Ричард Байерс - Нежить

• Название: Нежить
• Автор: Ричард Байерс
• Жанр: Фэнтези

Армии нежити собрались и выступили под стук барабанов злого некроманта. Живые граждане Тэя должны объединится и организовать оборону прежде, чем они умрут и пополнят ряды врага. По Тэю разгуливают мертвецы, и пока весь Фаэрун замер от страха, сущность этого государства начинает менятся.

---

Это был паук размером с пони. Тело его состояло из сияющей магмы, а со скрежещущих жвал стекало пламя. Он одарил её непроницаемым взглядом своих восьми лишенных век глаз.

Это плохо. Все последние десять лет она сражалась с многочисленными ордами самых разнообразных демонов, вызванных Невроном и его заклинателями, и рано узнала, насколько сложно одолеть тварей вроде этого паука. Стоит ей подойти к нему достаточно близко, чтобы нанести удар, как исходящий от его тела жар испепелит её дотла.

Лучше избежать боя и подчинить паука своей воле, если, конечно, ей это удастся. Таммит уставилась в расположенные кругом глаза и мысленно приказала твари опуститься на колени.

Вместо этого паук резко прыгнул на неё. Увернувшись, Таммит схватила одну из скамеек и швырнула её в противника. При таком кабацком стиле боя поднимется слишком много шума, но тут уж ничего не поделаешь.

Скамья врезалась в паука, и её обугленные обломки с грохотом упали на пол. Одна из ног арахнида подломилась, искривленная и бесполезная. Эта рана не помешала чудовищу ловко и быстро отступить, но начало было уже положено.

Таммит поспешно схватила другую скамейку, не выпуская паука из поля зрения — вдруг он снова решит на неё прыгнуть. Но вместо этого тот встал на задние лапы, открывая подбрюшье. Из отверстия в нижней части его живота брызнула струя пылающей субстанции.

Она полетела по широкой дуге и, развернувшись в воздухе, превратилась в огненную паутину. Застигнутая врасплох, Таммит попыталась уклониться, но не успела. Тяжелая сеть упала на неё, заставив рухнуть на колени. В тех местах, где она коснулась её тела, Таммит почувствовала невыносимую боль.

Горящими, обугливающимися руками она попыталась сбросить с себя липкую паутину. Но тут на неё, придавливая к полу, обрушилось что–то гораздо более тяжелое. Паук опустил голову, чтобы её укусить, с клыков его капал жидкий огонь.

Несколько драгоценных мгновений она отчаянно извивалась, пытаясь выбраться из–под его туши, но затем поняла, как следует поступить. Отрешившись от боли и страха, она воспользовалась тем, что её тело может менять свою форму.

Таммит превратилась в пар. Хотя у неё не осталось материального тела, боль от ран не стала слабей, но укус паука ей был больше не страшен, и она снова обрела свободу действий. Просочившись сквозь ячейки, Таммит устремилась к противоположной стороне комнаты.

Если бы это было в её власти, она пролетела бы через дверь и скрылась. Но, несмотря на то, что она была капитаном легионов севера, она все равно оставалась рабыней, которую магия вынуждала подчиняться Ксингаксу и Сзассу Тэму. Последний же приказал ей выполнить свою миссию, чего бы это ни стоило.

Значит, ей придется разобраться с пауком, но она не могла этого сделать, находясь в форме тумана. Ей нужно снова стать материальной.

Она так и поступила. Рукава её платья сгорели дотла, и она кинула взгляд на свои обуглившиеся ладони и руки. На них уже начала нарастать новая кожа, но недостаточно быстро. Если она снова окажется в лапах паука, ему, скорее всего, удастся взять над ней верх.

Развернувшись, она полезла по одному из книжных шкафов наверх и, оттолкнувшись от полок, повисла на потолке. Вместо того, чтобы последовать за ней, её враг принялся метаться по полу.

Таммит ухватилась за книжный шкаф и изо всех сил попыталась оттолкнуть его от стены. Учитывая, что ей пришлось пользоваться только одной рукой, без какого–либо рычага, она на мгновение испугалась, что даже её вампирской силы на это не хватит. Но затем она почувствовала, как шкаф начал поддаваться.

Наконец он рухнул вниз, погребая под собой паука. Таммит спрыгнула следом и принялась топтать обломки, стремясь раздавить тело твари. Груды бумаги и дерева защитили её от пламени и большей части жара. Поначалу куча обломков сотрясались от попыток паука выбраться на свободу, но после нескольких толчков он перестал дергаться.

Таммит ухмыльнулась, и в тот момент что–то ударило её, словно гигантский молот. Её кишки завязались узлом, кожу опалило жаром, и пламя чуть не охватило её снова. Откатившись назад, она увидела, что из своих покоев в прихожую вышел Хезасс Нимар. Она едва могла различить очертания его фигуры, ведь этот человек, атаковавший её дарованной Коссутом силой, был с ног до головы окутан священным пламенем.

