Филип Таубман - Солдаты холодной войны

• Название: Солдаты холодной войны
• Автор: Филип Таубман
• Жанр: Образовательная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-089871-8

Создание и применение атомной бомбы изменило расклад сил в мире, а обладание ядерным арсеналом сделалось целью многих стран.

Но массовое использование такого оружия уничтожило бы нашу цивилизацию, а может, и жизнь на всей планете.

Генри Киссинджер и Джордж Шульц, Уильям Перри и Сэм Нанн, а также Сидней Дрелл – именно они, эти солдаты холодной войны, готовили переговоры по ограничению стратегических вооружений.

Об этих эпохальных процессах и рассказывается в предлагаемой книге.

---

Перри провел лето 1958 года в Вашингтоне, изучая снимки, сделанные с советских ракетных установок «У-2». «Единственные, с кем разрешалось работать вместе, были фотодешифровщики, которые не имели ни малейшего понятия о ракетах и электронике, – рассказывал он. – Меня спрашивали, приеду ли я снова летом и буду ли работать с этими дешифровщиками аэроснимков, чтобы понять какой-то технический смысл из того, что они видят».[153]

Очень подробный доклад Перри явился результатом работы по советским ракетам того времени. Занимаясь телеметрией и изучением фотографий, сделанных «У-2», бывший математик превратился в одного из ведущих специалистов по советским ракетам.

Вскоре он снова приехал в Вашингтон по другому секретному делу о ракетах. В 1960 году Аллен Даллес, директор Центрального разведывательного управления, назначил рабочую группу для оценки бурного спора о новой советской ракете. Перспектива того, что русские создали новую мощную твердотопливную МБР, способную нести сверхмощную боеголовку, подогрела страхи по поводу того, что американской безопасности действительно угрожает «ракетный разрыв».

При том что военно-воздушные силы и военно-морской флот требуют дополнительного финансирования на свои ракетные программы с учетом появления новой советской ракеты, а ЦРУ и сухопутные войска скептически настроены относительно этого нового оружия, Даллес попросил Лоуренса Пэта Хайланда, президента компании «Хьюз Эйркрафт» возглавить группу экспертов по вопросам обороны для определения правоты одного и другого лагеря. Хайланд пригласил Перри и Уилона присоединиться к этой группе. Им обоим было по 32 года, настоящие новички по сравнению с высокопоставленными офицерами в составе группы. Но Перри и Уилон были экспертами по советским ракетам в отличие от других ее членов. «Мы были двумя мальчиками, которые хоть что-то знали», – сказал Уилон.[154]

«Я имею в виду, что это была действительно острая тема, – вспоминал Уилон. – Страсти накалились, репутация людей была поставлена на карту, люди страшно рисковали. …Я был поражен рассудительностью Перри в плане сбора фактов таким способом, как это делает хороший юрист, а потом он выкладывает их и отстаивает. Тут не было ни капли самоуверенности, зачастую присущей «свадебным генералам», которые появляются в Вашингтоне и утверждают, что являются большими спецами. Он вникал в суть проблемы и фактически выработал доводы, которые Хайланд и другие «старички» могли одобрить и потом отстаивать».

Вывод: ЦРУ и сухопутные войска были правы, новая ракета не была исполином. «В отличие от большинства рабочих групп эта группа пришла к недвусмысленному и единодушному заключению», – вспоминал несколькими годами позднее Перри.[155] Доклад внес свою лепту в понимание в Вашингтоне того, что, по сути, нет никакой пропасти между США и Советским Союзом. Если уж на то пошло, у Соединенных Штатов была более передовая ракетная программа. Ограниченные рамки советской ракетной угрозы были определенным образом подтверждены снимками советских ракетных баз, которые сделал первый американский разведывательный спутник в 1960 г. и начале 1961 года. После того как в 1961 году президент Кеннеди и министр обороны Макнамара были проинформированы о результатах, Макнамара сообщил корреспондентам о том, что не было никакой ракетной пропасти, и проблема вскоре потеряла свою остроту. «Соединенные Штаты способны планировать свои оборонные программы, опираясь на факты, а не на фантазии», – сказал Перри.

По инициативе Уилона Перри был снова брошен на ракетные проблемы во время кубинского ракетного кризиса 1962 года. К тому времени Уилон был заместителем директора ЦРУ, возглавляя его научно-исследовательские операции, включая спутники фоторазведки первого поколения. Когда части советских ракет были впервые замечены на Кубе на фотографиях, сделанных самолетом «У-2», Уилон был немедленно вовлечен в разбирательства вокруг этого кризиса, чтобы давать постоянные оценки разведданных в отношении ракетной угрозы.

