Филип Таубман - Солдаты холодной войны

• Название: Солдаты холодной войны
• Автор: Филип Таубман
• Жанр: Образовательная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-089871-8

Создание и применение атомной бомбы изменило расклад сил в мире, а обладание ядерным арсеналом сделалось целью многих стран.

Но массовое использование такого оружия уничтожило бы нашу цивилизацию, а может, и жизнь на всей планете.

Генри Киссинджер и Джордж Шульц, Уильям Перри и Сэм Нанн, а также Сидней Дрелл – именно они, эти солдаты холодной войны, готовили переговоры по ограничению стратегических вооружений.

Об этих эпохальных процессах и рассказывается в предлагаемой книге.

---

Высказывание Трумэна привело к срочному приезду британского премьер-министра Клемента Эттли в Вашингтон с призывом к Трумэну не применять атомное оружие. В итоге Трумэн не стал его применять, как поступил и его преемник Дуайт Эйзенхауэр, которого избрали президентом в ноябре 1952 года. Эйзенхауэр завершил эту войну в конце 1953 года.

К тому времени Вашингтон добавил к числу своих изобретений водородные бомбы. Новая термоядерная технология, успешно испытанная в первый раз 1 ноября 1952 года, основывалась на соединении атомов, а не на их расщеплении. Кремль сравнялся в этом прорыве к новому порядку ядерных параметров 12 августа 1953 года. Эти виды оружия установили планку взрывной силы на новую непостижимую высоту. Первая американская водородная бомба имела эквивалент в 10,4 миллиона тонн тринитротолуола, примерно в 700 раз мощнее бомбы, сброшенной на Хиросиму.

Ядерная гонка вооружений стартовала. Первоначально единственным способом доставки ядерного оружия к целям, расположенным на расстоянии полпути вокруг земного шара, были тяжелые винтовые бомбардировщики, но технологические достижения в 1950-е годы положили начало высокоскоростным системам доставки. Реактивные двигатели дали старт новому поколению скоростных бомбардировщиков, включая американские «В-52». А потом пришли межконтинентальные баллистические ракеты, технология, изменившая гонку вооружений. Стало ясно, что Советский Союз освоил новую технологию, когда Москва успешно запустила в 1957 году первый искусственный спутник на земную орбиту. Хотя техника ракетостроения, требуемая для запуска спутника на орбиту, отличается от техники запуска ракет на другие континенты, запуск «Спутника-1» подстегнул страхи Вашингтона в отношении того, что Советский Союз сделал скачок вперед в военной технологии, что привело к резкому увеличению расходов на оборонные исследования.[123]

Советские и американские межконтинентальные баллистические ракеты, созданные с помощью немецких ракетостроителей, создавших ракеты «Фау-2» для нацистского режима, сократили полетное время между двумя странами с 10 часов до получаса. Уменьшение размера бомб с маленького грузовичка до холодильника сделало возможным приспособить боеголовку к наконечнику межконтинентальной ракеты. Обе страны удвоили свои ядерные арсеналы, добавив к ним атомные подводные лодки, снаряженные ракетами с боеголовками, которые могли бы быть запущены из подводного положения. Американский ядерный арсенал вырос от горстки атомных бомб сразу после Второй мировой войны до 25 540 боеголовок к 1962 году.

Казалось, нет предела изобретательности ученых и инженеров. «Выросло сообщество гениев, которых, стоит раз завести, а дальше не остановить, – сказал отставной американский многозвездный генерал. – Сотни чрезвычайно умных, изобретательных людей проявят инициативу в отношении следующей новинки, и они найдут способ вбить их в головы стратегов и конгрессменов».

Новые технологии, в свою очередь, вели военных стратегов к еще более грандиозным планам ведения войны. «Есть нечто безумное, присущее развитию всех новых видов ядерного оружия, – однажды заметил министр обороны при Джоне Кеннеди и Линдоне Джонсоне Роберт Макнамара. – Если система срабатывает и работает хорошо, возникает такое мощное давление с многих сторон в плане закупки и размещения этого оружия, что его количество превышает все разумные требования».[124]

С высоты XXI века работа стратегов середины XX века выглядит несколько нелепой или, как сказал Джордж Шульц, «сумасшедшей». План ведения атомной войны Вашингтона в 1950-е годы предполагал, что обмен ядерными ударами с Москвой будет быстро развиваться, и что Соединенные Штаты отреагируют на советские удары подавляющим ответным ударом. Стратегия стала известна как доктрина массированного возмездия.[125] Кеннеди и Макнамара разработали более дозированную стратегию, известную как гибкое реагирование. Она была разработана в том числе и для того, чтобы дать силам НАТО в Европе возможности ведения войны без применения ядерного оружия, если они подвергнутся нападению. Макнамара позднее признал, что его усилия не принесли радикального изменения в планах Пентагона ведения глобальной войны.

