Фредерик Пол - Война торговцев космосом

• Название: Война торговцев космосом
• Автор: Фредерик Пол
• Издательство: Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-85949-045-3

---

— Много входов и выходов — это хорошо, — заметил Хэйзлдайн. Я рассеянно кивнул, ибо был всецело поглощен тем, что творилось со мной. Чувство непонятной тревоги вдруг охватило меня от всей этой странной обстановки. Митци, стоявшая рядом, казалось, никогда еще не была так далека от меня, как теперь. Наверное, нервы шалят, подумал я. Дают себя знать пилюли. Хотя я уже не так катастрофически терял в весе, как прежде, самочувствие мое не улучшилось, по-прежнему мучила бессонница. И все же…

— Тарб! — сердито окликнул меня Хэйзлдайн. — Ты что, плохо слышишь? Я спрашиваю тебя, как с транспортом в этом захолустье?

— С транспортом? — переспросил я и, загибая один за другим пальцы левой руки, стал перечислять. — Две линии метро, все автобусные линии, пересекающие центр города с севера на юг, и, разумеется, всегда можно нанять педикеб.

— А электроснабжение? — поинтересовалась Митци и громко чихнула.

— Как вы, должно быть, заметили, станки работают на электроприводах.

— Я не об этом, черт побери! Насколько надежна подача электричества? Бывают ли перебои?

Я пожал плечами, ибо как-то не задумывался над этим. Может и бывают, но я не помнил.

— Думаю, что нет, — сказал я, не подозревая, что Митци еще больше взвинчена этой обстановкой, чем я.

— Думаю?! — взъярилась она. — Даже такой одурманенный Моки-Коком тип, как… а-а-апчхи!

Она чихнула с такой силой, что даже закрыла лицо руками.

— О, черт! — вдруг простонала она и, стремительно опустившись на колени, стала шарить руками по грязному захламленному полу.

Когда она наконец подняла голову, на меня гневно глядели два разных глаза — один карий, другой небесно-голубой!

Если бы я не пристрастился к Моки, у меня давно должны были бы возникнуть подозрения. Откуда вдруг такая любовь к кресс-салату, контактные линзы (не для того ли, чтобы изменить цвет глаз?), равнодушие к отчаянным звонкам матери, не получающей известий от дочери? А это некое в ее лексиконе словечко «торгаш», когда она злится на меня? И еще много-много других таких же «мелочей».

Всему этому есть лишь одно объяснение.

Не будь я фанатом Моки и не одурмань себя пилюлями, моя реакция была бы мгновенной и единственно верной — вызвать полицию. Даже если бы это грозило и моей собственной жизни. Но я за это время через многое прошел. То, чем занималась Митци, было преступлением. А что не преступление?

Не знаю, сколько прошло времени, пока я, наконец, пришел в себя, полез в карман, вынул блокнот и быстро исписал целую страницу. Вырвав ее, я сложил ее вдвое.

— Митци, — сказал я и сделал шаг к ней, наплевав на потерянную линзу, на которую мог невзначай наступить. — Хотя ты совсем не Митци, не так ли?

Она застыла и молча смотрела на меня своими разноцветными глазами.

— Ты обманщица, подставное лицо. Так или не так? Ты агент венерян, двойник настоящей Митци Ку.

Хэйзлдайн за моей спиной сделал медленный громкий выдох. Я слышал, как он крадется ко мне, приготовившись к прыжку. Я быстро обернулся.

— Прочитай вот это, — сказал я, сунув ему в руку страницу из блокнота.

Он продолжал идти на меня, бросив взгляд на исписанную страницу, нахмурился, вздрогнул и стал читать вслух.

«Тем, кого это касается. Будучи жертвой пагубного пристрастия к Моки-Коку, я больше не могу жить. Единственный выход — покончить счеты с этой жизнью.

Теннисон Тарб».

— Что это значит, черт побери, Тарб?

— Воспользуйтесь этой запиской, если решите избавиться от меня. Или же поверьте мне и позвольте вам помочь, что бы вы ни задумали. Мне все равно. Я знаю, что вы венеряне, но это уже не имеет значения. — И чуть помолчав добавил. — Я прошу вас, пожалуйста.

Фальшивая Митци Ку

I

Когда-то жил на свете человек, которого звали Митчел Кортней. В честь него названы десятки улиц на Венере, его там считают героем. А на Земле в школе, где я учился, на уроках истории учительница не могла произнести его имя, не задохнувшись от злости. Так же, как и я, он был творцом рекламы, настоящей звездой своей профессии. Он тоже попал в жестокий жизненный переплет, пережил тяжкий нравственный кризис и, как я, не знал, как себе помочь. Он тоже стал предателем.

Это слово неприятно для слуха, особенно, когда это касается тебя. «Теннисон Тарб — предатель!» — кричал я себе в туннелях подземки и в трущобах Бенсонхерста, когда меня никто не мог услышать.

