Грегори Робертс - Тень горы

• Название: Тень горы
• Автор: Грегори Робертс
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-10500-3

Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.

«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века. Это бесценный подарок для всех, кто любит читать». И вот наконец Г. Д. Робертс написал продолжение истории Лина по прозвищу Шантарам, бежавшего из австралийской тюрьмы строгого режима и ставшего в Бомбее фальшивомонетчиком и контрабандистом.

Итак, прошло два года с тех пор, как Лин потерял двух самых близких ему людей: Кадербхая – главаря мафии, погибшего в афганских горах, и Карлу – загадочную, вожделенную красавицу, вышедшую замуж за бомбейского медиамагната. Теперь Лину предстоит выполнить последнее поручение, данное ему Кадербхаем, завоевать доверие живущего на горе мудреца, сберечь голову в неудержимо разгорающемся конфликте новых главарей мафии, но главное – обрести любовь и веру.

---

Всякий раз, проезжая мимо этого места, я замедлял ход, чтобы отметить знакомые лица и признаки деловой активности. Лично меня это никак не касалось: «смотрящим» за бухтой был Фарид Решатель, который отвечал за все здешние прибыли и все риски, связанные с их получением. Я же лишь выказывал профессиональное любопытство. Каждый из нас, теневиков, знал все криминальные точки в южном Бомбее и не упускал возможности лишний раз в такие места заглянуть, просто чтобы оценить обстановку. Как однажды сказал Дидье: «Мы, преступники и отщепенцы, когда-то ютились в пещерах и тайных убежищах, и мы до сих пор испытываем тягу к подобным местам».

Я отвел взгляд от берега как раз вовремя, чтобы заметить троих мотоциклистов, двигавшихся мне навстречу по ту сторону разделительной полосы. «Скорпионы». Средним в троице был Данда, а в одном из его спутников я опознал здоровяка Ханумана, основательно обработавшего меня в пакгаузе.

Я съехал на обочину, остановился, не глуша двигателя, и стал наблюдать за ними в зеркало заднего вида. Они затормозили перед светофором в сотне метров позади меня и начали о чем-то спорить, бурно жестикулируя, а потом развернулись на перекрестке и покатили в мою сторону. Я вздохнул, на секунду отведя взгляд от зеркала.

Расклад выходил паршивым, но здесь была моя территория, и я не хотел своим бегством навести «скорпионов» на какое-нибудь из предприятий Компании. И потом, чувство собственного достоинства не позволяло мне предстать в роли труса, удирающего от погони, перед своими друзьями-гангстерами в трех-четырех кварталах отсюда. Я включил скорость, отпустил сцепление и круто развернулся. Затем дал газу и понесся навстречу «скорпионам», против движения по этой полосе.

Терять мне было нечего. Трое против одного – в любом случае шансы мои были мизерными. И я пошел на лобовое столкновение, решив, что авария все же лучше, чем безнадежное сопротивление в рукопашной схватке. Мой байк, как всегда, был со мной солидарен и не пытался отклониться от курса.

Но моим противникам, похоже, было что терять, или же их мотоциклы не так сроднились со своими владельцами: в последний момент они шарахнулись в стороны. Два «скорпиона» завиляли, стараясь удержать равновесие, а третий упал и, вылетев на обочину, заскользил по грязи вдоль бетонного ограждения.

Я тормознул с заносом, проехавшись подошвой по мокрому асфальту, после чего заглушил мотор и поставил байк на подножку.

Упавший «скорпион» кое-как встал на ноги. Им оказался Данда – а я, как назло, не запасся жгучим лосьоном. Двумя ударами – сперва левой, затем правой – я послал гаденыша в нокдаун. Тут подоспели и двое других, соскочив со своих мотоциклов. Как-то даже обидно стало за их байки, этак беспардонно брошенные на асфальт.

Ныряя, увертываясь, получая и нанося удары, я отбивался от двух «скорпионов» на обочине трассы. Машины замедляли ход, люди глазели на происходящее, но никто не останавливался.

Очухавшийся после нокдауна Данда снова ринулся в бой. Проскочив между своими соратниками, он достал меня в прыжке и вцепился в края жилета. Я потерял равновесие и рухнул навзничь; Данда со звериным рыком упал сверху и вознамерился – ни много ни мало – перегрызть мне горло. Я уже чувствовал его горячее дыхание и слюнявый язык на своей шее, его лоб упирался мне в челюсть, а пальцы не отпускали жилет, как я ни старался их оторвать. Другие «скорпионы» бегали вокруг нас и наносили удары ногами, стараясь не задеть Данду. Это у них выходило неважно: пара пинков досталась и ему, хотя Данда даже не среагировал, ну а я серьезных повреждений не получил. Два моих ножа, прижатые спиной к асфальту, давили на поясницу. У меня было четкое правило: доставать ножи только в тех случаях, когда мой противник вооружен или когда мои дела уже совсем плохи.

Наконец я сумел перекатиться и подмять под себя Данду, после чего разжал его пальцы и встал на ноги. Уж лучше бы я не вставал – Хануман оказался как раз у меня за спиной. Мощная рука обхватила мою шею и начала ее сдавливать, лишая меня воздуха.

