Надежда Мамаева - У волшебства запах корицы

• Название: У волшебства запах корицы
• Автор: Надежда Мамаева
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-093721-9

Одни заводят личный дневник, потому что скучно, иные — когда нет друга, я она — чтобы выжить и не сойти с ума.

Угодить в мир, где главенствует магия, живут эльфы и драконы. Занять на время место дочери придворного алхимика. Выйти замуж помимо воли и стать свидетельницей убийства. Оказаться связанной клятвой мести и попытаться не только выжить в водовороте интриг, но и не потерять себя. Когда тайна и опасность становятся постоянными спутниками, единственным якорем в чужом мире становится любовь…

А вы готовы окунуться в мир придворных тайн?

---

В дверь негромко постучали, и после утвердительного «да» дракона в комнату вошла уже знакомая Алоизия с подносом. Закуски, вино, фрукты, аппетитный запах свежеиспечённой сдобы и корицы. Вспомнила, что последний раз мой желудок был осчастливлен едой лишь утром. Да и то кофе с кубиком шоколада за полноценный завтрак не считается. Живот, помимо воли хозяйки, выдал заунывную руладу. Стало жутко неудобно.

— А могла хотя бы перекусить в янтарном зале вместо того, чтобы убегать, — прокомментировал Арий.

Да уж, может, в душе он и благородный, но на практике… джентльмен бы промолчал, глупец бы попросту не обратил внимания на мою «голодную серенаду».

Рядом с камином стояли два кресла из мореного дуба, основательные, лишенные помпезности ампира и вычурности барокко. Простые, надежные, но не лишенные своеобразного изящества и красоты. А меж ними — столик, на который Алоизия и поставила поднос.

— Спальни готовы, князь, — служанка выпрямилась в ожидании дальнейших приказаний.

— Хорошо, вы свободны.

Женщина с достоинством поклонилась и бесшумно удалилась.

— Можешь присаживаться. — Широкий жест рукой на одно из кресел.

— Благодарю. — О том, как подобает вести себя в подобной ситуации, жизненный опыт молчал. Таракан, засевший в голове, впрочем, тоже.

Арий взял в руки бутылку и разлил вино по бокалам.

— Надеюсь, мы сумеем найти компромисс в нашем браке, — тост, граничащий с хамством, но как нельзя лучше отражающий реалии.

Звон бокалов. Я пригубила вино, оказавшееся неожиданно тягучим, со знойным и терпким букетом и приятным цветочным послевкусием. Такого пробовать никогда не доводилось.

— Итак, о себя я рассказал, поведай и ты что-нибудь.

— Что именно? — Это была самая опасная тема, но свернуть с нее сейчас — значит вызвать подозрения.

— Не знаю… о твоих подругах, увлечениях, воспоминаниях…

Я оценила тактику: умеренный интерес (ага, игра в заботливого мужа), за которым, как за чахлым частоколом, скрыт танк. В роли Т-34 — классическое изучение сильных и слабых сторон противника, в моем случае «чего от этой девки ждать». То, что я умудрилась сбежать во время приема, у большинства мужчин должно было вылиться не в такую вот светскую беседу, а в «разбор полетов» словесный или не только оный, это уже вопрос воспитания. Хотя, может, здесь менталитет другой.

— Говори обобщенно, лучше опиши подругу какую-нибудь, их он навряд ли знает, а вот увлечения у тебя с Кесс наверняка различаются. Она, например, обожает вышивать… — К муженьку я сидела боком, поэтому таракан, свесившись с одного из локонов прически, шептал мне в ухо с противоположной от дракона стороны.

«О подругах так о подругах», — решила я про себя, взяв за прообраз всю нашу группу с химфака. Описания двадцати трех девушек за раз этот Арий наверняка не запомнит. И понеслась душа в рай. Единственное, меняла наши русские (в большинстве своем) имена. Так Тамарка Кузнецова стала Тамерией, Регинка Скорлупкина — Регинурелизой. Внешний портрет, привычки (вплоть до манеры постукивать ногтями по столешнице) я описывала с тщательностью бабки-пенсионерки, которую опрашивал следователь. На седьмой барышне Арий сдался, а я поймала себя на мысли, что еще немного, и сама бы выдохлась.

— Я понял, что подруг у тебя было много. Надеюсь, и здесь ты сможешь завести знакомства подобного рода.

— Всенепременно, — вовремя вспомнила я словечко из лексикона дворян девятнадцатого века. Хоть в чем-то пригодились знания, полученные на уроках литературы.

Арий же продолжил допрос, замаскированный под супружеский интерес:

— И все же, чем ты увлекаешься?

«Вот ведь настырный, — подумалось на новую его реплику. — Но это все же лучше, чем брачные скачки по пуховой лужайке».

— Вышивка, музицирование, прогулки, — тихо подсказывал таракан.

Из всего названного я без проблем могла лишь гулять. Помню, как-то пробовала вышить белочку. Результат моих усилий с иголкой и мулине на канве мог бы назвать «белочкой» лишь абсолютно слепой. Хотя, может, именно такая и приходит по утрам с похмелья. Играть же я умела только на нервах, да и то не профессионально, а по-дилетантски, когда сильно доведут.

