Анатолий Уткин - Дипломатия Франклина Рузвельта

• Название: Дипломатия Франклина Рузвельта
• Автор: Анатолий Уткин
• Жанр: История

---

В Лондоне уже больше года заседала Европейская комиссия, состоявшая из представителей США, Англии и СССР. Комиссия решала вопросы, касавшиеся Европы, и доступ туда французам был закрыт.

Еще одна проблема вставала в Азии. В октябре 1944 года органы стратегического планирования подали в госдепартамент запрос, должны ли они оказывать помощь находившимся в захваченном японцами Индокитае группам сопротивления, состоящим из французов и местного населения. К. Хэлл пересылает запрос президенту. Ответ Рузвельта: "Я думаю ныне, что мы не должны ничего делать в отношении групп сопротивления и вообще что-либо, касающееся Индокитая".

Третьего ноября, узнав о намерении правительства де Голля послать в Индокитай военную миссию с тем, чтобы открыть здесь новый фронт борьбы с Японией, Рузвельт пишет заместителю государственного секретаря Э. Стеттиниусу: "Мы не должны одобрять никаких французских военных миссий... Все наши люди на Дальнем Востоке должны быть уведомлены, что они не имеют права принимать решения по политическим вопросам совместно с французской миссией и вообще с кем бы то ни было. Мы еще не приняли окончательного решения относительно будущего Индокитая. Это должно быть ясно осознано... До сведения наших людей должно быть доведено следующее: Соединенные Штаты ожидают, что с ними будут советоваться по поводу любых изменений в Юго-Восточной Азии".

Но вскоре Рузвельту пришлось убедиться, что Франция в Индокитае, как, впрочем, и в других районах мира, выступает не одна. На седьмой день своего признания французское правительство приглашает главу английского кабинета и его министра иностранных дел посетить Париж. Формы ради и без всяких иллюзий одновременно посылается приглашение Рузвельту и Хэллу; следует ожидаемый отказ. Уинстон Черчилль и Антони Иден прибывают во французскую столицу 10 ноября. Исход войны уже не вызывает сомнений. В головах политиков она уже окончилась. Предстоит послевоенное переустройство мира. И две старейшие колониальные державы ощутили общность судеб. "На этот раз, с удовлетворением отмечал де Голль, - речь шла о деловых вопросах, а не о чувствах".

Рассматривалась возможность франко-британского сотрудничества в урегулировании мировых проблем.

Де Голль обращается к Черчиллю: "Вы видите, Франция поднимается. Но какой бы ни была моя вера в нее, я знаю, что она не сразу возвратит свою прежнюю мощь. Вы, англичане, оканчиваете эту войну в ореоле славы. Однако, как бы это ни было несправедливым, ваше положение рискует ухудшиться из-за ваших жертв и затрат, из-за центробежных сил, существующих в Содружестве Наций и, прежде всего, из-за возвышения Америки и России, а в будущем и Китая! Итак, обе наши страны встречают новый мир ослабленными. И на кого сможет рассчитывать каждая из наших стран, действуя в одиночку? Если же, напротив, они придут к согласию и вместе встретят трудности завтрашнего дня, их вес будет достаточным, чтобы не допустить ничего такого, с чем они не согласны. Общая воля - вот что должно лежать в основании союза, который мы вам предлагаем".

Ответ Черчилля: "Сегодня я предлагаю вам заключить с нами принципиальный союз. Но в политике, так же как и в стратегии, лучше идти за сильнейшими, чем против них... Американцы обладают неисчерпаемыми ресурсами. Но они не всегда ими пользуются сознательно. Я, естественно, старался использовать их в интересах моей страны. Я установил тесные личные отношения с президентом Рузвельтом. Я старался направить события в желаемом направлении".

Таким образом, Черчилль в принципе согласен на союз, но с оговоркой: Британия должна считаться с американской мощью; последним обстоятельством желанием сохранить особые отношения с Соединенными Штатами объясняется многое в британской политике и в военные и послевоенные годы. Но в ноябре 1944 года фактом стало образование тайного фронта старых колониальных держав против США. В результате ноябрьских встреч англичане оказали поддержку французам в стремлении к мировому престижу и прерогативам. Двенадцатого ноября Черчилль заявил, что для Франции наступило время занять свое место среди других великих держав. Иден перед палатой общин также высказался в пользу "позиции Франции как великой державы".

А днем раньше - 11 ноября три великие державы пригласили Францию участвовать в Европейской совещательной комиссии в качестве полномочного и постоянного члена. Инициатором приглашения Франции был Советский Союз, и французы это осознавали. Через несколько дней французское правительство приняло приглашение посетить Москву. Советско-французский договор, подписанный 10 декабря 1944 года в Москве, в полной мере сыграл свою положительную для Франции роль. Более того, он дал Французской республике первого надежного союзника на международной арене - во всех вопросах, касающихся ее безопасности и статуса независимой европейской и мировой страны. Ветеран-дипломат Ж. Камбон писал в "Монд", что этот договор возвратил Франции титул великой державы.

