Энн Райс - Принц Лестат

• Название: Принц Лестат
• Автор: Энн Райс
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-83458-7

Пятнадцать лет спустя Лестат возвращается в новом долгожданном романе Энн Райс!

Мир вампиров погрузился в кризис: число новых обращенных растет, и благодаря высоким технологиям им все проще общаться между собой. Но древние вампиры, пробужденные ото сна загадочным Голосом, развязывают междоусобную войну. Голос приказывает им убивать молодых вампиров по всему миру. Но кто же или что этот Голос? Чего он хочет?

Впервые на русском языке!

---

– Выходит, она на него не сердилась, – удивился я.

– Ничуть, – кивнула Джесси. – Но я вообще ни разу не видела, чтобы она на кого-нибудь сердилась. Я видела только как она грустит.

– А Мекаре? – спросил я. – Она-то как поживает с тех пор, как убили Акашу? Этот вопрос давно уже не дает мне покоя, хоть я и не очень хотел в том признаваться. Как поживает истинная Царица Проклятых?

Я прекрасно знал, что Мекаре с самого начала казалась все такой же, как прежде – необщительной, онемевшей не только телом, но и духом. Таинственным существом, любившим лишь одно-единственное создание на белом свете: свою сестру-близнеца, Маарет.

– Она никак не изменилась за эти годы? – спросил я.

Джесси ничего не ответила, лишь молча поглядела на меня. Лицо ее дрогнуло. Я уж думал – расплачется, но она сумела снова взять себя в руки и перевела взгляд на Дэвида.

Тот откинулся на спинку дивана и глубоко вздохнул.

– Мекаре никогда и никак не показывала, понимает ли, что с ней произошло, – ответил он. – Поначалу-то Маарет еще надеялась.

– Если в ней и жив еще разум, – промолвила Джесси, – никто не в силах до него достучаться. Не знаю, сколько времени потребовалось моей тете, чтобы с этим смириться.

Я не был удивлен – но пришел в ужас. Всякий раз, когда только жизнь сводила меня с Мекаре, я чувствовал себя крайне неуютно. Нелегко иметь дело с существом, что внешне напоминает человека, но более им не является. Как ни крути, а все вампиры на самом-то деле люди – и никогда не прекращали быть людьми. Они могут утверждать, что являются людьми лишь в большей или меньшей степени – но все равно все они люди, с людскими мыслями, желаниями, человеческой речью. Лицо же Мекаре было не выразительней звериной морды: столь же загадочное и непостижимое. Лицо существа, с виду наделенного разумом, но совсем иным, чем мы все.

– О, она понимает, когда сестра рядом, и умеет выказать любовь к ней, – сказал Дэвид, – но помимо этого я никогда не слышал, чтобы Мекаре высказывала хоть какую-то внятную и членораздельную мысль. Джесси тоже о таком не слыхивала. Насколько мне известно, и Маарет тоже.

– Но она остается кроткой и послушной? – уточнил я. – Она же всегда была очень и очень покорной, да? В этом тоже все по-прежнему?

Ответом мне стало молчание. Джесси беспокойно покосилась на Дэвида и снова повернулась ко мне, точно только сейчас расслышала мой вопрос.

– Так и в самом деле казалось. Поначалу. Маарет проводила многие ночи, даже недели с сестрой – разговаривала с ней, гуляла, обходила все их владения. Она пела ей, играла на музыкальных инструментах, усаживала сестру с собой перед телевизором, ставила для нее фильмы – яркие красочные фильмы, полные света и солнца. Не знаю, помнишь ли ты, как велики были наши владения в джунглях – все эти салоны и прочие комнаты! – какое обширное пространство было там выделено для уединенных прогулок. Они всегда были вместе. Маарет делала все, что только в ее силах, чтобы расшевелить Мекару.

Я помнил просторные тенистые переходы, за решетками ограждения которых бушевали джунгли. Орхидеи, громкоголосые дикие птицы из Южной Америки с длинными синими и золотыми перьями, лозы, роняющие розовые и желтые цветы. А на верхних ветвях, если память не изменяет мне, весело щебетали крохотные бразильские обезьянки. Маарет собрала там всех мелких разноцветных тропических зверьков и птиц, да и растения тоже. До чего же прекрасно было бродить по тропкам парка, обнаруживая потаенные живописные гроты, ручейки, даже небольшие водопады – в самом сердце лесов, но в то же время в полной безопасности.

– Однако я быстро поняла, – продолжила Джесси, – что Маарет разочарована, жестоко разочарована, хотя ни за что на свете не признается в том. Все эти бесконечные века поисков Мекаре, вера, что та все еще жива – и вот наконец Мекаре объявляется, чтобы исполнить проклятие, выступить против Акаши… а что потом?

– Представляю, – посочувствовал я, вспоминая бесстрастную маску лица Мекаре, совершенно пустые глаза – глаза французской куклы.

Джесси продолжила рассказ. Гладкий лоб ее перечеркнула морщинка, светло-рыжеватые брови лучились под светом лампы.