— Люблю гулять. Особенно когда погода этому сопутствует.

Сказала и поняла, что, увлекшись витиеватым построением речи, ляпнула (транскрипция: «да шляюсь я и в дождь, и в снег, и в бурю»). Хотя прогулки я и вправду уважала.

— Не хотел бы показаться навязчивым, задавая вопросы, но я хочу хоть что-нибудь узнать о тебе, прежде чем мы поднимемся разделить супружеское ложе. Признаюсь, что не привык ложиться в постель, зная лишь имя. Тем более, ты мать моей будущей дочери.

«Тонко», — оценила я: не настраивать ту, что будет носить под сердцем твою наследницу, с первых мгновений против себя. Еще раз окинула моего супруга внимательным взглядом.

Длинные волосы, заплетенные в косу, широкие плечи, высокий лоб, упрямый подбородок. Типаж мужчины, который не привык прогибаться. Таким бывает в жизни тяжело.

— А есть ли у вас способности к магии? — Арий все же гнул свою линию.

— Что вы, природа меня ими не одарила. — Я скромно потупила взор, умолчав, что не далее чем два часа назад эту самую возможность, судя по воплям таракашки, приобрела.

Мне показалось, что дракон, посмотрев зачем-то на перстень, вздохнул с облегчением. Похоже, таракашка как-то углядел этот жест, ибо на ухо мне зашипел, комментируя:

— Вот ведь, ящерица хвостатая, без амулета правды никуда. Смотри, будь осторожна. При откровенной лжи камень в перстне поменяет цвет.

«Хорошо, что про одногруппниц я не врала, просто чуть недоговаривала», — пронеслось у меня в голове.

Тем временем Арий поднялся, протягивая мне руку. Фир ужом юркнул в недра прически. Судя по всему, наступал час икс.

В спальню я входила, чувствуя себя Штирлицем, которого знаменитый Мюллер — Леонид Броневой — просит остаться. Пройдя вперед, оказалась в центре комнаты, перед огромной кроватью, балдахин которой был откинут. Арий, еще мгновение назад закрывавший дверь, вдруг очутился за моей спиной.

— Не бойся, я постараюсь быть аккуратным, чтобы тебе было не так больно… — прошептал он мне на ухо.

Полумрак комнаты, разбиваемый лишь пламенем пары свечей и сиянием луны, стоящей в зените.

Дракон осторожно опустил голову мне на плечо и глубоко вздохнул. Я ощутила тяжесть этого мужчины, крупную голову на своем плече, его нежные поцелуи в шею, когда губы едва касаются кожи, дыхание, от которого все словно замирает внутри. Руки мужчины начали неспешно исследовать мою талию, поднимаясь выше, туда, где край корсета, сжимавшего грудь, граничил с кожей.

Вторая рука дракона ловко справлялась с крючками платья и шнуровкой корсета. Когда бархат поверженным рыцарем упал к ногам, я почувствовала спиной его грудь. Арий, притянув меня рукой за талию, прижал еще теснее, а потом развернул лицом к себе. Его рука ласкала мое лицо, моя грудь коснулась его, и я почувствовала, как быстро под тонким батистом рубашки стучит сердце дракона.

Он подхватил меня и понес к постели. Сильные руки, плечи, все словно в паутине белесых ниточек шрамов. Я почувствовала себя пленницей, которую отпускают на свободу, когда Арий положил меня на простынь. Сам мужчина в мгновение ока стянул с себя рубашку и бриджи. Еще миг — и он остался в костюме Адама.

Когда он лег рядом, я почувствовала, как жар разливается по комнате, проникая в щели паркета, под кровать, пропитывает ткань балдахина и портьер, как он обжигает легкие при каждом вдохе. Арий притянул меня к себе, и мы оказались еще ближе. Безликий лунный свет запутался в резном изножии кровати, как и мои мысли в голове. Единственное, что я отчетливо понимала: первоначальный план летит к чертям.

Арий, убрав руку, повернулся на бок и приподнялся на левом локте. Его правая ладонь застыла на моем бедре, а потом поднялась выше, скользнув по животу и груди, и наконец, добравшись до моего левого плеча, слегка надавила. Он приподнялся, нависая надо мной, опираясь руками, чтобы не раздавить. А потом, сжимая коленями мои колени, стал опускаться всей своей тяжестью, медленно, словно давая привыкнуть.

Я задрожала, но отнюдь не от возбуждения. Перед глазами стоял Лихославский, который еще сегодня утром выдыхал мне в лицо слова: «Хотели, еще как хотели…» Голос аспиранта стучал в ушах набатом. Меня начало трясти. Истерика, копившаяся все это время, нашла выход. Уже срываясь в банальные слезы, я поняла: побыть в спальне смешливой дурочкой, как первоначально задумала, мне не удастся.

Арий, почувствовав, что со мной что-то не так, зашептал:

— Не бойся, то, что мы делаем, — естественно для супругов.

Но, видя, как меня колотит, он откатился в сторону, ругаясь сквозь зубы.

Затем сел, повернувшись ко мне неестественно прямой спиной, и замолчал. Ждал, пока моя истерика пойдет на спад. После того, как всхлипы стали реже, он, не поворачиваясь, произнес: