Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 4. Мио, мой Мио! [Мио, мой Мио! Братья Львиное Сердце. Ронья, дочь разбойника. Солнечная Полянка]

• Название: Собрание сочинений в 6 т. Том 4. Мио, мой Мио! [Мио, мой Мио! Братья Львиное Сердце. Ронья, дочь разбойника. Солнечная Полянка]
• Автор: Астрид Линдгрен
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 5-7684-0520-8

Без издательской аннотации.

Содержание:

Мио, мой Мио! Повесть-сказка.

Братья Львиное Сердце. Повесть-сказка.

Ронья, дочь разбойника. Повесть-сказка.

Солнечная Полянка. Сказки.

---

— Знаешь, Сухарик, у меня только один брат, и я должен уберечь его от всякого зла. Как ты можешь хотеть, чтобы я взял тебя с собой, когда мне нужно сохранить все силы на что-то другое? На что-то очень опасное.

Но мне от его слов легче не стало. Я расстроился и разозлился до того, что все во мне закипело, и крикнул ему:

— А ты! Как ты можешь требовать, чтобы я сидел один в Рюттаргордене и ждал тебя? А может, ты вообще никогда не вернешься!

Я вдруг вспомнил то время, когда Юнатан умер и был далеко от меня. А я лежал на кухонном диванчике и не знал точно, увижу ли его когда-нибудь. Ах, думать об этом было все равно что смотреть куда-то вниз, в черную дыру!

А теперь он снова хочет покинуть меня и отправиться навстречу опасностям, о которых я ничего не знаю. Ведь если он не вернется, то на этот раз уже ничего не поделаешь, придется мне остаться одному навек.

Я разозлился еще сильнее, закричал на него еще громче и наговорил ему всяких гадостей, каких только мог.

Нелегко ему было успокоить меня хотя бы немного. Но под конец, ясное дело, он взял верх. Ведь я знал, что он во всем разбирается лучше меня.

— Ну что ты, дурашка, конечно я вернусь! — уверил он меня.

Это было вечером, когда мы грелись в кухне у очага. Вечером, накануне его отъезда.

Я больше не злился, а только огорчался, и Юнатан это знал. Он был так добр ко мне. Дал мне свежеиспеченного хлеба с маслом и медом, рассказывал мне сказки и всякие истории, а я был не в силах их слушать. Я думал только о сказке про Тенгиля, о том, что это самая злая сказка на свете. Я спросил Юнатана, почему он должен идти на такое опасное дело. Нет чтобы сидеть себе дома в Рюттаргордене, у очага, и наслаждаться жизнью. А он ответил, что есть дела, которые человек должен делать, даже если они опасные.

— А почему? — спросил я.

— Потому что иначе это не человек, а ни то ни се, дерьмо!

Он рассказал мне, что собирается делать. Он хотел попытаться вызволить Урвара из пещеры Катлы. Потому что Урвар был еще главнее Софии и без него придет конец зеленым долинам Нангиялы.

Было уже поздно. Огонь в очаге погас. Наступила ночь.

И вот настало утро. Я стоял у калитки и смотрел вслед Юнатану. А он поскакал и исчез в тумане. Да, в то утро Долину Вишен заволокло туманом. Верите ли, когда его поглотил туман, сердце у меня чуть не разорвалось. А он растаял в тумане и исчез. И я остался один. Выдержать это было невозможно. Я просто с ума сошел от горя. Я помчался в конюшню, вывел Фьялара, прыгнул в седло и бросился догонять Юнатана. Я должен был увидеть его еще раз, быть может в последний.

Мне было известно, что сначала он отправился в Тюльпанную усадьбу, чтобы получить приказ Софии. И я поехал туда. Я мчался как сумасшедший и нагнал его возле самого дома Софии. Тут мне стало стыдно, и я хотел уже было спрятаться, но он услыхал топот копыт и увидел меня.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

И в самом деле, чего я хотел?

— А ты точно вернешься назад? — пробормотал я, больше ничего не сумев придумать.

Тогда он подъехал ко мне. Наши лошади встали рядом. Юнатан стер что-то, может быть слезы, с моей щеки указательным пальцем и сказал:

— Не плачь, Сухарик! Мы точно увидимся. Если и не здесь, то в Нангилиме.

— В Нангилиме? — спросил я. — А что это такое?

— Об этом я расскажу тебе в другой раз, — ответил Юнатан.

Не знаю, как я вытерпел те дни, когда оставался один в Рюттаргордене. Правда, я ухаживал за своими животными. Почти все время я проводил в конюшне у Фьялара. А еще подолгу болтал со своими кроликами. Иногда удил рыбу, купался и стрелял в цель из лука. Но все это казалось мне без Юнатана пустым делом. София заходила и приносила мне еду, и мы с ней говорили о Юнатане. Я все ждал, что она скажет: «Скоро он вернется домой». Но она этого не говорила. Мне хотелось спросить ее, почему она сама не попыталась спасти Урвара, а послала Юнатана. Но зачем было спрашивать, это я знал сам.

Ведь Юнатан говорил мне, что Тенгиль ненавидит Софию.

«София из Долины Вишен и Урвар из Долины Терновника — его злейшие враги. Уж будь уверен, он хорошо это знает, — говорил мне Юнатан. — Урвара он засадил в пещеру Катлы. Он с удовольствием запер бы туда и Софию, чтобы она там томилась до самой смерти. Этот негодяй обещал дать пятнадцать белых лошадей тому, кто доставит ему Софию живой или мертвой».