– Никто не говорил об этом. Ни упоминаний, ни заявлений, ни решений. Но долгие беседы прекратились. Ни чтения вслух, ни музыки, ни фильмов. Осталась лишь чисто физическая привязанность: совместные прогулки рука об руку – или же Маарет читала, а Мекаре недвижно сидела рядышком на скамье.

И конечно же, подумал я, неизбежные жуткие мысли, что вот это вот неподвижное, бездумное создание хранит в себе Священный Источник. Но так ли это и плохо? Так ли плохо хранителю Источника утратить все мысли, мечты, замыслы и честолюбивые стремления?

Восстав со своего трона, Акаша превратилась в чудовище. «Я стану Царицей Небесной», – заявила она мне, убивая смертных и призывая меня следовать ее примеру. А я, консорт, к вечному своему стыду, так легко повиновался ее приказам. Какой же ценой заплатил я за могучую Кровь и наставления, дарованные мне ею! Неудивительно, что нынче я предпочитаю отшельничество. Подчас, оглядываясь на бесчисленные приключения минувших лет, я испытываю лишь стыд.

Маарет недаром назвала свою сестру Царицей Проклятых.

Я поднялся и подошел к окну. Там мне пришлось остановиться. Слишком уж много голосов звучало вокруг в ночи. В далеком Нью-Йорке Бенджи уже начал передачу и сообщил о появлении в Париже Лестата, Дэвида Тальбота и Джесси Ривс. Многократно усиленный голос Бенджи лился из бесчисленных приемников, предостерегая молодняк: «Дети Ночи! Не приближайтесь к ним! Ради собственной же вашей безопасности – оставьте их в покое. Они услышат мой голос. Услышат, как я молю их поговорить с нами. Дайте им время. Ради собственной же безопасности – оставьте их в покое!»

Я вернулся на кушетку. Дэвид и Джесси терпеливо ждали. Уж конечно, сверхъестественной остротой слуха оба они не уступали мне.

– И потом настало время, когда к ней пришел Мариус, – промолвила Джесси, пылко поглядев на меня.

Я кивком попросил ее продолжать.

– Сам знаешь, как оно бывает. Мариус явился к Маарет, чтобы она дозволила ему покончить с Сантино, вампиром, что за много веков причинил ему столько вреда. Тем самым, что натравил на него в Венеции Детей Сатаны.

Дэвид кивнул. Я тоже кивнул и пожал плечами.

– А ей ненавистны были просьбы выступить в роли судьи. Ненавистно было, что Мариус требует от нее вершить суд и даровать ему позволение на то, что он задумал. Она не разрешила Мариусу расправиться с Сантино – не потому, что считала, что не стоит этого делать, а потому, что не хотела брать на себя роль судьи. Не хотела убийства под своим кровом.

– Это было совершенно очевидно, – вставил Дэвид.

Мариус изложил эту историю в своих воспоминаниях. Или это сделал кто-то еще. Я вполне допускал, что воспоминания Мариуса были отредактированы Дэвидом. Скорее всего. На том суде – или же трибунале – когда Мариус предстал перед Маарет со своей просьбой, стремясь отомстить Сантино, но обещая отказаться от мести, если Маарет не даст своего благословения, присутствовали Арман с Пандорой. И ведь кто-то же привел туда Сантино – только вот кто? Сама Маарет?

Не кто иной, как Мариус, заявил, что у нас должен быть правитель. Не кто иной, как Мариус, поднял вопрос власти и авторитетов. Да и чего еще могли мы ждать от вампира, причастившегося Крови в эпоху Великой Римской империи? Мариус всегда оставался рассудочным римлянином, всегда верил в закон, право и порядок.

Не он в конечном итоге уничтожил Сантино, а другой кровопийца: давний отпрыск Маарет, древний скандинав Торн, рыжеволосый романтик, только восставший из благословенного уединения в земле. И сделал он это по собственным своим причинам. В ходе жуткой и яростной схватки Торн испепелил Сантино прямо на глазах у Маарет. Она пришла в ярость, больше похожую не на гнев царицы, а на истерику оскорбленной хозяйки дома. Однако вслед за проявленным неповиновением Торн предложил Маарет драгоценнейший дар: свои бессмертные глаза.

Всю свою долгую жизнь вампира Маарет была слепа: Акаша лишила ее зрения еще до того, как она причастилась Крови. Поэтому Маарет пользовалась глазами своих жертв, смертных – но их хватало ненадолго. Торн же дал ей глаза вампира. Он попросил немую Мекаре вырвать у него глаза и отдать их ее сестре. Мекаре выполнила его просьбу. Насколько известно, с тех пор Торн томился пленником в поместье близнецов – слепой, страдающий, но, быть может, достигший гармонии с собой.

Прочитав этот рассказ в воспоминаниях Мариуса, я снова вспомнил обещание Фарида сделать для Маарет искусственные глаза – вечные и сверхъестественно острые. Выдался ли ему такой шанс?