в случае крайней нужды, для четырех и даже пяти человек. Но, право, если так должны были странствовать люди, я мог их только пожалеть! Им пришлось бы сидеть в темноте — там не было ничего похожего на окно, и всю дорогу внутренности их, должно быть, взбалтывало, что твою микстуру, — повозка о двух колесах была не только неказиста, но и до неприличия страдала килевой качкой. Коротко говоря, если с первого взгляда у меня и мелькнула мысль, что в повозке этой могут передвигаться люди, я тот же час от нее отмахнулся; но мне по-прежнему было любопытно, что же в ней за груз и откуда она следует. Колеса и лошади забрызганы были грязью всех цветов и оттенков, словно долго тащились по многим и разнообразным дорогам. Возница то и дело взмахивал кнутом, но все понапрасну. Казалось, странный экипаж этот давно уже не останавливался, быть может, ехал даже всю ночь, и сейчас, поутру, в начале девятого часа, возницу, видно, тревожило, что он опаздывает. Я посмотрел на дышло, чтобы узнать имя владельца повозки, и вздрогнул. Беспечному баловню судьбы вновь улыбнулось счастье: на дышле выведено было «Берчел Фенн»!

— Дождливое утро, милейший, — обратился я к вознице.

Этот неотесанный деревенщина, лохматый, с тупой физиономией, ни слова мне не ответил, но принялся нещадно нахлестывать лошадей. Усталые клячи, которые едва передвигали ноги, никак не отозвались на его жестокость, и я без всякого труда продолжал шагать рядом с повозкой, улыбаясь про себя тщетности его усилий и теряясь в догадках, чем они вызваны. Я с виду отнюдь не столь грозен, чтобы пускаться от меня наутек; к тому же совесть моя была не вовсе чиста, я скорее привык сам остерегаться, нежели видеть, как робеют предо мной. Наконец возница перестал нахлестывать лошадей и, словно признав себя побежденным, вложил кнут в карман сиденья.

— Что же это вы хотели от меня удрать? — сказал я. — Ну и ну, англичанину это не те лицу.

— Прощения просим, хозяин, я ведь, не в обиду вам, — отвечал он, приподнимая шапку.

— Да я и не обижаюсь! — воскликнул я. — Просто хотел скрасить дорогу веселой беседой.

Он пробормотал что-то вроде того, что веселье, мол, не по его части.

— Тогда попробуем что-нибудь еще, — сказал я. — Да я ко всякой душе ключик подберу, что твой проповедник. Скажу не хвалясь, доставались мне попутчики и поугрюмей вашего, но я и с ними отлично ладил. Вы домой едете?

— Ага, домой, — отвечал он.

— Вот это называется посчастливилось! — воскликнул я. — В таком случае мы еще наглядимся друг на друга, ведь нам по пути. Послушайте, а почему бы вам меня не подвезти? У вас на козлах вполне хватит места на двоих.

Неожиданным рывком повозка опередила меня на два ярда. Лошади рванулись вперед и тут же стали.

— Эй, не балуй! — сказал он, грозя мне кнутом. — Со мной шутки плохи.

— Какие шутки? Я попросил вас, подвезти меня, но вовсе и не думал пускать в ход силу.

— Ну, а я в ответе за повозку и за лошадей, вон что, — сказал он. — А с вашим братом, бродягами да бездельниками, не связываюсь, вон какое дело.

— Мне следует поблагодарить вас за трогательное доверие, — сказал я, бесстрашно подходя к нему. — Впрочем, вы правы, дорога пустынна, долго ли до беды. Но вам ведь ничего не грозит. Оттого вы мне и по душе, мне люба ваша осмотрительность, ваш простодушный и застенчивый нрав. Только почему вы от меня-то ждете худого? Открыли бы дверь, приютили бы меня, дали бы мне местечко в этом ящике или как, бишь, он у вас прозывается?

И я для наглядности похлопал ладонью по боку повозки.

Возчик и прежде был напуган, но тут он, кажется, вовсе лишился дара речи и воззрился на меня, окончательно ошалев от ужаса.

