Юрий Слащинин - Боги в изгнании (Художник В. Шершнев)

• Название: Боги в изгнании (Художник В. Шершнев)
• Автор: Юрий Слащинин
• Издательство: Ёш гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1988
• ISBN: 5-633-00046-3

Используя гипнотический диктат, один из Верховных правителей Кселены влюбляет в себя девушку низшей касты и узнает о готовящемся на Планете восстании борцов за свободу. Борьба обостряется, когда он выпытывает тайну могущественного экл-Т-трона. Гибель повстанцев, казалось бы, неминуема. Да и можно ли противодействовать высшей касте, овладевшей секретом бессмертия? Оказывается, можно…

---

К Ворху все явственней приходило осознание, что и он ее полюбил. Это было для него новым и странным. Продолжая сидеть на снегоходе, он смотрел на далекие огни Габара, а видел ее смеющиеся глаза, когда Кари склонялась над ним, чтобы в очередной раз помочь ему подняться и встать на лыжи. Все, что было между ними, — только вот эти взгляды да смех., а опечален он так, что хоть бросайся за ней в пропасть.

Он приподнялся, чтобы заглянуть за кромку, навсегда скрывшую Кари, и уловил ее голос: «Не надо! Я здесь».

Ворх оглянулся и увидел Кари, спускавшуюся к нему по склону горы. Он бросился к женщине, увяз в снегу. Подъехав, баянна кинулась к нему в объятия, переполненная радостью и ликованием.

— Ты живая! Живая! Любимая! — бросал он ей слова вслух и мысленно.

— Любимый! — твердила она в ответ.

— Ты же… закоченела! Грейся, — распахнул он застежку комбинезона и заставил ее обогреться. — Где ты была? Как оказалась там?

— Ты победил их… Я знала, что ты победишь, — ушла она от ответа.

Ворх не обратил на это внимания: он ласкал и упивался ее ласками.

— Скорее в Габар, — заторопился он.

3. Последний оплот

Габар был местом скопления древних рудников; эксплуатация их началась за много тысяч лет до начала эры Нового Порядка на Кселене. Выработки, штреки штольни уходили глубоко в горы, многоярусно ветвились, запутанно пересекались, так что не могли быть подконтрольны охранным постам фаронов с их установками тотальной слежки за мыслями, а потому рабам здесь вынужденно предоставлялось самоуправление. За добытые объемы руды им выдавались питание, одежда и необходимая техника. Специальные полки фаронов, разместившиеся в древних перестроенных под казармы крепостях, надежно запирали ущелье — проход к рудникам.

Ворх направил снегоход к Дворцу Нового Порядка. Дворец стоял на возвышении, и к нему двигались толпы кселян, подрагивая от холода.

Обгоняя низших, Ворх «прощупывал» каждого по высшей волне мысленного контроля компактным прибором, которым располагали только Верховные кселензы, но так и не мог найти неблокированного. Неужели все защищены? — не переставал он удивляться. Не страшатся наказаний за нарушение Великих предписаний? Ворх всматривался в их лица — не боятся. Глаза светились живостью и воодушевлением, которые у рабов редко приходилось видеть в метрополии. И даже вечно грязные, тупоумные скуды, дрожащие от холода под горной пластиковой одежонкой, непригодной для поверхности, даже эти генеты специальной селекции, предназначенные для черной, тяжелой работы, заметил Ворх, смеялись. Смех скудов он вообще никогда не слышал и даже предположить не мог, что он возможен. А теперь вот услышал. Значит, здесь происходит что-то воодушевляющее их. Заговор?! Тогда они уничтожат меня, — понял Ворх и усмехнулся: надо ли было менять быструю смерть на мучительную казнь? Может, прикинуться взбалмошным любителем экзотики, забравшимся ради остроты впечатлений в проклятое место Кселены? Не поверят. К тому же Кари может выдать, покосился он на привалившуюся к нему и мирно спящую, разморенную от тепла кабины баянну. Ах как неосторожно открылся ей! «Тогда попрошу помощи в борьбе», — пришла наконец спасительная мысль.

У широкого марша ступеней главного входа Дворца Ворх остановил снегоход. Кари тут же открыла глаза и, не отпуская его руки, которую держала всю поездку, повернула к Ворху голову, улыбаясь смущенно и счастливо.

— Уже приехали. А я спала…

— Очень хорошо, что отдохнула. Мне нужна будет твоя помощь. Я должен встретиться с вашими Предводителями, или как вы их там называете…

По мере того как доходил до сознания Кари смысл его слов, с лица ее сходила безмятежная улыбка и заменялась выражением озабоченности и тревоги. «Боится за меня», — отметил Ворх. Откинув купол кабины снегохода и помогая Кари выбраться, подбадривающе шепнул:

— Все будет хорошо!

— Кари, я здесь! — раздался радостный возглас. От группы низших, поднимавшихся по ступенькам дворца, отделился молодой мужчина из касты инжеров и, прыгая через ступеньку, подбежал к Кари, обнял ее, закружил. Ворх ревниво сторожил Кари взглядом: как поведет себя? На миг она обрадовалась появлению инжера, но взгляд ее тут же метнулся к Ворху, как бы прося прощения и заверяя, что любит она только его и никого больше.

