А. Пищелко - Реадаптация и ресоциализация

• Название: Реадаптация и ресоциализация
• Автор: А. Пищелко
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2003
• ISBN: 5-9292-0117-X

Реадаптация и ресоциализация являются двумя факторами изменения поведения человека в направлении большей социальной адаптации. Эти изменения в течение всей жизни происходят в конкретном правовом поле. Положение человека в правовом поле является третьей внешней детерминантой его измененного поведения. Социальная адаптация не существует вне правового поля и определяется им в первую очередь. Именно поэтому процессы реадаптации и ресоциализации являются областью прежде всего юридической психологии, во всяком случае с той точки зрения на ее предмет, который и предлагается в этой книге.

---

Глава 3. О предмете юридической психологии

В юридической психологии как относительно молодой отрасли психологического знания продолжается обсуждение вопроса о ее предмете как самостоятельной науки. При этом, с нашей точки зрения, в настоящее время юридическая психология находится в процессе перехода от статуса отрасли знания к самостоятельной науке. Признание за этой областью психологического знания статуса отдельной науки требует дальнейшего уточнения предмета научных изысканий, т. е. определения круга тех специфических закономерностей человеческого поведения и психики, которые ни в какой другой области психологии не изучаются или же изучаются под совершенно иным углом зрения. Определение предмета науки, таким образом, непосредственно связано с определением ее конкретно-научной методологии. Сходство предмета родственных областей научного знания может компенсироваться различной методологией исследования, той глобальной точкой зрения (общенаучной методологией), на которой стоит ученый исследователь. По методологической позиции происходит и определение места научного знания в системе наук.

Так некоторые авторы рассматривают юридическую психологию как «научно-практическую дисциплину, которая изучает психологические закономерности системы „человек – право“» (Васильев В. Л., 1991 – 2). Здесь явно делается акцент на прикладном характере юридической психологии, почему и предмет ее определен достаточно общо. Еникеев М. И. и Кочетков О. Л. рассматривают юридическую психологию как область близкую к социальной психологии и изучающей «проявление и использование психологических закономерностей, психологических знаний в сфере правового регулирования и юридической деятельности» (5).

В своей докторской диссертации Еникеев М. И. детально исследует в том числе и вопрос статуса юридической психологии, подчеркивая, что «являясь пограничной наукой между психологией и правоведением, юридическая психология остается психологической дисциплиной – ее теоретическая основа состоит в закономерностях и особенностях психики человека; специфично лишь приложение, учет и использование этих закономерностей и особенностей человеческого поведения (выд. нами): юридическая психология рассматривает их применительно к сфере правовой регуляции» (4). Такое определение предмета научных изысканий уже полностью закрепляет за юридической психологией статус прикладной дисциплины, что отражено и в окончательном определении ее предмета: «юридическая психология исследует и систематизирует психологические основы правотворческой, правовоспитательной, правоприменительной, правоохранительной и пенитенциарной деятельности» (там же). Преувеличенный акцент на исключительно прикладном характере юридической психологии ведет к дальнейшему размыванию представлений о ее предмете вплоть до полного его исчезновения. Так, Столяренко А. М. высказал мысль, что предмет юридической психологии следует определять как его определяет психологическая наука в психологической части и как его определяет юридическая наука в юридической части (13). Очевидно, что такой подход является скорее уходом от проблемы, чем ее решением и неявным признанием невозможности на данный момент определить предмет юридической психологии как самостоятельной науки. Другая группа авторов считает, что юридическая психология имеет свой специфический предмет как сложившаяся или по крайней мере активно формирующаяся область научного знания. Так, Костицкий М. В., тщательно проанализировав различные определения предмета юридической психологии, имеющиеся в литературе, приходит к выводу, что она изучает «психологию государственно-правовых явлений как целостность, в которой нельзя отделить юридическое от психологического» (6). Здесь обоснованием специфичности предмета юридической психологии является указание на простое системное правило, что целое всегда больше составляющих его частей, а следовательно является уже некой новой организацией (системой, с точки зрения системного подхода), существующей по своим законам и требующей отдельного изучения, в данном случае специальной науки. Следует отметить, что выделение замкнутой целостной системы взаимосвязанных явлений во внешнем мире или социуме является изначальным моментом определения предмета той или иной области знания (3,7,9). Абстрактным определение системы является ее задание через пару множеств, первое из которых суть множество элементов системы, а второе множество всех возможных отношений между этими элементами, т. е множество уже пар, троек,… элементов, связанных некоторым отношением (3,9,12). Этот формальный системный подход позволяет достаточно просто создать методологическую базу для определения предмета и объекта научных изысканий. Так множеством элементов системы изучаемой, например, семейной психологией является некоторое множество людей (ограниченное городом, нацией, народностью или др.). Отношением «семейное положение», заданным над этим множеством, является множество пар, связанных браком или разводом. Множества троек, четверок и т. д. позволяют задавать более сложные родственные отношения. Так, например, семейность в азиатских странах задает отношение, включающее большее число родственников, для западных стран родственные связи старших и младших поколений не столь сильны, и ими часто можно пренебречь.