Первые ядерные стратеги, такие как Герман Кан, хладнокровно участвовали в дебатах по поводу того, сколько десятков миллионов людей будет уничтожено во время первой и второй ударной волны во время конфликта и можно ли выиграть ядерную войну в общепринятом смысле этого слова. Кан, как и Киссинджер, предпочитал план ведения дозированной войны плану первого удара в тотальной войне. Однажды он сказал группе офицеров Стратегического военного командования ВВС США, силам ядерных бомбардировщиков Америки: «Господа, у вас нет плана войны, у вас есть пароксизм войны».[126]

Фред Каплан, который отслеживал работу Кана и других атомных стратегов ранней поры, описывал одно из сумасбродных предложений Кана, преследовавших цель посмеяться над военным планом военно-воздушных сил. «Кан предложил то, что он назвал «машиной Судного дня». Это будет громадный компьютер, подключенный к огромному штабелю водородных бомб. Когда компьютеру покажется, что Советский Союз совершает действие, определяемое как неприемлемое, машина автоматически подорвет все бомбы «Судного дня», покрыв всю планету радиоактивными осадками, достаточными для того, чтобы убить миллиарды людей. Вместе с инженерами Корпорации РЭНД Кан составил документ, в котором указывалась технологическая возможность такой «машины Судного дня».[127] Советский Союз фактически рассматривал нечто похожее, автоматизированную систему, получившую известность как «Мертвая рука», которая запустит советский удар возмездия без участия человека.[128] От этой идеи отказались, но Кремль разработал процедуру, в соответствии с которой военные офицеры среднего и низшего звена наделялись полномочиями давать старт ядерному удару в случае отсутствия четко выраженного одобрения руководства страны в Москве.

Пока Кан и другие вырабатывали стратегические планы, Соединенные Штаты и Советский Союз вкладывали большие средства в подземные убежища и другие программы гражданской обороны, предназначенные для защиты руководителей правительств и гражданского населения во время ядерного удара.

С оружием пришла насущная потребность в улучшении разведывательной работы в отношении вооруженных атомным оружием противников. Следующее неожиданное нападение заставит выглядеть нападение на Перл-Харбор всего лишь укусом пчелы. Вместо утраты военно-морского флота Соединенные Штаты окажутся лишенными мощи, если не будут совсем разбиты. В случае отсутствия надежной информации относительно масштабов советской угрозы Вашингтон мог бы обанкротиться из-за расходов на вооруженные силы для защиты от всех возможных угроз.

Президент Эйзенхауэр, встревоженный ростом расходов Пентагона, предупреждал о том, что Америка стоит перед опасностью превращения в гарнизонное государство, в котором потребности обороны превышают социальные потребности. Как бывший генерал Эйзенхауэр знал, что эффективный шпионаж является самым лучшим способом обеспечения мощи американских вооруженных сил для защиты от реальных, а не воображаемых угроз. Как сказал Эдвин Лэнд, изобретатель моментальной фотографии и советник Эйзенхауэра, «мы просто не можем себе позволить оборону от всех возможных угроз. Мы должны точно знать, откуда исходит угроза, и сосредоточить наши ресурсы на том направлении. Только таким образом мы выдержим холодную войну».[129]

Это был мир, который приветствовал Шульца, Киссинджера, Перри, Нанна и Дрелла, когда они направлялись в Вашингтон.

Глава шестая

Он родился любопытным от природы.

Эд Перри

Интерес Билла Перри к военным делам был очевиден с самого раннего возраста, когда он проводил часы за изучением книг по истории и географии в публичной библиотеке в городе Батлер, штат Пенсильвания, в рабочем городке, производящем сталь, расположенном на холмах к северо-востоку от Питтсбурга. В 1939 году, когда ему было 12 лет, он тщательно отслеживал начальные фазы Второй мировой войны, слушая радио и читая газетные сообщения. «Я до сих пор помню названия трех кораблей, которые потопили: “Граф Спи” – “Аякс”, «Эксетер» и “Ахиллес”», – сказал он с явной гордостью в 2008 году, почти через 70 лет после морского сражения в декабре 1939 года между немецким линейным крейсером, известным как «карманный линкор», и тремя британскими линкорами у берегов Уругвая.[130]

«Я очень интересовался и следил за этими событиями с огромнейшим вниманием, – сказал Перри. – Это не типично для 12–13-летнего мальчика». Или для других членов его семьи. «Я был “с приветиком”, – сказал он.[131] И действительно, Эд, старший брат Перри, вспоминает, как Билл изучал книги по географии в скромном доме семьи на улице Локаст в Батлере. «Я бы никогда не предпочел такого рода занятие в приятный летний день, – сказал Эд. – Но я не мог оторвать его от чтения.[132] Думаю, он родился, обладая любознательностью от природы. И она была направлена на весь мир, у него был широкий кругозор».