13-дневный кризис подвел Вашингтон и Москву опасно близко к военному конфликту, который мог бы быстро превратиться в обмен ядерными ударами. Президент Кеннеди рассматривал ввоз советских ракет на Кубу как неприемлемую угрозу. В то время он еще не знал, что советские ядерные боеголовки также были секретно доставлены на Кубу, но понимал, что за прибытием ракет могут последовать боеголовки. Его ультиматум Кремлю с требованием вывоза ракет и приказ заблокировать дальнейшую транспортировку ракет морем, в случае необходимости с применением силы, довели кризис до точки кипения.

Будучи председателем Комитета по разведке управляемых ракет и астронавтики, Уилон курировал ночные аналитические бдения по поводу новых разведданных о советских ракетах, которые поступали в Вашингтон ежедневно. Он вместе с наилучшим американским фотодешифровщиком Артуром Ландалом каждое утро информировали президента Кеннеди о результатах своих наблюдений.

Перри был в срочном порядке вызван на помощь в Вашингтон. «Мне позвонили и попросили вернуться в Вашингтон, чтобы дать кое-какие советы, – вспоминал он. – Я ответил: «Прекрасно, я внесу коррективы в свои планы и вернусь на следующей неделе». А они сказали: «Нет, вы не понимаете. Мы хотим, чтобы вы приехали прямо сейчас». Поэтому я вылетел вечерним рейсом в Вашингтон. На следующее утро меня отвезли в аналитическую лабораторию. Я был поражен, увидев снимки советских ядерных ракет, размещенных на Кубе».[156]

Для Перри мирное разрешение ракетного кризиса оставило непреходящее ощущение того, что ядерная война зависела от одного неверного шага. «Каждый день я считал, что это мой последний день жизни на Земле», – сказал он.

Знакомство Дрелла с советской ядерной угрозой – и с оборонной технологией всего мира – также началось в Калифорнии. Проработав четыре года в качестве младшего преподавателя МТИ, Дрелл вернулся в Стэнфорд в 1956 году доцентом, снова на запад, привлеченный возможностью совместной работы с Вольфгангом К. Г. Панофским, еще одной звездой на небосклоне физики, который сам недавно перебрался в Стэнфорд из Беркли. Основным делом Панофского в Стэнфордском университете была разработка, создание и работа с мощным расщепителем атомов, линейным ускорителем в три с лишним километра длиной, который использовал мощные лучи электронов, чтобы устанавливать границы исследования по физике элементарных частиц.

Дрелл вскоре сдружился с Панофским, миниатюрным человеком с мощным интеллектом, известным для своих друзей и коллег как Пиф. Эти двое стали партнерами по физическим исследованиям и правительственной службе, как, впрочем, и близкими друзьями. Дрелл часто относится к Панофскому как к одному из своих героев, как и к Хансу Бете, еще одному ученому-ядерщику. В Панофском Дрелл нашел наставника, который помог ему разобраться в мире теоретической физики и познакомил его с областью контроля над вооружениями и научного консультирования на высоком правительственном уровне. По прошествии времени Дрелл стал первым помощником Панофского в Стэнфордском центре линейного ускорителя (СЦЛУ) и руководителем теоретической группы СЦЛУ.

«С самого начала, когда СЦЛУ был не более чем «Проект М», который размещался на складе университетского городка в Стэнфорде, Сид оставил более знакомый и удобный мир профессуры и бросился в авантюру с созданием совершенно новой лаборатории», – вспоминал в 1998 году Джеймс Бьёркен, студент Дрелла и его соратник, когда Дрелл оставил лабораторию.[157]

Под руководством Дрелла теоретическая группа СЦЛУ очень быстро приобрела репутацию мощного дискуссионного клуба, в котором ощущалась смесь прикладной и формальной теории, продуктивного сотрудничества с экспериментирующими учеными, а атмосфера была непринужденной, что превращало сложную физику, по словам Бьёркена, «не только в доставляющий удовольствие предмет, но которая становилась некоей забавой».

Дрелл обратился к Панофскому за советом в 1960 году после получения приглашения от другого знаменитого физика Чарльза Х. Таунса присоединиться к новой группе молодых физиков, которая создавалась с целью консультаций правительства по вопросам науки. Дрелл отчетливо помнит этот звонок спустя почти пять десятков лет. «Я был наверху вечером после ужина, и телефон зазвенел в нашей спальне. Я взял трубку. Это Чарли Таунс. Я знал, кто такой Чарли Таунс, но я никогда с ним не встречался».[158]

Таунс, который проделал принципиально новую работу в области микроволновой радиации (он был удостоен Нобелевской премии в 1964 году за свой первопроходческий труд, приведший к изобретению лазера), работал вместе с другими физиками над привлечением нового поколения ученых к вопросам обороны, поскольку поколение Манхэттенского проекта сокращалось. Успешный запуск Советским Союзом в 1957 году первого в мире искусственного спутника земли вызвал острую озабоченность в Вашингтоне по поводу того, что Соединенные Штаты находятся в опасном отставании от Советского Союза в научной и оборонной технологии.