Наталья Калинина - Театр любви

• Название: Театр любви
• Автор: Наталья Калинина
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-809-Х

Случайная встреча с возлюбленным, и… в душе Татьяны пробуждается прежнее чувство. Но до счастья взаимной любви еще далеко. Некий рок, чья-то неведомая сила постоянно разрушает все грезы героини. Татьяна ищет разгадку этой неведомой тайны и неожиданно для себя самой теряет голову, встретив другого мужчину. Того единственного, о котором мечтала всю жизнь…

* * *

Порвав с неверным возлюбленным, Татьяна обрекла себя на долгую муку: перед ее глазами все время всплывают картины его счастливой жизни с другой. Проходят годы, и судьба сводит героев вновь. Но прошлого уже не вернуть… Любовь другого человека, незримо стоявшего между ними всю жизнь, целиком захватила молодую женщину, она не в силах противиться ее властному зову…

---

— Думаю, что да.

— Вот-вот. Потом бы жалела.

— Больше всего я жалею о том, что выросла без отца. Ты даже представить себе не можешь, как я об этом жалею.

— Это я во всем виновата, доченька. Тоже по молодости лет еще какой максималисткой была. Думала — если мой, то весь, без остатка. Представить себе не можешь, как же я ревновала Андрюшу к его первой жене, к сыну. Помню, ночи напролет не спала, злыми слезами заливалась. Теперь понимаю, какая глупая была, да ничего уж не воротишь.

— Он говорил что-нибудь об Алеше?

— Нет. Андрюша знал, что это был для меня больной вопрос. Ну а у меня как-то духу не хватило спросить.

— Мама, а ты мне правду сказала? Понимаешь, я не верю в то, что отец пьет и вообще сильно изменился. Сама не знаю почему, но не верю.

— И правильно делаешь, доченька. Он остался почти такой же, каким был. Конечно, поседел, кое-где морщинки появились. Зато стройный, как мальчишка. И улыбка прежняя осталась. Такая бесшабашная, открытая. Хоть жизнь и надавала ему затрещин от души.

— А где он сейчас? — спросила я, подсаживаясь к матери на диван и обнимая ее за плечи. — Тебе известен его адрес?

— Нет. С того самого дня он точно в воду канул. Стасик говорит, вмиг собрался и уехал. Хотя мне сказал, что еще несколько деньков погостит. Они со Стасиком подружились. Потом я несколько раз у Стасика спрашивала, не слышно ли чего об Андрюше. Так ничего с тех пор и не слышно. — Мама встала и посмотрела на большие стенные часы с боем, которые подарили Киту на шестидесятилетие его сослуживцы. — Что-то Никиты Семеновича долго нет. Обычно он по понедельникам никогда не задерживается. Кушать хочешь, доченька?

— Подождем Кита. Мама, я, наверное, переночую у вас, а утром уеду на дачу. Мне кажется, я больше не смогу жить в той квартире.

— Никита Семенович говорит, в вашем районе последнее время стало опасно. Как-то оставил машину возле подъезда на пять минут, а вокруг уже стали какие-то подозрительные типы болтаться.

— Если не ошибаюсь, вы с Китом не были у меня года три, если не больше. С тех пор у нас там все изменилось.

— Доченька, понимаешь, я попросила Никиту Семеновича заехать к тебе по пути с работы. Мы очень волновались — у тебя несколько дней телефон не отвечал. Ни в Москве, ни на даче.

— Когда это было, мама?

— В пятницу вечером.

— Я была… на даче.

— Он мне так и сказал. Говорит, у Бориса были гости — бабы, наверное. Он не пустил Кита дальше прихожей.

— Не помнишь, в котором это было часу?

— Спросишь у Кита. Хотя теперь-то какая тебе разница? Думаю, вскоре после шести. По пятницам Никита Семенович, как правило, уходит со службы без пятнадцати шесть. Деточка, твои часы правильно идут?

— Да, мама. Твои тоже. Сейчас без пяти восемь.

— Где он может быть, хотела бы я знать? Продуктов полный холодильник, да и после работы он в магазин не заезжает — народу много. Последнее время мы живем, как американцы: раз в неделю набиваем холодильник всем необходимым. Благо в магазинах теперь есть буквально все.

Мать сильно нервничала. Ее тревога передалась мне.

— Не волнуйся — сейчас такие пробки. Тем более на вашей трассе. Наверняка встречают очередного премьера или президента.

— Кит обычно звонит, если задерживается.

— Посреди проспекта автоматов нет.

— Как, разве я тебе не говорила? Наш Никита Семенович стал абонентом сотовой связи. Уже почти месяц назад. По настоянию шефа. Все расходы оплачивает фирма.

— Не пойму, зачем Киту сотовый телефон?

— Доченька, это пока большой секрет, но тебе знать можно. Моргунов собрался на покой — у него нашли какую-то сложную болезнь позвоночника, да и с легкими не все в порядке. У Никиты Семеновича, как ты знаешь, не голова, а настоящий кабинет министров. А поскольку в нынешние времена выживают лишь сильнейшие, да и тем приходится напрячь кому извилины, а кому мышцы, — это я цитирую Кита, — все до одного прочат нашего Кита в шефы. Тем более что у них теперь совместное российско-австрийское предприятие. Наконец-то наш Никита Семенович сумеет по-настоящему развернуться.

