Юрий Куранов - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Юрий Куранов
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1984

В сборник известного русского прозаика Юрия Куранова вошли повести и рассказы разных лет. Время действия их — война, послевоенные годы и наши дни. Лирическая интонация, характерная для творческой манеры писателя, пронизывает повесть о нелегком военном детстве «Облачный ветер», повесть в письмах, своеобразное признание в любви — «Дом над Румбой», рассказы, связанные сюжетом с Псковщиной, с пушкинскими местами.

Не только люди, но сама природа русской земли у Юрия Куранова живет своей одухотворенной жизнью.

---

Однако целина… Целина — это новые земли, новый быт, энергичное высокопрофессиональное руководство. У нас же много людей, которые просто держатся за свои места, боятся поиска и любыми самыми громкими словами готовы отговариваться от творчества и любому в любой ситуации не возражать, лишь бы при любом руководителе удержаться.

Нам нужны люди. Я уже писал, что в тресте «Скотопром» за три года сменилось четыре директора, в Опочецком кормообъединении за то же время — пять директоров, даже чтобы подобрать директора в СПТУ, Александр Иванович Иванов хватается за голову. А он человек опытный, он старается изо всех сил.

Необходимо, так сказать, переливание крови. Я убежден, что тех решительных и смелых руководителей с целины, людей с размахом и принципиальностью, следует направить к нам на Псковщину, Новгородчину, на ярославские и ивановские земли. Совхозам и колхозам нужны высокопрофессиональные инженеры и механики из города. Пусть это будут не случайные люди, а добросовестные и отменные партийные и хозяйственные работники. Совхозы ждут профсоюзных организаторов с заводов и фабрик с широким опытом работы с людьми. Это как раз в духе нашей системы, наших государственных возможностей, в духе нашей эпохи, и мы это обязаны претворить в жизнь. В клубы, в отделы культуры, в отделы пропаганды должны прийти люди с поиском, с талантом, с пониманием, люди, вооруженные не устоявшимися закоснелыми приемами пропагандистской и культурной работы, а высокой идейной и общественной принципиальностью, без которой ни за что не возжечь в простом человеке, в рядовом труженике огонь энтузиазма. Именно эти новые люди смогут поддержать и развить в поселках, селах и деревнях Нечерноземья все лучшее, что здесь сохранилось и продолжает действовать. Это те самые люди, о которых в святом предвидении писал великий Николай Некрасов:

Самим собой и жизнью до конца
святое недовольство сохраняя, —
то недовольство, при котором нет
ни самообольщенья, ни застоя,
с которым и на склоне наших лет
постыдно мы не убежим из строя…

На всех просторах глубоковских озер возжигает осень костры. Костры рассвета на озерах, костры деревьев и облаков и ветра, костры человеческих судеб. И дальние рыбацкие костры дымят на островах. Такая тишина, такой простор для сердца!

Костры, костры. Какая тишина.
Дыханье кленов алое от стыли.
Повсюду бродит сонный отзвук были
и отзвук пенья, пенья среди сна.
Кричит петух, картинно как артист,
сверкает в сонных травах паутина.
И мать от сна подъемлет лаской сына.
И на воду садится сонный лист.

Теперь ты сам глубоким сердцем произнесешь краткие эти строки, настороженные и такие робкие… Они твои и вроде не твои. А вон уже село давно проснулось.

И все-таки за десять лет здесь многое изменилось к лучшему. Еще Васильев построил огромную зерноочистительную и сушильную фабрику, Алексеев поставил над озером Синовец фабрику по производству витаминизированной муки для кормов. С другой стороны Синовца — новенькие кирпичные, такие аккуратные корпуса мастерских, крытых навесов для техники. Тем трудным хозяйственным способом поставлено в селе и строится около десятка домов, половина из них заселена. Уже в селе идут разговоры о строительстве, уже люди делят будущие квартиры, уже приходят письма из дальних мест с просьбой принять на работу. Районное руководство намеревается установить в Глубоком прорабский строительный участок. Дело сдвинулось. С руководящих должностей убраны два лентяя — Клочков и Семенов, на их место пришли работящие, внимательные к людям руководители Макаров и Володя Лукьянов. Это уже очень много. Пришли из Великолукского сельскохозяйственного института первые три инженера, стипендиата совхоза. С ними и Коля Степанов. Им пока трудно, многое им не нравится в том, как здесь привыкли работать. И это хорошо. Пусть они вносят свое новое, молодое. Пусть они знают, что им будет не очень-то легко, но в любом ценном начинании государство их поддержит, и пусть оно действительно поддержит их в трудную минуту. Пока директор Алексеев здесь, пока парторг Макаров на месте, особенно бояться молодым специалистам нечего. Ведь это люди современные, демократичные, люди, которые сами находятся в процессе становления и хорошо понимают, что это такое. Макаров и Алексеев не требуют, чтобы им беспрекословно повиновались подчиненные, сами труда не боятся, они знают, чего хотят, понимают, что от них требуется, они не боятся людей, они любят и умеют учиться.