Чтобы укрепить свое влияние и престиж, Франции необходимо было прежде всего увеличить армию и постараться занять часть германской территории, т. е. гарантировать возможность активного участия в послевоенном мирном урегулировании. И вот первые плоды договора с англичанами. По возвращении в Лондон Черчилль пишет президенту Рузвельту: "Я с сочувствием отношусь к желанию французов увеличить свой вклад, сделать больше в борьбе, вернее, в том, что осталось сделать - а здесь еще многое предстоит - и войти в Германию не мнимым победителем, который не воевал... Французы очень хотели бы иметь свою зону оккупации в Германии, но не в качестве подчиненных партнеров английского или американского командования, а под чисто французским руководством. Я одобрительно отношусь к этому, зная, что придет время, когда американские армии возвратятся домой и когда англичанам будет трудно содержать большие заморские силы, что противоречит нашим взглядам и обременительно для наших ресурсов".

Президент не дал ясного ответа на его письмо, на этот счет у него были свои собственные планы.

Рузвельт определенно ужесточил политику в отношении европейских метрополий в целом. Даже идея широкомасштабной помощи Англии в октябре ноябре: подверглась сомнению Рузвельта. Он сократил обещанную помощь по ленд-лизу - только 5,5 миллиарда долларов в период между поражением Германии и Японии - на 20 процентов меньше запрошенного англичанами. Рузвельт ревниво отнесся к встрече Черчилля со Сталиным в октябре 1944 года. Он попросил премьера позволить послу Гарриману присутствовать на всех важнейших беседах. Но обстановка предвыборной борьбы диктовала осторожность, и Рузвельт запретил Гарриману подписывать какой бы то ни было документ, даже самый общий. Уже тогда становилось ясно, что президент ждал, когда окончатся выборы и трое глав великих держав смогут встретиться с глазу на глаз. Пока же он телеграфировал Сталину: "Идет глобальная война и нет буквально ни одного вопроса военного или политического, в котором Соединенные Штаты не были бы заинтересованы... Моим твердым убеждением является то, что решение до сих пор незакрытых вопросов может быть найдено только нами тремя вместе".

Это придавало визиту Черчилля в Москву характер предварительной "разведки боем".

Но это была серьезная дипломатическая разведка. Вопреки всему, что писалось и говорилось о несклонности Рузвельта к "дележу" сфер влияния, Рузвельт поддерживал стремление Черчилля обозначить границы взаимодействия великих союзников на Балканах. Одиннадцатого октября 1944 года он писал Черчиллю: "Мой активный интерес в настоящее время к балканскому региону объясняется желанием предпринять практические шаги с целью избежать превращения Балкан в арену будущей международной войны, втягивающей нас".

И Рузвельт не выразил никаких протестов по поводу английских предложений о разделении Балкан на зоны влияния.

Рузвельта чрезвычайно обрадовало повторенное советской стороной обещание спустя три месяца после победы в Европе выступить на Дальнем Востоке. Удовлетворение Рузвельта и высшего американского военного руководства было таковым, что немедленно стал рассматриваться вопрос поставок советским дальневосточным силам боеприпасов и снаряжения.

Общественная дискуссия о будущей внешней политике США приобрела между тем определенную зрелость. И "интернационалисты" среди американских политиков и теоретиков, которые считали необходимым создание международной организации, и "реалисты", которые призывали поставить под контроль основные центры мирового могущества, были согласны в одном: изоляционизм не может быть основанием для американской внешней политики. Соединенные Штаты уже вошли в новый мир, где отступление будет равно поражению.

Нет сомнений в том, что Рузвельт, думавший о переизбрании в 1944 году, внимательно относился к происходящему повороту в общественном мнении. Он был солидарен с новыми теоретиками. Собственно, президент сам внес немалый вклад в создание адекватного идейного основания новой американской дипломатии. Задолго до того как йельские теоретики и обозреватели большой прессы стали задумываться над изменившимся стратегическим окружением, Рузвельт сделал ряд прорывов в теоретической области. В январе 1939 года, за девять месяцев до начала нападения Германии на Польшу, Рузвельт, пока еще в частной обстановке, определил, что "первая линия обороны" Соединенных Штатов обусловлена независимостью тех европейских государств, которые еще не находятся под немецким контролем, и воспрепятствованием Японии в ее стремлении захватить острова, позволившие бы ей доминировать на Тихом океане. В 1941 году Рузвельт уже обсуждал послевоенное урегулирование, основанное на главенстве "четырех полицейских" - Соединенных Штатов, Англии, СССР и Китая. И отныне понятие "мощь" всегда присутствовало при рассуждениях о будущем мира. В своем последнем "Послании о положении страны" - в 1945 году Рузвельт подчеркнул этот учет им фактора мощи: "Мы не можем отрицать значимости мощи в мировой политике, равно как мы не можем отрицать мощь как фактор в нашей национальной политике".