Алексей Шкваров - Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы

• Название: Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы
• Автор: Алексей Шкваров
• Издательство: Издательство «Алетейя»; RME Group Oy
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91419-754-1; 978-952-5761-15-37

В российской военной историографии «южное» направление всегда довлело над «северным». Между тем, по своей продолжительности войны Руси — России со Швецией превосходят все конфликты с другими неприятелями. Автор книги использовал немало источников, в том числе и новейшие исследования «северных» войн, материалы последних научных конференций, состоявшихся в прошлом, юбилейном, году, когда отмечались и 300‑летие Полтавской «преславной баталии» и 200‑летие завершения семивекового противостояния — Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое Княжество Финляндское вошло в состав России. Помимо описания военных действий, сравнения тактики, стратегии, организации армий противоборствовавших сторон, автор знакомит читателя и с внутренней политической обстановкой как в России, так и в Швеции в разные периоды истории.

Книга легко читается, заставляет думать, сравнивать, спорить. Она будет интересна широкому кругу читателей, интересующихся отечественной историей.

---

Таким образом, Григорий IX рассчитывал прекратить всю европейскую торговлю с Новгородом и Северной Русью, шедшую по морю через Любек и Готланд, через Финский и Рижский заливы. Запрет распространялся на торговлю оружием, железом, медью, свинцом, лошадьми и продовольствием. Контролировать ведение торговой блокады должны были церковные руководители всех торговых центров на берегах Балтийского моря.

Была ли в действительности осуществлена объявленная главой католической церкви торговая блокада Новгорода, из источников неизвестно. Скорей всего, что нет. Слишком уж были в ней заинтересованы купцы Ганзейского союза и Готланда. Деньги решали все и были превыше всего. В том числе и борьбы со схизматиками.

Тогда пришло время решать проблему мечом. Время для нападения было выбрано очень удачно. Русские княжества вели отчаянную борьбу с Батыем. Но Северной Руси не коснулось обжигающее пламя войны, а в Новгороде правил князь Александр Ярославович, которому было всего 23 года[37]. Новгородцы держали в устье Невы "морскую стражу", возглавляемую крещеным ижорцем Пелгусием. По преданию, Пелгусию (в крещении Филиппу), находившемуся в стороже на реке Неве, накануне прихода шведов, явились Святые Борис и Глеб и предупредили об опасности. Застава заметила вовремя приближение шведских кораблей, на которых находилось войско, под предводительством, согласно летописи, ярла Биргера[38], а также епископ и католическое духовенство. Времени для сбора войска не было, и князь Александр решил внезапно атаковать шведов силами собственной дружины. "Не в силе Бог, а в правде!" — с такими словами он обратился к своим воинам. И на берегу Невы, в месте, где впадает в нее речка Ижора, произошла знаменитая битва 15 июля 1240 года[39].

Тот, кто командовал войском шведского короля Эрика V Эриксона, находился в полном неведении о местонахождении русских и расположился лагерем на южном берегу Невы, неподалеку от впадения в нее речки Ижоры.

Александр Ярославович быстро посадил свою дружину на ладьи и по Волхову, затем по Ладоге, вошел в Неву и высадился несколько юго-восточнее шведского лагеря. Здесь к нему присоединились отряды ижорцев и ладожская дружина.

Согласно "Повести о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра", написанной спустя 40 лет после сражения, 15 июля 1240 года "в шестом часу дня"[40] русское войско внезапно атаковало шведов. Нападение было столь неожиданным, что противники не успели "опоясать мечи на чресла свои". Новгородцы же бились "в ярости мужества своего", князь Александр "самому королю возложил печать на лице острым своим мечом"[41]. Гаврила Олексич гнал Принца, его сына[42], до самой ладьи, упал с конем в воду, вышел невредим и бодро сразился со шведским воеводой. Новгородец Сбыслав Якунович с одним топором вломился в середину неприятелей, другой, именем Миша… истребил шнеки их. Отрок[43] Александров Савва подсек столб, на котором держался златоверхий шатер Биргера и шатер рухнул, что означало полную победу новгородцев[44]. Потери русских в этом сражении определить довольно сложно. Летописи сообщают о 20 погибших княжеских дружинниках, что можно расценивать по-разному, все-таки это отборные были воины, потери среди ополчения — ладожского, ижорского, не известны вовсе.

Потерпев сокрушительное поражение от Новгорода, шведы обратились тогда к языческой еми, которых завоеватели называли тавастами. За год до смерти короля Эрика V, осенью 1249 года высадившись на южном побережье Финляндии, шведы во главе с Биргером[45] разгромили финское племя и основали крепость Тавастборг[46], сделав ее центром подавления местного населения, так и опорным пунктом для борьбы с новгородцами и корелами[47]. На стене крепости был высечена фигура воина с плеткой в руках — это подчеркивало то, какими методами Биргер собирался воздействовать на язычников-финнов. В 1256 году был совершен первый поход из Тавастборга против корел. Одновременно шведы высадились в устье Наровы и попытались заложить крепость, но были отброшены.