Да, Юнатан рассказывал мне об этом. И мне было ясно, почему София должна была держаться подальше от Долины Терновника. Пришлось послать туда Юнатана. О нем Тенгиль ничего не знал. Во всяком случае, можно было на это надеяться. Хотя, видно, кто-то понимал, что Юнатан не просто батрак в саду у Софии. Тот, кто был у нас ночью в доме. Тот, кто стоял тогда у буфета. И София не могла не думать о нем с тревогой.

— Этот человек слишком много знает, — сказала она.

И она велела сразу же сказать ей, если я замечу, что кто-то вертится возле Рюттаргордена. Я сказал ей, что в буфете они теперь ничего не найдут, потому что мы перепрятали секретные бумаги в другое место. Теперь они лежат у нас в ларе с овсом, в конюшне. Мы положили их в большую табакерку и засунули на дно ларя, под овес.

София пошла со мной в конюшню, достала табакерку и положила в нее новую бумажку. Она решила, что это хороший тайник, и я с ней согласился.

— Постарайся не падать духом, — сказала мне София, уходя. — Хотя я знаю, как тебе тяжко, но ты не должен падать духом!

Мне и в самом деле было тяжело, особенно по вечерам.

Однажды вечером я отправился в «Золотой петух». Мне было невмоготу сидеть одному в Рюттаргордене, там стояла такая тишина, что мои мысли звучали слишком громко. А радоваться этим мыслям не приходилось.

Когда я вошел в трактир без Юнатана, все, все до одного, уставились на меня.

— Вот те раз! — сказал Юсси. — Явилась только половина братьев Львиное Сердце! Куда же ты подевал Юнатана?

Нелегко мне было выкрутиться. Я помнил, о чем мне твердили София с Юнатаном. Мне было велено молчать, куда и зачем отправился Юнатан, что бы ни случилось. Не говорить ни слова ни одной душе! И я сделал вид, что не слышал вопроса Юсси. Но рядом со мной сидел Хуберт.

— Да, так где же Юнатан? Неужто София лишилась своего маленького садовника? — спросил он.

— Да нет, Юнатан на охоте, — ответил я, — охотится на волков.

Надо же мне было что-то сказать! И мне показалось, что я неплохо вывернулся, ведь Юнатан рассказывал мне, что в горах водятся волки.

В тот вечер Софии на постоялом дворе не было. Но, кроме нее, там собралась, как обычно, вся деревня. Они, как всегда, пели и веселились. Но я с ними не пел. Для меня все теперь было по-другому. Без Юнатана мне здесь было невесело, и я скоро собрался уходить.

— Не куксись, Карл Львиное Сердце, — сказал мне на прощание Юсси. — Юнатан, поди, скоро вернется домой с охоты.

Ах, как я был благодарен ему за эти слова! Он похлопал меня по щеке и дал с собой вкусного печенья.

— Погрызешь его, пока будешь сидеть дома и ждать Юнатана, — добавил он.

Добрый был этот Золотой Петух. Мне даже стало как-то не так одиноко.

Я приехал домой, сел у камина и стал есть печенье. Днем солнышко уже сильно пригревало, почти как летом. Но мне все же приходилось разводить в большом очаге огонь, потому что толстые стены нашего дома еще не прогрелись.

Когда я улегся на свой откидной диванчик, мне было холодно, но я тут же уснул. Во сне я видел Юнатана. Сон был такой страшный, что я проснулся.

— Да, да, Юнатан! — закричал я. — Я иду! — снова крикнул я и вскочил с постели.

В темноте эхом отозвался чей-то крик. Это кричал Юнатан! В моем сне он кричал и звал меня на помощь. Я это знал. У меня в ушах еще звенел этот крик. И мне захотелось прямо в эту минуту, темной ночью броситься искать его, где бы он ни был. Но скоро я понял, что это невозможно. Что мог сделать я, такой беспомощный? Я мог лишь снова улечься в постель. Меня била дрожь, и я чувствовал себя маленьким, растерянным, испуганным, одиноким, самым одиноким на свете.

Ненамного стало мне легче, когда настало утро, а потом пришел светлый, ясный день. Конечно, страшный сон как-то отдалился, потускнел, но крик Юнатана, его призыв о помощи не выходил у меня из головы. Мой брат звал меня, разве я не должен отправиться в путь и искать его?

Я сидел часами возле кроликов и думал, что мне делать. Мне не с кем было поговорить, не у кого спросить совета. К Софии я идти не мог, она бы меня не отпустила. Она ни за что не позволила бы мне ехать, не настолько она была глупа. Ведь то, что я задумал, было глупо, и я сам это понимал. И опасно. Опаснее и быть не могло. А ведь я совсем не храбрый.

Не знаю, как долго я сидел, прислонясь к стене конюшни, и рвал траву. Я сорвал все травинки до одной вокруг того места, где сидел. Но это я заметил уже потом, а не тогда, когда сидел и мучился, не зная, что делать. Часы шли, а я все сидел и сидел. Может, я сидел бы там и до сих пор, если бы не вспомнил слова Юнатана, что иногда нужно решиться и на опасное дело, а не то ты не человек, а куча дерьма!