Я опять вспоминаю поэтов. Где вы? Приходите ко мне. Мы вместе пойдем по листопаду, сквозь листопад и в шуме листопада. Я буду слушать ваши голоса. И где-то вдалеке, как отзвук, слышен голос когда-то псковской поэтессы, бойкой девочки из Чихачевской школы Светланы Молевой:

Мир неистовый, мир огнецветный
грозовые омыли дожди.
И такое бескрайнее лето —
замирает дыханье в груди.
Отражаются небо и дали
в глянцевитой листве тополей,
разве можно поверить в печали,
в сумрак осени, в стылость полей?

Или близкое, строгое, размеренное чтение нашего известного поэта из пустошкинских краев Геннадия Тумарева:

Канавы и холмы одолевая,
не торопись у каждого угла
кричать о том, что сторона родная
до слез тебе отрадна и мила.
Иди, доколь твоя дорога ляжет,
пока достанет времени и сил, —
а Родина сама правдиво скажет,
любил ее ты или не любил.

В чем беда некоторых нынешних руководящих работников? Они слабо ориентируются в возникающих проблемах. Они не всегда понимают, что главное, а что второстепенное, где то звено, которое может потянуть за собой все другие. И потому остается им одно — безвольно повторять ошибки своего очередного непосредственного начальника. О какой же тут критике и самокритике может идти речь, о каком творческом поиске можно думать?.. А между тем ребенку ясно, что главное для Псковщины, например, сохранить деревенское население, развивая всемерно животноводство, не дать зарасти оставшимся угодьям. Для этого необходимо развивать жилищное строительство и создать крепкую кормовую базу. Но строить нужно не где попало или где посподручней, а где нужнее, где люди живут и могут жить. В этом смысле существование такого мощного, как Глубокое, хозяйства в центре области имеет далеко выходящее за пределы области значение.

На будущий год в Глубоком собираются распахивать такие же коллективные огороды, как у Гецентова. Собственно, мысль об этих огородах появилась у глубочан сама собой, но в «Победе» она окрепла. Заказан проект на диспетчерскую, и собираются ставить новые рации на трактора, на бензовозы, на автомашины. А пока что главный инженер Валерий Чугунов ездит по угодьям на грузовике, молодые выпускники Великолукского института добираются к занедужившей в полях технике на попутках и пешком. И наша поездка в Псков, такая невеселая на первый взгляд, оказалась полезной. Алексеев побывал после нее в райкоме, и собралась районная комиссия по строительству в кабинете у предрика Ивана Павловича Павлова, где пересматривались планы на 1980 год, и пересматривались в пользу Глубокого.

Мы все в пути. И я тоже. За эти десять лет, живя бок о бок с глубочанами, здесь на угоре, над озером, я многому у них научился, многое узнал и многое мне стало понятней. О многих людях я написал хорошее, о многих же — такое, за что они могут на меня поглядывать искоса. Но делал это я не для себя, а для них. Для всех нас. Все они мне стали дороги, дороже, чем прежде, и частица их жизни в какой-то степени стала моей частицей, плохая она или хорошая — все едино. Мы все в пути, а в пути люди становятся ближе друг другу. В пути очень важно знать, куда и как мы идем, к чему приведет нас дорога.

На всех озерных наших просторах горят костры. Костры деревьев, костры озер, костры дождей и облаков. Костры неповторимых и таких трепетных жизней. И где-то совсем вблизи какой-то молодой девичий, а может быть, и мальчишеский голос поет старинной песенки припевку:

Плывет чашечка
из-за озера.
Куда приплывет,
там и расцветет.

УТРЕННИЙ ЛИСТОПАД

Ночью вызвездит, и опустится заморозок. Всю ночь за окном будет слышен шелест, словно какие-то робкие птицы пристраиваются под крышей и в деревьях на ночлег. Утром, не успеет вспыхнуть солнце, всем станет ясно, что в травы сел иней. Даже пашня здесь и там стеклянно сверкает пронзительными длинными алмазами.

На деревьях инея нет, но влажную с ночи листву сковало, она поет на солнечном колыхании безветрия. И горит. Особенно клены. Кленовые листья застыли на деревьях так, что превратились в большие и малые чаши, кубки, чашечки, ковши. На солнце они мгновенно отомлевают и под собственной влажной тяжестью подмороженно срываются вниз. Они падают сквозь густую и чуткую листву. Они поднимают шум, звон! Все клены заколышутся, и за одним листом сорвется второй, десятый, сотый. Под кленами загорятся широкие лужайки опавшей листвы.