Энергичный Александр Ярославович ответил ударом на удар. В начале зимы 1256–1257 гг. он вывел свою дружину и новгородское войско на лед Финского залива в районе Копорья. Здесь митрополит Кирилл благословил их к походу. Многие новгородцы испугались замыслов князя и вернулись домой. "Прочие сносили терпеливо ужасные вьюги и метели. Погибло множество людей, однако ж Россияне достигли своей цели, то есть опустошили знатную часть Финляндии, где по сказанию Шведских Историков, некоторые жители держали нашу сторону, недовольные правлением Шведов и насильственными их поступками"[48]. Князь перешел по льду Финский залив, вторгся в центральную Финляндию, где его войско усилилось язычниками-емью, взять Тавастборг ему не удалось, но он прошел всю страну до норвежских владений, где начались мирные переговоры с королем Норвегии Гаконом IV Хаконссоном об уточнении древних границ. Результат его похода был столь ошеломителен для шведов, что в течение последующих 26 лет они не осмеливались тревожить русские владения, и лишь в 1283 году возобновились набеги, которые повторялись в 1284 и 1292 годах. Новгородцы не дремали и наносили ответные удары.

Хотя единый письменный документ, который фиксировал бы русско-шведскуго границу на середину — конец XII в., до нашего времени не сохранился, все же имеются свидетельства, что эта граница проходила от Финского залива на север по течению р. Кюми и далее по водоразделу между двумя крупными озерными системами Финляндии, между Пяйянне — Пулавеси и Сайменской системой, доходя примерно до нынешнего г. Куопио (Финляндия), а оттуда слегка поворачивала на северо-запад и шла вдоль долины р. Пюхайоки, выходя к Ботническому заливу в райое совр. Рахе.

Все, что находилось восточнее этой линии, считалось пределами Новгородской Руси, подвластными и подданными ей землями. Все, что было расположено к западу от этой линии, считалось принадлежащим Швеции. Отсюда понятно, почему летнее вторжение шведского крестоносного войска в 1240 г. вплоть до среднего течения р. Невы было воспринято как явное агрессивное нарушение древней русско-шведской границы с глубочайшим проникновением в коренную территорию Новгородской Руси и почему именно такого рода вторжение вызвало немедленную (в течение двух суток) ответную реакцию со стороны новгородских вооруженных сил, хотя в ту эпоху подобных быстрых реакций обычно не происходило: организация войска и отпора, как правило, занимала недели, а то и месяцы, особенно учитывая тогдашние средства передвижения и состояние коммуникаций. Это вторжение можно назвать первым крестовым походом против Руси. Второй крестовый поход шведов был уже связан с основанием Тавастборга, как и третий — Выборга.

В 1293 году на месте разоренного корельского селения шведы, по инициативе Торгельсона (Торкиля, Торгильса) Кнутсона, основывают крепость Выборг (от древнескандинавского vi — “святой” и borg — "крепость, город"), перекрыв, таким образом, доступ с Финского залива к Вуоксе[49]. Под защитой стен на соседнем полуострове вскоре возникло торговое поселение, и было основано два монастыря — доминиканский (а мы помним, что это за орден!) и францисканский. Попытка основать еще одну крепость на Ладоге успехом не увенчалась — новгородцы выбили их оттуда. А вот, весной будущего года, новгородцам уже не удалось выбить шведов из Выборга, и они отступили со значительным уроном. Зато шведы отбив противника немедленно бросились к городу Корела (Кексгольм)[50] и захватили его, считая, что теперь их власть распространиться на весь край. Но в 1295 году новгородская рать вместе с корелами уничтожила врагов и возвратила город.

30 мая 1300 года шведы, на этот раз ведомые Торгельсоном Кнутсоном, отправляются в поход и где-то через две-три недели приходят в устье Невы. В районе Охты закладывают крепость Ландскрона (хвастливое название — "Венец земли"). В возведении фортификационных сооружений принимали участие даже итальянцы, которых Кнутсон взял с собой. Понимая, что существовала опасность внезапного появления русских войск, как уже было в 1240 году, шведы выбрали самый быстрый и экономичный способ строительства укреплений. Был прорыт сплошной ров между Невой и Охтой, над ним воздвигнут земляной вал с деревянной стеной и восьмью башнями через каждые пятьдесят метров. Столкнувшись с проблемой отсутствия природного камня, шведы были вынуждены строить деревянные укрепления, ограничившись устройством каменного погреба из массивных плит известняка, который был обнаружен строителями в восьмидесятые годы XX века.[51]

Опять же, учитывая прошлые ошибки, шведы выслали боевое охранение из 800 человек на Ладогу. Однако шторм помешал их планам и вынудил вернуться.

Первая попытка новгородцев выбить их оттуда оказалась неудачной. Деревянную крепость, возведенную шведами, пытались поджечь, пустив по воде горящие плоты, однако, безуспешно. Недостаток сил, а также довольно прочные укрепления, что успели возвести шведы в столь короткий промежуток времени, вынудили русских отступить, но не отказаться от цели. На следующий год, воспользовавшись тем, что большая часть шведов ушла на зимовку домой, оставив гарнизон из трехсот человек во главе с неким Стеном, новгородское войско, возглавляемое князем Андреем Александровичем, сыном Александра Невского, взяло штурмом Ландскрону, сожгло ее, а укрепления были срыты. Невольно напрашивается вопрос, а почему же новгородцы, уничтожив шведский гарнизон, не воспользовались сами крепостью, не укрепили ее и тем самым не решили вопрос обороны невского устья — своих морских рубежей и выхода в Финский залив? Новгород ведь очень был заинтересован в развитии торговых отношений с Ганзейским союзом и в ограничении возможности Швеции препятствовать свободной торговле. Ответ здесь, видимо, один: слишком значительное удаление устья Невы от основных опорных пунктов новгородцев — Старой Ладоги, Копорья и Корелы и невозможность держать сильный гарнизон в малонаселенной местности.