Динамика отношений в системе и является предметом научных изысканий, тело системы (множество элементов – людей, психических явлений, образов, текстов, стимулов и реакций и т. д.) является объектом исследований. В юридической психологии примером системного подхода в определении ее предмета может являться определение Романова В. В.: «предметом юридической психологии являются различные явления психики, индивидуально-психологические особенности личности участников правоотношений, вовлеченных в сферу правоприменительной деятельности, социально-психологические закономерности этой деятельности, воздействующей на психику и поведение участвующих в ней людей» (10). В более лаконичном варианте предмет юридической психологии часто определяют как поведение человека в правовом поле. Здесь уже сделана попытка указать и на критерий ограничения системы в рамках социума, а именно правовым полем. Предполагается, что можно в общем случае говорить о поведении людей и вне правового поля, что составляет содержание предмета других областей психологии. Однако это последнее утверждение, неявно обосновывающее все системные определения предмета юридической психологии, является совсем не столь безобидным, как это может показаться на первый взгляд. Из чего становится вполне понятной осторожность авторов, делающих существенный акцент на сугубо прикладном характере юридической психологии.

Действительно, могут ли проводиться все другие психологические исследования человека вне норм права. Достаточно очевидно, что нет. Не говоря уже о том, что всякий человек необходимо является субъектом и объектом правовой деятельности, следует подчеркнуть, что и всякое психологическое воздействие психолога исследователя на человека регулируется нормами права, будь то эксперимент по определению времени реакции или сложное тестовое обследование. Исследователь связан обязательствами о ненанесении какого либо вреда испытуемому, его действия подпадают под действующее законодательство РФ. Другое дело, что специальные вопросы правовой регламентации деятельности психолога очень слабо проработаны. Но это уже отдельный вопрос, не являющийся предметом этой статьи. Таким образом, никакая отрасль психологии не может исследовать поведение человека вне правового поля, вне правоприменительной деятельности, хотя на этом и не делается акцент кроме как в сфере собственно юридической психологии. Однако одного указания на этот акцент, по нашему мнению, совершенно недостаточно для того, чтобы определить предмет самостоятельной теоретической области психологического знания. Чтобы обойти этот вопрос некоторые исследователи и указывают на исключительно прикладной характер юридической психологии. Но, вероятно, возможен и другой путь. По нашему мнению, определению предмета юридической психологии не достает теоретико-психологического анализа специфики поведения человека в сфере правоприменительной деятельности, в правовом поле. Необходимо определить те устойчивые изменения поведения человека, которые возникают под действием применения к нему правовых норм. Таким образом, при определении предмета юридической психологии на первый план должно выступить некоторое измененное поведение человека в условиях применения к нему специальных норм права. По мысли Еникеева М. И. к юридической психологии относятся исследования «особенностей поведения человека в системе жесткой соционормативной регуляции – в системе права» (4). Очевидно, что далеко не всякую соционормативную регуляцию поведения человека в системе права следует называть жесткой. Можно привести большое количество примеров, когда, исполняя тот или иной закон, человек даже не вспоминает об ограничениях наложенных на его поведение, подобно мольеровскому литературному герою, который до определенного момента никогда не подозревал, что говорит прозой. Жесткой правовая регуляция становится в тех (и только в тех) ситуациях, когда имеет место совпадение выбранных или предпочитаемых в данный момент способов достижения целей (а в некоторых случаях и самих целей) с запрещенными нормами права. Возникает противоречие между внутриличностными морально-нравственными установками и положениями регулятивных правовых норм. А следовательно, возникшая психологическая ситуация, в которой развивается поведение, становится в той или иной степени экстремальной для ее участников. Здесь, однако, следует специально пояснить (и в этом смысле употребление Еникеевым М. И. термина «жесткой соционормативной регуляции» кажется нам абсолютно обоснованным), что, с нашей точки зрения, совпадение установок личности и норм права, ведущее к неэкстремальной ситуации, не возможно. Не следует путать норму права с нравственно-религиозной нормой. Право не полагает закона «Не убий» (наоборот, на войне за неубийство человек может быть осужден), право четко расписывает классы ситуаций когда, как и где убийство не может быть совершено, когда оно не влечет ответственности, а когда его несовершение влечет ответственность. Подобного типа установки личностью могут быть только усвоены, а будучи усвоенными они так или иначе делают личностное бытие экстремальным, как бы разрывая ее целостность (подробнее см. 12). Естественно можно говорить о большей или меньшей экстремальности тех или иных воздействий правового регулирования на человека, предполагать даже нулевую экстремальность (неэкстремальность) каких-то личностных ситуаций. Однако в любом случае этот круг проблем не входит в предметную область юридической психологии. А следовательно, не существует неэкстремальных условий жизнедеятельности и для всякого человека в той мере, в какой он находится в правовом поле. Тогда неэкстремальность существования человека есть абстракция. Эта абстракция оправдана для психологических исследований, но в реальности человек как социальное существо не существует вне правового поля с самого своего рождения.