— Мы ждем тебя на всех тропах, — говорил инжер, не замечая явной скованности Кари. — Все в сборе. А кто это? — заметил он наконец Ворха.

— Наш гость! — произнесла она твердо. Глядя в глаза инжеру, добавила: -

Займи нам столик в верхнем зале.

— Только тебя ждут, — потянул ее наверх инжер.

— Там закурят скаракосту, если позволит кселенз, — сказала Кари, вопросительно глянув на Ворха. Теперь и инжер посмотрел на него с озабоченным удивлением. Глаза его привычно потускнели, плечи опали, и весь он словно сжался, потупился, как подобало вести себя низшим в присутствии кселензов.

Кари тем временем продолжала задавать ему программу, торопливо перечисляя то, что должно быть во Дворце. Легким кивком головы Ворх подтвердил сказанное и, подав руку Кари, чтобы вести ее наверх, небрежно бросил окаменевшему рабу:

— И чтобы никто не знал обо мне. Только ты, она и ваш Предводитель. Извести его.

Поднимаясь по ступенькам, Ворх расправил плечи, придал осанке горделивую выпрямленность, похожую на ту, что была у каменного Победителя, стоящего на высоком постаменте у главного входа. Зажав в руке лучемет и небрежно выставив его вперед, всегда готовый полоснуть лучом смерти, каменный кселенз стоял там, олицетворяя силу и мощь 'правящей касты. Каждый проходящий перед стволом его оружия должен был помнить, что подвластен любому приказу Победителей. И Ворх гордился своей причастностью к касте Победителей, полностью игнорируя приглушенный смех скудов над его в клочья изодранным на спине костюмом.

— Мы переоденемся в моей комнате, — сказала Кари, уводя его из вестибюля в коридор.

— У тебя здесь постоянная комната?

— Я здесь бываю. Привожу расчеты…

Ворх кивнул. Он тоже здесь когда-то бывал. Озираясь, восстанавливал в памяти планировку дворца.

Раньше это здание служило размещавшимся в Габаре полкам фаронов, и Ворх приезжал сюда усмирять вечно бунтующих рабов. Помнил, как они, тогда еще молоденькие офицеры, нашли в тупике одного из коридоров комнату, а в ней — спуск в подвалы, набитые предметами культуры и быта покоренных народностей. Тогда и он, и его друзья очень удивились, что низшие были, судя по находкам, совсем не такими дикими, как говорили офицерам на занятиях. Их находка произвела переполох среди командования. Офицерам прочли под гипнозом несколько лекций о преобразующей мир светлой миссии кселензов, установивших на веки веков Новый Порядок, а подвалы залили пластиком, замуровав вход. И правильно сделали, отметил сейчас Ворх.

Кари завела его в стандартную комнату одиночек, где кроме кровати уставом предусматривался подстав для курения скаракосты и настенный телеэкран одноканальной трансляции. Телеэкрана здесь не было, а на его месте висела картина, изображавшая старика в древнем одеянии. Примерно такие же картины Ворх видел в подвалах и потому сразу заинтересовался ею:

— Кто это? Откуда?

— Не знаю. Он был на обороте.

Она бросила на Ворха укоряющий взгляд, смысл которого тот понял, когда Кари повернула портрет. На оборотной его стороне была воссоздана видеопластикой сцена наказания кселензом провинившегося скуда. Любое изменение угла зрения как бы оживляло конвульсии бугристого от мускулов, глыбоподобного скуда, валявшегося в ногах у молоденького кселенза под лучом парализатора. Скуд корчился, вздрагивал, ронял слезы и слюни, униженно молил о пощаде, тогда как казнящий его кселенз сострадательно хмурился, вынужденный исполнить свой долг.

Кари подавленно молчала от сознания своего зависимого положения, о чем так бесцеремонно ей напомнили этой картиной; Ворх тоже почувствовал смущение от своей невольной бестактности, а еще, пожалуй, от признания несостоятельности и даже вредности подобных картин, которые он как Верховный кселенз надзора за мыслями в свое время рекомендовал для серийного производства. Помещенные в таких вот комнатушках, подобные картины, пожалуй, вызывали у низших не чувство смирения, а все возрастающую подавленность. Ворх снял картину, подержал в руках, не зная, куда деть — в комнатке не было места для хранения каких-либо вещей, — и вновь повесил на стену так, что видно было изображение старика. Улыбнулся Кари.

А та на его улыбку расцвела. Притронулась к Ворху, ласкаясь, и, тут же, спохватившись, повернулась к подставу, подожгла на нем косточку скаракосты, а когда Ворх потянулся к дурманящему дыму, приятно расслабляющему мышцы, Кари уступила ему место у подстава. Сбросив с себя экипировку, она встала во встроенную в стену вертикальную ванну, которая сразу же повернулась, чтобы сомкнуть створки, наполнилась моющим раствором, автоматически вымыла Кари, высушила и вновь повернула к комнате — для выхода.