Евгений Примаков - Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

• Название: Очерки истории российской внешней разведки. Том 3
• Автор: Евгений Примаков
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: Военное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7133-1297-8 (Т. III)

Третий том знакомит читателей с работой «легальных» и нелегальных резидентур, крупными операциями и судьбами выдающихся разведчиков в 1933–1941 годах. Деятельность СВР в этот период определяли два фактора: угроза новой мировой войны и попытка советского государства предотвратить ее на основе реализации принципа коллективной безопасности. В условиях ужесточения контрразведывательного режима, нагнетания антисоветской пропаганды и шпиономании в Европе и США, огромных кадровых потерь в годы репрессий разведка самоотверженно боролась за информационное обеспечение руководства страны, искала союзников в предстоящей борьбе с фашизмом, пыталась влиять на правительственные круги за рубежом в нужном направлении, помогала укреплять обороноспособность государства.

---

В мае 1937 года с благословения «Таймс» и Арнольда Дейча Ким вновь выехал в Испанию. На этот раз он заручился рекомендательными письмами от немецкого посольства в Лондоне, где был хорошо известен как «сочувствующий». Но и без этого отношение к нему франкистов заметно изменилось к лучшему. Корреспондент «Таймс» считался важной персоной. Тем не менее Филби продолжал использовать свое прошлое знакомство с Риббентропом для укрепления положения и расширения связей. Даже пятиминутная встреча с Риббентропом, которая ничего не давала Филби с точки зрения информации, оказывала громадное влияние на развитие его контактов с нужными людьми. Как только они узнавали, что Филби был принят Риббентропом, то начинали вести себя гораздо свободнее и говорили о тех вещах, о которых никогда бы не посмели говорить ему, будь он простым журналистом. Может быть, именно эта тактика открыла Филби дорогу к знакомству и «дружбе» с начальником абвера в Испании.

Работать в стане франкистов человеку с коммунистическими убеждениями означало постоянно испытывать большой психологический стресс. Ему приходилось посещать поля сражений, усеянные телами убитых и раненых товарищей, быть свидетелем их расстрелов и казней. «Это почти невозможно описать, — рассказывает Филби. — Это было страшное испытание. Я старался в своих статьях подавить всякое чувство. Я старался сообщать только холодную информацию».

Война в Испании закончилась. Воцарился фашистский режим Франко. Для разведчиков и журналистов страна превращалась в тихую заводь. В начале августа 1939 года Филби вернулся в Лондон. Над Польшей уже нависла военная угроза. В редакции «Таймс» ему сказали, что в случае войны он будет главным военным корреспондентом и его корпункт будет находиться при штабе английских войск.

…В 1940 году, уже после падения Франции под натиском гитлеровских войск и возвращения Филби в Лондон, его вызвали в редакцию «Таймс» и сказали: «Вам звонили из Военного министерства. Капитан Шелдон хочет видеть вас».

Первые шаги Филби на пути в английскую разведку закончились. Он «вышел на большую дорогу». Как и другие члены «кембриджской пятерки», Ким Филби еще долгие годы продолжал работу в советской разведке. Рассказ об их делах — в следующих томах очерков.

3. Дональд Маклин: первые шаги

В январский день 1936 года Сталин просматривал документы, присланные ему Главным управлением государственной безопасности. Его внимание привлекло сообщение внешней разведки о секретных переговорах с Гитлером представителей английского правительства. Сведения были крайне важными. В разведывательном сообщении говорилось о подготовке заключения воздушного пакта и обмене данными о состоянии военно-воздушных сил между Англией и Германией.

Лондонская нелегальная резидентура сообщала, что документ МИД Англии получен ею через вновь приобретенного источника «Вайзе». Так начал свою оперативную жизнь один из лучших и ценнейших советских разведчиков, вошедший впоследствии в так называемую «кембриджскую», или «великолепную», пятерку. Сегодня его имя, как и имя Кима Филби, широко известно в мире — Дональд Маклин.

Дональд Маклин был выходцем из семьи, принадлежавшей к кругам лондонской политической элиты и имевшей широкие связи в правительственных кругах. Его отец был членом послевоенного кабинета. Как и Филби, Маклин учился в Кембриджском университете. Со своими друзьями-единомышленниками он тоже задумывался над острыми проблемами современности, искал свое место в политической борьбе. Примкнув к подпольной коммунистической студенческой ячейке, активно участвовал в ее работе, одно время был ее секретарем. Филби характеризовал Маклина как исключительно способного и убежденного в своих антифашистских взглядах человека. В Кембридже он получил диплом с отличием по иностранным языкам и намеревался держать экзамен на должность в Министерстве иностранных дел Великобритании.

Резидент нелегальной резидентуры в Лондоне А.М. Орлов (псевдоним Швед), принял решение о привлечении Маклина к сотрудничеству с советской разведкой и поручил это Арнольду Дейчу.