В дверь позвонили, и мама резво устремилась в прихожую.

— Таня, это тебя, — сказала она упавшим голосом. — Из милиции. Господи, до чего мы дожили.

Я встала навстречу Апухтину, который буквально влетел в комнату. Он на ходу пожал мне руку и, обняв за плечи, увлек в кабинет Кита.

— Нужно поговорить с глазу на глаз. — Он осторожно прикрыл дверь в гостиную. — Самарин в реанимации. Его машину обстреляли из автомата на Бережковской набережной. Ты должна сама сказать об этом матери.

— Не могу, — прошептала я. — Он… он умрет?

— По всей вероятности, да. Хотя случаются и чудеса. Мне очень жаль, Таня. Если потребуется помощь, я всегда в твоем распоряжении. Это, как ты знаешь, не просто слова.

— Это я знаю. Как и то, что лучше бы мы с тобой никогда не встретились. Лучше бы я не пошла десять лет назад на тот концерт в консерватории, где встретила Кириллину. Все началось с того злополучного вечера. С него в моей жизни все пошло кувырком. Теперь еще Кит… Господи, мама его не переживет.

— Успокойся. И пожалуйста, ответь на несколько вопросов, касающихся Самарина. Я не успел навести о нем справки: спешил сюда. Я боялся, меня опередит какой-нибудь равнодушный клерк, который брякнет прямо с порога, что шансов нет или что-то в этом роде. Итак, где последнее время работал Самарин?

— Мама сказала, он вот-вот должен был стать президентом совместной российско-австрийской фирмы, основанной на базе их НИИ. Кит лет пятнадцать, если не больше, проработал первым замом Моргунова, который собрался наконец на пенсию.

— Опять совместное предприятие! Как ты думаешь, за Самариным могли водиться грешки?

— То есть мог ли Кит участвовать в грязных махинациях? Сомневаюсь. Он очень осторожен по природе. Даже трусоват. А там кто его знает.

— Понятно. И последний на этот час вопрос: ты в хороших отношениях с Китом?

— Да. Мы всегда друг другу симпатизировали. Быть может, в этом был даже какой-то нездоровый оттенок.

— Если ты имеешь в виду физиологию, то я считаю ее самым что ни на есть здоровым началом. Я говорю о нормальных отношениях мужчины и женщины. Увы, но так устроен человек: о вечном он начинает задумываться лишь на пороге могилы, да и то далеко не всегда. Кто-нибудь догадывался о том, что Кит к тебе неравнодушен?

— Мама. Наверное, и Стас тоже. Между прочим, одно время Кит ревновал меня к Стасу. По-моему, они до сих пор друг друга недолюбливают. — Я вздохнула: — Кажется, теперь я наконец догадалась, почему Стас приютил у себя моего отца.

Апухтин глянул на меня с удивлением. Я рассказала в двух словах о том, что сама совсем недавно услыхала от мамы.

— И, если позволишь, самый последний вопрос: когда ты была два дня назад у Стаса, ты не заметила чего-то такого, что тебя удивило или показалось не соответствующим его образу жизни?

— Я была в таком состоянии, что вряд ли могла заметить… Постой, Стас кормил меня икрой и красной рыбой. Раньше, я знаю, он сидел на картошке и покупных пельменях. Правда, он совсем не привередлив в еде и может поглощать буквально все. Погоди, погоди… В прихожей появилось большое зеркало. Насколько мне известно, Стас никогда не смотрится в зеркало. Ты, наверное, обратил внимание, как он одет.

Апухтин кивнул.

— Спасибо. Сейчас позвоню в больницу, потом будем говорить с твоей мамой. — Он взял свою трубку, внимательно выслушал говорившего на другом конце провода. Лицо его было непроницаемо. — Все кончено, — сказал он, не поднимая глаз. — Умер, не приходя в сознание. Киллеров и след простыл. На этот раз работа была выполнена очень профессионально.

После поминок я увезла маму к себе на дачу. Она сама так захотела. Стас сопровождал нас. Сразу по приезде он проверил задвижки на дверях и окнах. Уехал последней электричкой.

Апухтин был на кладбище, когда его срочно вызвали на работу. Он пообещал связаться с нами в самое ближайшее время.

Телефон наконец заработал — Стас позвонил из автомата на АТС и попросил проверить наш номер.

Все эти дни мама держалась молодцом. Сослуживцы Кита организовали похороны по первому классу. Похоже, они самым искренним образом оплакивали его неожиданную смерть.

— Ну вот и все, — сказала мама, укладываясь в постланную мною постель. — Ничего нет вечного под солнцем и луной. — Помолчав, она добавила, глядя на меня широко раскрытыми глазами: — Я не буду тебе в тягость, доченька. Надеюсь, меня тоже скоро приберет Господь.

— А как же я? Ты подумала обо мне?

— Да, деточка. Квартиру Никита Семенович переписал на меня. Все сбережения тоже. Вика, как ты знаешь, живет в Ирландии. Никита Семенович рассказывал, у нее не дом, а настоящий замок. И несколько машин. Не говоря уж обо всем остальном. Это ты у меня неустроенная.