Данда напал на меня повторно и снова пустил в ход зубы. Я понял: он был «кусакой». Я знавал одного такого в тюрьме: придя в бешенство, он вонзал зубы в противника, и оторвать «кусаку» можно было только вместе с изрядной порцией плоти. Кончилось тем, что очередная покусанная жертва выбила ему все зубы, к огромному облегчению остальных зэков. И сейчас мне ужасно хотелось проделать то же самое с Дандой.

Он сунул голову под локоть Ханумана и укусил меня за руку, которой я пытался ослабить удушающий захват. В таком положении я не мог нанести ему достаточно сильный удар другой рукой. Тогда я схватил пальцами его ухо и рванул изо всех сил, почувствовав, как ушной хрящ поддается и отделяется от головы.

Зубы Данды разжались, я отпустил ухо, и он с визгом отпрыгнул назад, зажимая ладонью кровавую рану. Свободной рукой я попробовал дотянуться до ножей за спиной. Или до мошонки Ханумана – тоже весьма эффективный прием.

И тут активизировался третий «скорпион», который начал остервенело бить меня по лицу, но при этом совсем забыл об осторожности, и я, изловчившись, угодил ему ботинком в пах. Сложившись пополам, он опустился на землю.

Я задыхался, в глазах темнело, но рука все же достала выкидной нож. Я раскрыл его и нанес удар вслепую, рассчитывая попасть в ногу Ханумана. Однако лезвие прошло вскользь. Второй удар также не удался, но с третьей попытки нож воткнулся ему в бедро. Бугай вздрогнул всем телом и на миг ослабил хватку. Это позволило мне глотнуть воздуха. Я нанес еще один удар, глубже погрузив нож в мякоть. Но Хануман резко наклонился в сторону, и я уронил нож, выдергивая его из раны.

Давление его руки не ослабевало. Как меня учили, я с самого начала уперся подбородком в сгиб его локтя, чтобы уменьшить удушающий эффект. Но это не помогало, и я начал терять сознание.

В какой-то момент я смутно расслышал голос поблизости, произносящий мое имя. Попытался повернуть голову на звук, насколько позволял захват Ханумана. Голос раздался снова.

– А теперь пригни башку, чувак, – сказал он.

И я как сквозь туман увидел огромный кулак, который летел на меня с небес, заслоняя собой весь мир. Но вместо того, чтобы расквасить мое лицо, кулак врезался во что-то другое – что-то настолько близкое, что сотрясение от удара передалось и мне. А кулак ударил еще раз и еще. Рука на моей шее разжалась, колени Ханумана подкосились, и он упал лицом вперед, с глухим чугунным звуком ударившись лбом об асфальт.

Откашливаясь, жадно хватая ртом воздух и рефлекторно принимая боевую стойку, я повернулся в ту сторону, откуда прилетел кулак. Над телом поверженного Ханумана стоял Конкэннон, картинно скрестив на груди руки.

Он приветствовал меня ухмылкой и сразу вслед за тем предупреждающе кивнул. Крутнувшись на месте, я узрел Данду в ужасающем виде: окровавленные зубы, налитые кровью глаза и струя крови, хлещущая из почти оторванного уха. А у меня, как назло, нет лосьона.

Данда весь вложился в удар, рассчитывая сбить меня с ног, однако не попал. В ответ я врезал по тому месту, где на лоскуте кожи болталась его ушная раковина. Он истошно взвизгнул – и в тот же миг на нас обрушился ливень.

Прижимая к голове ошметки уха, Данда пустился наутек; дождь раскрашивал его рубаху красным. Обернувшись, я успел заметить, как Конкэннон мощным пинком придает ускорение второму отступающему «скорпиону». С воплем тот присоединился к Данде, и оба помчались в сторону ближайшей стоянки такси.

Потоки воды вывели Ханумана из состояния грогги. Со стоном он поднялся на четвереньки, а потом, шатаясь, во весь рост – и тут понял, что остался один против нас двоих. Несколько секунд он простоял в раздумьях.

Я быстро взглянул на Конкэннона. Ольстерец ухмылялся во весь рот.

– Господи, – сказал он негромко, – пожалуйста, сделай так, чтобы этому уроду не хватило мозгов дать деру.

Но Хануман одумался и, спотыкаясь на ровном месте, припустил вдогонку за дружками.

Мой нож валялся на асфальте; ливень смывал кровь с лезвия. «Скорпионы» добежали до стоянки и втиснулись в такси, которое быстро укатило прочь. Я подобрал нож, обтер его, сложил и спрятал в чехол за спиной.

– Нефигово помахались! – сказал Конкэннон, хлопнув меня по плечу. – Теперь в самый раз догнаться косячком.

Мне было совсем не до того, но отказаться я не мог – после того, что он для меня сделал.

– О’кей.

Неподалеку от нас, под огромным развесистым деревом, находилась чайная. Я дотолкал мотоцикл до сухого места под кроной и обтер его тряпкой, предложенной хозяином заведения. Покончив с этим, я направился обратно к трассе.

– Эй, куда тебя понесло?

– Я вернусь через минуту.