Роман Злотников - Пушки и колокола

• Название: Пушки и колокола
• Автор: Роман Злотников
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86131-6

Николай Булыцкий, обыкновенный школьный учитель из нашего времени, оказавшись в XIV веке, успешно совершил там промышленную революцию. А заодно привлек к Московскому княжеству нежелательное внимание могущественных соседей. Кто отныне станет Великим князем всея Руси? Честолюбивый Витовт Кейстутович, коварный Ягайло Ольгердович или все-таки суровый Иван Дмитриевич Донской? На карту поставлено будущее Московского княжества. Сумеет ли Русь при помощи современных технологий противостоять средневековым агрессорам?..

---

– Так, мож, теперь и Царьград не падет, а? Мож, посольство зря Киприан собирает? – князь в упор поглядел на собеседника.

– Мож, и не падет, – чуть подумав, вынужден был согласиться Николай Сергеевич. – Только люд ученый откуда взять-то? Кто других в университете поучать будет? Или сменил волю свою? – Тут уже князь промолчал, не желая вдаваться в эту дискуссию. Горница погрузилась в тишину, первым которую нарушил сам Дмитрий Донской. Хлопнув по скамейке, тот решительно поднялся на ноги. – Так, значит: ты, Никола, мальцов собирай, да про дело ратное дальше рассказывай. Тверд да Милован, да княжья воля – тебе в помощь. Оно как мед добрый, лет через десять и понятно будет. А пока Владимир Андреевич на сполохи выйдет. А там и посмотрим: мож, зазря суета.

На том и решили. Князь, перекрестившись, удалился, за ним последовал и озадаченный Николай Сергеевич. Привычная карта – пазл прошлого с заменой нескольких элементов – начала медленно и неумолимо рушиться, ввергая в шок и сомнения преподавателя истории. Вот и литовские войска (или хуже – тевтонские клинья), прознав, судя по всему, про невеселые дела в Московском княжестве, решили наведаться. Конечно, может такое быть, что это – запланированный визит Ягайло, но на сполохах тогда паника отчего?

За думками этими зашел пенсионер в дом, где хозяйка с помощницами, напевая о чем-то в своем углу, вращали колеса прялок.

– Что, муженек, не весел? – оставив занятие и выйдя из-за навеса, Алена тут же накрыла на стол, подав свежесготовленной каши.

– Беда, похоже, идет, – монотонно пережевывая угощение, мрачно отвечал тот.

– Что за беда? – ласково поинтересовалась женщина, садясь на скамью рядом. – Тохтамыш опять али другой ворог. Иль лето худо?

– А Бог его знает. Вон, била со сполохов донесли: со Смоленска лихо надвигается.

– А что надвигается-то?

– А мне почем ведать? Просто так бить не стали бы.

– Так и ты не кручинься раньше времени, – продолжала сестрица Твердова. – Беда она – для всех едина. Да и ты одну уже научил, как отвести. Так, стало быть, и другую осилишь.

– Спасибо тебе на добром слове, Алена.

– А может, и не беда то, а? – ласково продолжала женщина. – Тебе почем знать-то? Била звонят. А что звонят-то, – простыми своими рассуждениями успокаивая мужа, ворковала та.

– Твоя правда, – призадумавшись, отвечал пожилой человек.

– Ты ложись да отдохни. Оно утро вечера мудренее. Вон слаб еще, дай себе роздыху. А с рассвета раннего – снова горы воротить начнешь.

Лишь только сейчас, сев и расслабившись в жарко натопленном доме, сообразил Николай Сергеевич, что усталость вчерашнего дня еще сидит в теле, и даже банные процедуры оказались неспособны с одного разу осилить ее. Веки налились свинцом, самого разморило и потянуло в сон. А раз так, то под увещевания супруги забрался он на печку, где потеплее, чтобы, свернувшись калачиком, мгновенно заснуть. И хоть еще не поздний вечер был, а все равно только раз проснулся Николай Сергеевич, да и то для того лишь, воды студеной испив, вновь провалиться в глубокий сон до самого утра.

Уже поднявшись, понял, что даже пошевелиться непросто ему. Тело скрутила страшная вялость пересыпа. Кое-как спустившись с печки и наказав баню топить, чтобы в порядок себя привести, прямо в исподнем вышел он на крыльцо и, чтобы проснуться, зачерпнул пригоршню снега и с гиком сыпанул его в лицо! И еще одну – на шею и под мышки. И еще! Растеревшись, он почувствовал себя намного лучше. Настолько, что уже бодренько так заскочил наверх по ступенькам, едва не сбив с ног возившегося у подклета Матвейку.

– У, шельма! – отвесив подзатыльник необыкновенно вялому мальцу, выругался пенсионер. – Чего как муха сонная.

– Брюхо, – жалобную скривив физиономию, проныл тот.

– Сожрал, что ль, чего непотребного? – Матвейка, скривив еще более кислую мину, в ответ лишь пожал плечами. – Ждан всему поучает? – решив, что самое место юнцу – на грядках, пенсионер уже и задание дал: обучением мальца заняться так, чтобы селекцией на пару занимались.

– Всему, – заюлив осоловевшими глазками, как-то неуверенно мотнул головой тот.

