Борис Георгиев - Нф-100: Инварианты Яна

• Название: Нф-100: Инварианты Яна
• Автор: Борис Георгиев
• Жанр: Научная Фантастика

Многие считали, что Ян Алексеевич Горин неплохо устроился. Ещё бы! Директор института математики и теоретической физики - не где-нибудь на Баффиновой Земле, а в Триесте, на побережье Адриатики. Губа не дура у этих учёных - рядом замок Мирамаре, роскошный парк. Неплохое место для научных занятий. И всё же мало найдётся безумцев, согласных поменяться с Яном Алексеевичем местами после того, что произошло однажды в его институте. Но что же там случилось?..

---

'Ага, и она тоже хочет с глазу на глаз?' - сообразил он. Не ожидал от мисс Гладких подобной настойчивости, не просто удержала и потянула за собой - бесцеремонно толкнула. Впрочем, под таким ливнем одно из двух и оставалось сделать, чтоб не промокнуть до нитки, - сбежать. Либо под навес, либо в тоннель.

- Два слова! - шум дождевых потоков принудил Инну кричать, куртку инспектора она не выпустила, словно боялась, что тот сбежит.

- Мы не успеем, - попробовал отшутиться он. - Смоет в море. Давайте-ка мы с вами лучше смоемся в тоннель.

- Я должна предупредить!

Под деревянными мостками, что у стойки тира, бурлила вода, но не перехлёстывала ещё. Матросский костюм индианки промок насквозь и лип к телу, промокли и волосы, вода текла по лицу.

- Вы отсыреете.

- Я должна предупредить, - упрямо повторила она тише, но твёрже. - Не верьте Берсеньевой. Она сегодня закатила Яну Алексеевичу сцену. Я слышала. Я была при этом. Она называла его предателем. Кричала, что никогда не простит. Угрожала. Это не он, это она сделала.

'Кажется, говорит искренне. Хотя... Чёрт их разберёт, когда они искренни, а когда нет', - подумал Володя, и наигранно равнодушным тоном спросил:

- Почему вы так печётесь о делах Светланы Васильевны? Пытаетесь выгородить своего... начальника?

- Ничего вы не понимаете! - возмутилась мисс Гладких, гневно сверкнув очами. - Андрей спасает работу Яна, а я... не выгородить хочу, а добиться справедливости. Вот. Ян вёл себя по-свински, а отвечать Андрю... Андрею Николаевичу. Если кто и виноват во всём, так это я.

- В чём же виноваты вы?

Индианка смутилась, занавесила глаза ресницами. Чтобы расслышать её лепет Володе пришлось наклониться ближе.

- Не то чтобы виновата, просто Ян ко мне... Нет, вы не подумайте, ничего такого не было, я не дала бы ему... Фу, что я говорю?.. Он и я, мы только один раз... говорили об этом. А тут явилась Света, и она...

'Вот и ещё у одной мотив обнаружился. Ревность'.

- Потому вы и пытаетесь утопить Берсеньеву? - решился спросить инспектор и сразу пожалел об этом.

- Утопить? - визгнула госпожа Гладких, отступив на шаг. - Ничего вы не понимаете! Ну и... ладно! Я вас предупредила, а вы!.. А вы сами теперь хоть утопитесь в этой дряни вместе с Берсеньевой!

Выкрикнув, она крутнулась на пятке (Володя заметил, что была босиком) и мгновенно исчезла за мутным пологом водяных струй.

- Постой! - позвал инспектор. Голос завяз в ливне. Инспектор прислушался, но не дождался ответа, различил, как прошлёпали по воде босые ноги и чмокнула дверь тоннеля Гамильтона. В небе сверкнуло. Копьё маяка вонзилось в муаровый бок тучи. И-раз-и-два-и-три-и-четыре, громыхнул гром, но не оглушительно, грозовой фронт отнесло к западу.

'Надо вернуться туда, - думал Володя, не трогаясь с места, - выяснить, что с Яном. И эту стоило догнать, расспросить о сцене, которую Берсеньева закатила Яну. Когда, где, кто был при этом, с чего началось? Ну, повод известен, она узнала о связи Яна с бывшей его аспиранткой, но почему сцена? Значит, у самой Берсеньевой есть какие-то права на Горина? Неизвестно. Мутно'.

Прежде чем снова окунуться в склоку, нужно было привести мысли в порядок. Инспектор повернулся к стойке тира и нашарил ружьё. Шейка приклада удобно легла в руку. 'Что удалось выяснить? Сухарев имел мотив лишить Горина памяти, теперь он препятствует восстановлению личности шефа, но заботится о расшифровке его воспоминаний. Кроме того, всё время даёт понять, что действует бескорыстно и во имя науки. Гм-м. Не знаю, не знаю'.

Инспектор поднял ружьё, нашёл пуговку замка; щелчок, и перед ним открылся тыльный срез ствола, похожий на лунный диск, пробитый точно по центру.

'Что я узнал? Берсеньева могла лишить Горина памяти из ревности или чтобы заставить его забыть о привязанности к Инне, но как-то это...' - мотив не показался инспектору убедительным, он рассеянно оглядел стойку и заметил по левую руку (очень удобно) спичечную коробку и в ней горстку серых зёрен. Пульки.

Он аккуратно взял одну и вложил в ствол - в центре блестящего лунного диска образовалась аккуратная серая лунка.