Обычно божественная магия, которую большинство священников использовали против нежити, действовала на Таммит довольно слабо. Но Нимар являлся верховным жрецом и находился в месте средоточия своей силы, а её раны были довольно серьезными. Его праведная ненависть проникла в её плоть и разум.

Она неслышно позвала крыс, притаившихся в тенях. Она не собиралась использовать их против паука. Жар, исходивший от его тела, моментально испепелил бы их дотла, а тварь, скорее всего, даже не заметила бы этого. Но, возможно, сейчас они смогут ей помочь.

Набросившись на Нимара, грызуны принялись карабкаться по его голым ногам, кусаясь и царапаясь. Взвизгнув, он затанцевал на месте и завертелся в разные стороны, стремясь стряхнуть их с себя. При этом он потерял концентрацию, и его ореол пламени вместе с её болезненными ощущениями и параличом исчезли без следа.

Обрушившись на Нимара, Таммит схватила его и бросила на спину. Крысы разбежались. Обездвижив священника, она ударила его головой об пол, одновременно оскалив клыки. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы не разодрать своему пленнику глотку и не выпить его досуха. Её продолжала мучить боль, а подобная трапеза ускорила бы её исцеление.

— Пожалуйста, — прохрипел он. — Это ошибка. Я служу Сзассу Тэму.

— Нет, — произнесла она. — Ты предал его и снова переметнулся к совету. Он знал, что ты так и поступишь. Все прошло так, как и было задумано.

— Я… я ничего не понимаю.

— Учитывая, что ты говорил чистую правду, тебе удалось завоевать доверие остальных зулкиров, несмотря на все свои прежние предательства. Но теперь твое задание выполнено и пришло время сделать так, чтобы твоя верность навсегда принадлежала твоему истинному хозяину.

— Клянусь священным огнем, с этой самой секунды я буду преданно служить ему!

— Уверена, именно так и будет.

— Ты подняла столько шума! Здесь с минуты на минуту будут монахи!

— И это я тоже знаю. Я их слышу. Но к тому времени, как они досюда доберутся, меня здесь уже не будет. Ты объяснишь им, что какой–то убийца пытался уничтожить тебя, но ты испепелил ублюдка дотла. У них не будет причин сомневаться в твоих словах, пока ты будешь прятать отметину на своей шее.

Глава 2

16–29 тарсака, год Голубого Пламени

Барерис был занят беседой с Аотом, когда к нему подбежал один из его наездников и сообщил о нарушении дисциплины несколькими другими его подчиненными.

Немедленно занявшись этим делом, они отыскали хижину, о которой шла речь. Неподалеку от неё обнаружился припавший к земле грифон. Несомненно, его хозяин оставил его здесь, чтобы никто не смог помешать творившемуся внутри беззаконию. Аот направил на него копье, и зверь с визгом опустил свою покрытую белыми перьями орлиную голову и отступил в сторону.

Барерис подергал дверь. Она оказалась заперта, так что он выбил её пинком.

Жилище представляло собой одну–единственную круглую комнату, посередине которой находилась печь. Её убранство составлял ткацкий станок и кровать, стоявшая у стены напротив входа. Мужчина и женщина с окровавленными и покрытыми ранами лицами лежали на устланном тростником земляном полу. Двое избивших их солдат придерживали распростертую на столе девочку, которая дрожала и плакала — на вид Барерис дал бы ей лет двенадцать–тринадцать — а третий же был занят тем, что срывал с неё одежду.

Когда дверь с грохотом врезалась в стену, все трое обернулись. Аот мог бы просто отдать своим людям приказ, но он был слишком разозлен, чтобы обойтись одними словами. Бросившись к одному из солдат, он ударил его ясеневым древком своего копья. Послышался стук дерева о кость, и воин упал, сжимая в руке остатки разодранной юбки. Остальные двое отпустили девочку и отступили туда, где он не мог их достать.

Аот сделал глубокий вдох.

— Вы знаете правила. Никакого мародерства, если только кто–нибудь из офицеров не даст вам разрешения на конфискацию, никаких избиений и изнасилований.

— Но это только в тех случаях, когда крестьяне настроены дружественно, — произнес солдат, стоявший слева. — Если они согласны сотрудничать. Эти же не хотят.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Аот.

Воин поднял со стола глиняную чашку, которая каким–то чудом не разбилась и не расплескалась, и перевернул её. На землю вылилась водянистая коричневая жидкость.

— Крестьянам приказано оказывать отрядам зулкиров самый лучший прием, — произнес он. — И вот как они нам подают. Это же помои! Разве непонятно, что они припрятали всю хорошую еду для себя?