В 1939 году Арнольд Дейч, описывая историю создания кембриджской группы, вспоминал:

«У Шведа был план привлечь «Вайзе» и «Медхен» (Гая Берджесса. — Авт.) через «Зенхен» (Филби. — Авт.). «Зенхен» получил указание поговорить с «Вайзе»:

а) установить его возможности и связи;

б) узнать, готов ли уже «Вайзе» отказаться от активной партийной работы и, как и «Зенхен», начать с нами работать.

«Зенхен» выполнил наше поручение с положительным результатом для нас. «Вайзе» изъявил свою готовность».

Но события, которые Дейч уместил в несколько строчек текста, в действительности происходили не столь гладко. В августе 1934 года в один из приездов Маклина в Лондон Ким Филби пригласил его к себе в гости. Когда зашел разговор о партийной работе, Филби спросил, как его друг собирается вести ее в Министерстве иностранных дел, куда он намерен поступить на службу.

— Если ты будешь продавать там газету «Дейли уоркер», то не думаю, что долго продержишься. Но ты можешь вести там специальную работу.

И Филби пояснил, что он имеет в виду. Маклин задал только один вопрос:

— Ты имеешь в виду советское правительство или Коминтерн?

— Честно говоря, я не знаю. Но люди, с которыми я имею дело, занимают очень важные посты, работают в очень серьезной организации и связаны с Москвой.

Маклин задумался на минуту и спросил, можно ли ему посоветоваться со своим большим приятелем Джеймсом Клугманом.

— Если ты это сделаешь, то можешь забыть о нашем разговоре, — ответил Ким.

Через два дня Маклин сказал Филби:

— Я согласен.

В августе 1934 года Орлов находился по делам в Москве и обязанности резидента нелегальной группы советской разведки в Лондоне временно исполнял его заместитель Марр — нелегал Игнатий Рейф. Он выехал на связь в Копенгаген и 26 августа 1934 г. телеграфировал в Центр о результате беседы Филби с Маклином. Справка, снятая с этой шифртелеграммы, хранится в деле «Вайзе», как с тех пор стал именоваться Маклин в секретной переписке, и скупо информирует нас:

«Марр сообщает, что «Зенхен» связался со своим другом. Последний согласился работать. Хочет вступить в прямую связь с нами. Марр просит согласия».

Поскольку почтовой связи между лондонской резидентурой и Центром в течение длительного времени — с июня 1934 года по январь 1935 года — не было, то Москва имела весьма смутное представление о работе с членами будущей кембриджской группы. Центр осторожно ответил:

«От прямой связи воздержаться до проверки и выяснения его возможностей. Использовать пока через “Зенхен”».

18 сентября 1934 г. Орлов вновь вернулся в Лондон и, оценив ситуацию, самостоятельно принял решение об установлении непосредственного контакта с «Вайзе». Это дело было поручено Марру, который успешно провел первую встречу с Маклином в октябре 1934 года. В ноябре об этом докладывалось в Центр:

«С другом «Зенхен» — «Вайзе», о котором мы вам писали, мы связались. Он совершенно прекратил свои связи с земляками (имеются в виду коммунисты) и стал членом общества высших кругов… Его связи исключительны, и возможно, что он получит хорошую должность».

В феврале 1935 года в связи с вынужденным отъездом Марра из Лондона контакты с «Вайзе», учитывая его ценность и перспективность как источника, стал поддерживать сам Орлов. В то время Мак-лин был занят главным образом подготовкой к сдаче экзаменов на поступление в Министерство иностранных дел Великобритании, учился на специальных подготовительных курсах. Центр, однако, не был удовлетворен его работой только на перспективу, хотя и весьма заманчивую, и в начале 1935 года дал указание А.М. Орлову:

«Необходимо использовать «Вайзе» даже тогда, когда он еще не получил интересующую нас должность. Пришлите свои конкретные соображения».

Орлов через некоторое время сообщал в Центр:

«“Вайзе” готовится к экзаменам по МИД.

а) стал членом Women’s club, где сосредоточены женщины, преимущественно секретарши министерств и политорганизаций;

б) познакомился там с секретаршей жены Саймона (МИД);

в) подружился с сотрудником МИД Шакбергом. Последний, сам работая по Испании, не интересен, но через него он встречается со служивой публикой из МИД;

г) через американского журналиста познакомился с сотрудником МИД Стречером. Из 2-х источников подтверждается связь С. с секретным отделом;

д) познакомился с неким Craw Hunt, также сотрудником секретного отдела МИД».

Центр отреагировал на сообщение Орлова письмом от 7 марта 1935 г. В нем излагалась концепция работы Маклина на будущее так, как она виделась в Москве:

«9. О «Вайзе».

Ваше сообщение о нем чрезвычайно нас удовлетворяет. В отношении его наша основная установка: проникнуть через него в МИД. Просим направлять свою работу с ним неуклонно и твердо по этому направлению, поскольку «Вайзе» благодаря своим связям имеет реальные возможности добиться своего назначения в МИД.