Но даже эхо не отвечало мне. А, может; отвечало, но я не слышал из-за стука колес. Я не уверен, что повторенные эхом эти слова могли бы ранить меня еще больнее, ибо понимал, что они справедливы и я заслужил их, как проклятье.

Видимо, от мук совести меня во многом спасали пилюли, как, впрочем, и от других терзаний, к моему счастью. Но у всякого счастья, как у монеты, есть оборотная сторона. Ею для меня стало полное равнодушие к любимой профессии. Так что, куда ни кинь, а все клин. Долго ли я так протяну, я не знал. В сущности, и так можно жить, не было бы лишь так тоскливо и серо вокруг.

Если бы не полное безразличие, я ежеминутно трясся бы от страха, ибо рядом, на чердаке, затевались, бог знает какие дела. Мозг Хэйзлдайна, как хорошая картотека, пополнялся планами, один смелее другого. Помешать этому можно было, лишь сунув его головой под пресс. Или дать снотворное и выбросить из окна с высокого этажа. Или подсыпать яд, обпоить Моки-Коком, чтобы стал таким же его фанатиком, как я. Но он в рот не брал Моки-Кока.

Митци в конце концов заставила его дать мне еще один, последний, шанс, и он подчинился. Но моей записки о самоубийстве он мне не вернул. Я представил себе, что меня ждет. Я видел два пути, оба уходящие в черные дыры туннеля: Хэйзлдайн воспользуется моей запиской, и прощай Теннисон Тарб; или — разоблачение, арест и казнь выжиганием мозгов. Но между этими двумя путями еле виднелась узкая тропка, по которой я могу, если удастся, пройти в то будущее, где мое имя будет предаваться анафеме в школах на каждом уроке истории.

Это счастье, что у меня были маленькие зеленые пилюли. Раз я выбираю узкую, как острие бритвы, тропку, тогда вперед! Ранним утром я помылся, побрился, выгладил брюки и вообще по-возможности навел лоск, осторожно двигаясь в тесноте комнаты, чтобы не разбудить хозяев и детишек, и вскоре уже мчался в поезде подземки. От долгого путешествия в душном, переполненном вагоне моя одежда снова приобрела измятый неопрятный вид, а сквозняк и копоть изрядно испортили прическу. И все же, мне кажется, у меня был достаточно презентабельный вид, когда я вошел в вестибюль агентства «Хэйзлдайн и Ку». Охранник снял отпечаток моей ладони, приколол к лацкану моего пиджака временный пропуск и доставил меня в кабинет Митци, вернее, в приемную, и передал меня ее новому секретарю № 2. Я его не знал, но ему я, очевидно, был известен, ибо, здороваясь, он произнес мое имя.

Мне предстояло выполнить необходимые формальности. Секретарь уже распорядился, чтобы Отдел личного состава подготовил контракт, и мне оставалось лишь поставить внизу отпечаток большого пальца. Как только я сделал это, я получил удостоверение и двухнедельный аванс. Лишь после этого мне наконец позволили переступить порог кабинета Митци.

Это было первоклассно оборудованное помещение и обставлено так же роскошно, как кабинет Старика. Огромный стол для заседаний, кресла вокруг стола, бар, видеосистема. В кабинете было три окна и два стула для посетителей. Чего здесь не хватало, так это самой хозяйки. За письменным столом, вместо Митци, я увидел Деса Хэйзлдайна. Никогда еще он не казался мне таким огромным. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Митци занята. Я вместо нее, — тут же предупредил он.

Я понимающе кивнул, хотя меньше всего мечтал делиться своими планами с Хэйзлдайном.

— Мы можем здесь говорить свободно? — спросил я.

Он, сдерживая себя, вздохнул и указал рукой на окна и двери, снабженные защитными экранами, а это означало, что электронные подслушивающие устройства нейтрализованы.

— Отлично, — сказал я. — Так вот, мне нужна работа.

Он неожиданно растерялся.

— У меня нет для тебя работы, — буркнул он недовольно.

Все ясно. В их планах мое участие не предусматривалось. Я свалился им на голову, как гром с ясного неба. Впрочем, сейчас я и сам ничего не мог предложить Десу, что могло бы заинтересовать его. Если он еще прислушивался к мнению Митци, то мое для него ничего не значило. И все же я решился помочь ему выйти из затруднительного положения.

— Митци говорила что-то о Политике. Я мог бы предложить кое-что интересное.

— Нет! — неожиданно громко рявкнул он.

Что могло его так разгневать, удивился я.

— У меня есть другие предложения, например, Религия или Новые товары…

— Не наш профиль, — угрюмо ответил он и поднял руку, словно предупреждал: продолжать бесполезно. — Вот разве что-нибудь неожиданное, громкое, способное потрясти… — вдруг нерешительно промолвил он.