'А ещё мне сказали, что Горин мог сам лишить себя памяти, причём Синявский в это не верит. Для этого, мол, Яна нужно было довести до самого последнего градуса отчаяния. А не был ли он в отчаянии после обидного отказа индианки и скандала, устроенного Берсеньевой? Светлана Васильевна не похожа на человека, который без причины разбрасывается словами о предательстве. Не захотел ли Ян всё это забыть? Чёрт знает о чём приходится думать, не наука, а сплошная любовная триангуляция'.

Инспектор зло дёрнул рукой, от чего ствол стал на место, щёлкнув замком. Готовясь к выстрелу, он коснулся щекою приклада - пластик влажен и холоден, - но обнаружил, что целиться не во что. Фонарный свет отрезал от тьмы ломоть стойки, остальное в павильоне осветив скудно. В сумрачной глубине, где мишени, угадывалось уродливое нечто, похожее на часовой механизм замысловатой формы: с мелкими и крупными колёсиками, тягами и противовесами, коленчатыми сочленениями и распорками, громоздкая и очевидно бессмысленная машина. О прицельном выстреле не могло быть и речи.

'Точно как в истории с Яном: не разобрать ничего, тычусь наобум, методом стрельбы. Вернее пристрелки. Кого я пропустил? Инна Гладких ведёт себя подозрительно, пытается подставить Берсеньеву, обличить Горина и выгородить дражайшего Андрюшу, в которого, похоже, влюблена'. Рука инспектора заметно дрогнула, он заставил себя отвлечься от личных переживаний.

'Пытается выгородить Сухарева, но только ли его одного? Не захотела ли она сама наградить Горина за домогательства Орденом Склероза? А после, чтобы замести следы, не стёрла ли из памяти бигбрейна сканы? Она могла. Имела возможность'.

Инспектор тронул пальцем спусковой крючок, выдохнул, мягко нажал, преодолевая сопротивление пружины, как будто боялся дыханием или резким движением пальца сбить верный прицел.

'Один Синявский всё время в стороне остаётся', - подумалось ему вторым планом.

Под пальцем ломко щёлкнуло, тенькнул выстрел, тьма ответила жестяным пустым тоном. Как и следовало ожидать, промах.

- Синявский, - сказал Володя вслух, откладывая бесполезное ружьё. 'Виделся с директором сегодня, но пытался это скрыть; возможно, был при усыплении Яна, и, мягко говоря, не афиширует это; твердит, что в расшифровке памяти ни в зуб ногой, но ой ли? На собрании, когда заговорили об утечке информации, вильнул в сторону. Не умышленно ли? В любовные интриги не лезет, но точно ли? Синявский. Всё время остаётся в стороне, - размышлял инспектор. - Остаётся... Э! Он остался один на один с Яном, когда Инна выбежала сюда - звать Сухарева. Как раз когда активизировался мозг и выросла загрузка бигбрейна'.

Инспектор выскочил из-под навеса; ему показалось, угодил под водопад. Оскользнувшись, подумал: 'Не смыло бы, действительно, в море. Воды по колено'. Не по колено, конечно, но и лужами не назовёшь.

Он взлетел по ступеням под скальный козырёк, выдохнул пар.

Жерло тоннеля заткнуто перегородкой, в ней дверь. Красноглазеет лампочкой магнитный замок. 'Вот не пустит он чужака, что тогда?' Повезло, - признали своим, впустили.

'Надо бы разобраться, как Аристотель решает вопрос: открыть иль не открыть'. Володя отёр лицо. В его энергичном выдохе больше не было заметно пара - хоть и неуютно в подземелье, но не холодно.

'Куртка промокла, к спине липнет. У входа лужа, набрызгано, мокрые следы. Инна босиком прошлёпала. Простынет. Мне-то ничего, я подогреюсь'.

Инспектор включил обогрев комбинезона и зашагал по горизонтальному колодцу тоннеля, оставляя рядом со следами босых ног индианки рубчатые следы башмаков.

'С бигбрейном надо разобраться. Прижать Сухарева - пусть показывает память Яна. Если она как кино. Но сначала припереть к стене милейшего Дмитрия Станиславовича. Та дверь?' Ошибка исключалась, по левую сторону тоннеля от самого лифта ни одной двери кроме входа в Пещеру Духов не было. А по правую - полно.

'Почему? Комнатушка Яна с гулькин нос, места между шахтой лифта и дверью хватит на десяток таких каморок. Странно. Что-то у них ещё есть за стенкой. Ладно, это после. Внутрь. Слышно, они там переговариваются'.

Толстое стальное полотно не успело отъехать в сторону, как стало ясно: не переговариваются, а переругиваются. Орут.

- Вы обязаны! - циркулярной пилой звенел тенор заместителя директора. - Иначе будет ясно, что вы саботируете! Когда вам самому надо было, вы ведь сделали это!

- Это не я сделал! - гремел бас Синявского. - Кто угодно мог!

- Парализатор! Есть! Только! У вас! - Сухарев выкрикивал, как гвозди вбивал. Стоял он спиной к выходу, сцепив за спиной руки, поэтому инспектора не заметил, иначе наверняка удержался бы от следующей реплики:

- Интересно, как вы объясните тупоголовому следаку...

- Андрюша! - подала голос Инна. Уж она-то заметила, кто вошёл, хоть и возилась у терминала.

- Подожди! - одёрнул её начальник. - Некогда сейчас. Когда войдём к Яну, тогда и ты сможешь.