– Проверю! – чувствуя, как дрожь начинает пробивать тело, Булыцкий отпустил мальца на все четыре стороны и, наспех позавтракав, умахнул к княжьим хоромам. Туда, где, по его расчетам, уже должен был собраться ратный люд во главе с князьями.

Прошмыгнув к Спасским воротам, он едва не налетел на странную конструкцию: обычная тачка с установленным сверху навесом и козырьком, защищавшим от осадков восседавшего на скамейке бородача в богатой шубе. Ручки конструкции были видоизменены так, что превратились в некое подобие оглобель, в которые были впряжены двое унылых здоровяков. Понуро пялясь в землю, те волокли за собой тряскую тележку.

– Во, дела, – поразился Николай Сергеевич, глядя на русский аналог рикш. – Ловко! – проводив взглядом унылый экипаж, взял на заметку пришелец.

Ведь действительно, невесело в княжестве было Московском. Кору с деревьев обдирать, конечно, не начали, но лошаденок уже забивали даже и те из хозяйственников, кто покрепче на земле стоял. Так Булыцкий, выругавшись, сам уже пару раз выезжал к горемыкам этим, чтобы обмен предлагать: провиант за самых крепких тягловых.

– Зачем? – не поняли князья.

– Ломовых выводить буду, ежели поставить куда дашь! – оскалившись, огрызался пенсионер, вспоминая русского тяжеловоза.

– Богат, что ли, стал?

– Орудия, что ли, не нужны? – вопросом на вопрос отвечал преподаватель.

– Ты, Никола, честь знай! Вон уже серебра извели сколько, а орудия все твои – лишь те, что из колокола отлили.

– Так я и сразу говаривал: ведать не ведаю, как сробить! Вон, как с селитрой, на ощупь иду. Той зимой, когда домну ладили, на том и сошлись, что еще одна будет! Нам хоть сразуметь, как оно все делается, так и то – слава Богу!

– И? Сразумели, что ли?

– Сразумели, что печь мощнее должна быть. А чтобы так, меха больше и лошаденки крепче! Вон, те, что по кругу ходят, – дохлые! А мне – тяжеловоз надобен. А его вывести, лишь самым крепким случки устраивать да потомство сильное взращивать. На то мне и лошадки; не что ни попадя, а крепкие самые.

– Ну, и сколько надобно тебе?

– Пар хотя бы шесть.

– Три получишь, – чуть поразмыслив, отвечал Владимир Андреевич, – и место в боярских конюшнях.

– Мало.

– И на том слава Богу! А недоволен ежели, так и вообще с кукишем останешься.

– По-твоему будь, – понимая, что спорить – бесполезное дело, поклонился в ответ пенсионер.

– Нашел чем маяться, – фыркнул в ответ князь.

У Николая Сергеевича же на тот счет свое виденье было. Уже и ясно стало, что придется пушки таскать с места на место. И ладно бы, если то – со стены на стену. А как в поле врага встречать? На руках, что ли, переть их?

В общем, согласили князья в очередном эксперименте Николаю Сергеевичу. Благо за спиной последнего будь здоров уже сколько диковин ладных было.

Валенки, вон, повальную популярность приобрели! И тепло, и народ при деле. И плинфа как пошла! Люд, что побогаче, разом оценив преимущества печей каменных над очагами, стали заказывать себе в дома; вот еще и мастеровым прибыль, и в казну доход, на который уже потянулись в соседние земли караваны купцов – зерно покупать. А с ними в охране – ратники опытные. Дороги-то неспокойные нынче.

Даже производство фанеры – ну совсем неожиданный успех пришельца – и то по княжьему повелению на широкую ногу ставилось. Переселенцы надо, чтобы при деле были, да дружина – при чудо-щитах во весь рост. Легких, да непробиваемых! А тут еще пусть шаткий, но успех потешников – с наукой военной ознакомленные да еще – и в детинцах! Честное слово, было чем гордиться Николаю Сергеевичу!

Окрыленный размышлениями своими, пенсионер буквально влетел в горницу, где воеводы стянувшиеся уже сосредоточенно обсуждали план предстоящей кампании.

– Доброго всем здравия, – с порога поклонился визитер.

– И тебе не хворать, – пробурчал в ответ князь, не отрываясь от обсуждения. – Ты пока посиди. – Пожилой человек устроился в уголку, втайне сожалея, что не сповадился добежать ни до печи доменной, ни до казарм уже почти возведенных, куда помаленьку начали стягиваться созванные с окрестностей мальцы, которым предстояло теперь расти вместе с Василием Дмитриевичем, ратных дел хитрости постигая да сил набираясь для будущих побед великих.

Совет затягивался, и видно было, что здесь главный – Владимир Андреевич. Именно он, выслушав мнения, выносил окончательный вердикт, поясняя, в случае необходимости, почему оно так правильней. Наблюдая за происходящим, преподаватель не смог не усмехнуться, вспомнив примерно аналогичное действо в кабинете директора Краснознаменской школы. Ох, каким убогим теперь казался директор, вечно тикающий даже от в разы более простых решений, но при этом держащийся несоизмеримо высокомерно и дерзко. За наблюдениями и не заметил, как носом клевать начал и как наконец заснул. И лишь грохот распахиваемой двери привел пришельца в чувства.