— Почему бы и нет? — продолжал я. — Мысль недурна. Будь я отъявленный разбойник, в этом ящике я вам не опасен. Главное, держите меня под замком. А ведь тут и вправду замок, ящик-то ваш на запоре, — сказал я, подергав дверь. — À propos,[18] что у вас там за груз? Видно, очень ценный.

Возчик не нашелся, что ответить.

«Тут-тук-тук» — постучал я в дверь, как хорошо вышколенный лакей.

— Есть кто-нибудь дома? — спросил я затем и наклонился, прислушиваясь.

Изнутри донеслось подавленное чиханье — начинался неудержимый приступ; сразу же кто-то чихнул снова, но тут возчик, словно очнувшись, грубо выбранился, оборотился к лошадям да с такой силой вытянул их кнутом, что они взяли в галоп, и несуразная двуколка во всю прыть понеслась по дороге.

При первом звуке чиханья я отпрянул, точно от выстрела. Но уже в следующий миг в мозгу моем словно молния сверкнула, — я все понял. Вот она, разгадка тайны Фенна; вот как он переправляет беглых пленников: по ночам везет их через всю Англию в крытом возке. Только что рядом со мною были французы; чихнул в повозке мой соотечественник, мой товарищ, быть может, мой друг! И я припустился вдогонку.

— Стой! — закричал я. — Обожди! Не бойся! Обожди!

Но возница лишь на миг обернул ко мне побелевшее лицо и удвоил усилия; весь подавшись вперед, он бешено нахлестывал лошадей и кричал на них, что было мочи; они скакали галопом, копыта дробно стучали по большаку, и повозка, подпрыгивая на ухабах, скрылась в ореоле дождя и брызжущей во все — стороны грязи. Всего минуту назад она влеклась, точно хромая корова, и вот уже летит, точно колесница Аполлона. Никогда нельзя заранее сказать, на что способен человек, пока его хорошенько не испугаешь!

И хотя я мчался, как скороход, мне еле удавалось не отставать от них; но теперь, когда я узнал, что соотечественники мои так близко, ни о чем другом я уже не думал. Еще ярдов через сотню повозка круто свернула с большой дороги на проселок, густо обсаженный по-зимнему безлистными деревьями, и скрылась из виду. Когда я опять ее увидел, расстояние между нами намного увеличилось, но опасность, что она ускользнет от меня, уже миновала: лошади снова еле передвигали ноги. Я убедился, что теперь им от меня не уйти, и сам замедлил шаг, стараясь отдышаться.

Вскорости дорога круто свернула направо, и взору моему открылись ворота и посыпанная гравием аллея; я вошел в ворота и, пройдя еще немного, увидел добротный, красного кирпича дом, построенный, должно быть, лет семьдесят назад, со множеством окон, выходящих на лужайку и в сад. За домом виднелись службы и остроконечные скирды сена; судя по всему, в прошлом это был барский дом, да попал в руки какому-нибудь фермеру-арендатору, который одинаково равнодушен и к внешнему виду своих владений и к истинному комфорту. Следы небрежения виднелись на каждом шагу: кусты не подстрижены, газоны запущены, стекла в окнах побиты и кое-как заклеены бумагой или заткнуты тряпьем. Двор стеной обступали деревья, по большей части вечнозеленые, и скрывали его от любопытных глаз. Когда в это унылое зимнее утро, под проливным дождем и порывистым ветром, что завывал в старых трубах, я подошел ближе, повозка уже остановилась у парадного крыльца. и возница о чем-то озабоченно толковал с мистером Берчелом Фенном. Тот стоял, заложив руки за спину, тяжеловесный, нескладный, с могучим подгрудком, точно у быка, топорное лицо багрово — ни дать ни взять полная осенняя луна; в жокейской шапочке, синей куртке и высоких сапогах он и вправду походил на солидного, зажиточного арендатора.

Пока я шел к ним, они продолжали разговаривать, но потом разом умолкли и вытаращили на меня глаза. Я снял шляпу.

— Я имею удовольствие говорить с мистером Берчелом Фенном? — спросил я.

— Он самый, сэр, — отвечал мистер Фенн, снимая жокейскую шапочку в ответ на мою учтивость, но взгляд у него был отчужденный и, движения замедленные, словно он продолжал думать о чем-то своем. — А вы кто будете? — осведомился он.