Лоренцо Каркатерра - Гангстер

• Название: Гангстер
• Автор: Лоренцо Каркатерра
• Жанр: Детектив

Каждый гангстер рано или поздно допускает ошибку, которая обходится ему гораздо дороже, чем выигрыш, который он рассчитывал получить в результате. Так произошло и с Анджело Вестьери, жестоким и расчетливым главой нью-йоркской мафии, на протяжении десятилетий единолично правившим своей кровавой империей. Причинами этой ошибки не были ни просчеты в «бизнесе», ни предательство «друзей», ни полицейская операция. Просто однажды судьба заставила дона Анджело сделать выбор. И проценты по выданному ею кредиту оказались непомерно высоки даже для всесильного «крестного отца»…

Впервые на русском языке!

---

— Какой счет? — прозвучал мужской голос. Спросивший стоял рядом со мной, закрывая головой еще отнюдь не севшее солнце.

— Я только-только подошел, — ответил я, не поворачиваясь. — Мне плохо видно, но похоже, что «Кардиналы» ведут.

— Почему бы тебе не войти? — спросил незнакомец. — Там было бы гораздо лучше видно.

— Даже и пробовать не буду, — сказал я ему. — Парень, который там работает, вышвырнет меня вон, только и всего.

— Может быть, в этом баре будет по-другому, — предположил мужчина.

Я увидел, как его рука легла на дверную ручку и потянула дверь на себя, выпустив изнутри звуки стадиона, голос комментатора матча и сладкие запахи свежесваренного кофе, жареных бургеров и бочкового пива. Я поднял голову и впервые увидел его лицо. Он оказался высоким, выше большинства мужчин, которых я видел, худощавым и, вероятно, сильным. Одет он был в черные, отлично отглаженные брюки, черный пиджак и черную рубашку с застегнутым воротничком. Иссиня-черные волосы были аккуратнейшим образом зачесаны назад. Его глаза были ясными, но, когда он тоже посмотрел на меня, я не заметил, чтобы в них оказалось много жизни или подвижности. Лицо было тщательно выбрито и не имело каких-либо особенностей. Мужчина средних лет, сохранивший молодую подтянутость.

А он застыл возле открытой двери, ожидая меня.

— Ну что, мне идти одному? — спросил он низким и сильным голосом — таким хорошо командовать, — вовсе не сиплым, как бывает у тех, кто много кричит.

— Может, и удастся увидеть хоть один удар Мантла, прежде чем меня вышибут, — сказал я, подобрал книги и вошел перед ним в бар.

Все шестеро мужчин, бывших в баре, поднялись, когда мы вошли. Бармен сразу убрал тряпку, которой полировал стойку, и вынул из стоявшего у него под ногами небольшого холодильника кувшин с молоком и холодный, судя по тому, что он сразу запотел, стакан. Я шел впереди, мужчина позади меня, положив мне руку на плечо. При ходьбе он немного подволакивал правую ногу.

— Парнишка хочет посмотреть игру, — сказал мужчина. — Усадите его на удобное место и дайте что-нибудь поесть. А выбросить вон можете только в том случае, если он будет болеть не за ту команду.

Все остальные весело рассмеялись. Один подошел ко мне и проводил к столу прямо перед телевизором.

— У нас есть свежий чечевичный суп, — сказал он. — Что скажешь насчет тарелки? И еще чизбургер и жаркое?

Я сел, положил книги на стол и кивнул.

— Было бы отлично, большое спасибо. Вот только денег у меня всего четвертак.

— Значит, останусь без чаевых, — улыбнулся он и ушел.

Мужчина с улицы подошел к моему столу и посмотрел на меня сверху вниз.

— Смотри игру до самого конца, — сказал он. — Можешь приходить сюда в любое время, когда захочешь. Никто тебя не выгонит, если, конечно, ты сам чего-нибудь не натворишь.

— Спасибо, — сказал я. — И не беспокойтесь, если я буду сюда приходить, то постараюсь не причинять вам никаких неприятностей.

— Я не беспокоюсь, — ответил мужчина.

Он кивнул, отвернулся, медленно подошел к стойке, взял стакан молока, который бармен только что налил ему, обошел стойку и скрылся в задней комнате.

Такой была моя первая встреча с Анджело Вестьери.

Когда я познакомился с Анджело, ему было пятьдесят восемь лет, и он, как говорили, являлся самым могущественным гангстером Америки. Давняя война с Джеком Веллсом укрепила его позиции в нью-йоркском преступном мире, а последующие сражения помогли подняться на недосягаемую высоту. Они с Пудджем сумели устоять и перед физическими, и перед юридическими опасностями. Им удалось благополучно пережить развернутую правительством охоту на преступных авторитетов, достигшую своего апогея во время происходивших в начале 1950-х годов слушаний подкомитета, возглавляемого сенатором Кифовером, которые транслировались по телевидению. Не склонились они и перед атакой на организованную преступность, которую осуществлял Роберт Ф. Кеннеди в его бытность генеральным прокурором США.

Все четыре войны, прошедшие с их участием после великой битвы против Веллса, сделались, как и первая, легендарными и вошли в фольклор преступного мира. Но самая дерзкая и решительная акция была предпринята ими в 1939 году, спустя четыре года после окончания войны с Веллсом. Почти сразу же репортеры желтой прессы назвали ее «Кровавой вечерей». Это была, несомненно, самая чудовищная бойня, какие только знала гангстерская Америка. В ходе одной молниеносной и чрезвычайно жестокой операции Анджело и Пуддж уничтожили тридцать девять человек из самых высших кругов организованной преступности.

«Убрать так много народу за одну ночь… Такого никто не делал прежде, и очень маловероятно, что это когда-нибудь повторится, — не раз говорил мне Пуддж, когда мы сидели друг против друга и с аппетитом поедали лапшу-лингуини, обильно залитую густым и острым рыбным соусом. — Менее чем за двенадцать часов мы избавились от всех людей, кто пытался преградить нам дорогу к высотам. Никто этого не ожидал, и даже те, кого мы были вынуждены посвятить в наши планы, нисколько не рассчитывали на успех. Но Анджело все заранее разложил по полочкам в голове. Он разрабатывал этот план целых два года, продумал все до малейших деталей, а людям говорил только то, что им было необходимо знать. Ни один из стрелков не имел даже представления о том, насколько громадно то дело, в котором он участвует. Каждый был уверен, что проводит самостоятельную единичную акцию. Получилась идеальная, блестящая операция. За одну ночь погибли тридцать девять гангстеров. Вот так Анджело Вестьери превращался в живую легенду».

«Кровавая вечеря» представляла собой самую страшную половину суток, какие только знал криминальный мир. Когда я был ребенком, то очень часто просил, чтобы мне о ней рассказали. Это было куда интереснее, чем любая сказка на ночь, какую можно было найти в книгах, потому что безудержная мощь и хладнокровная точность деяния относились к реальным событиям, а не порождению чьего-либо воображения. До этой ночи Анджело и Пуддж — молодые, блестящие и бесконечно жестокие — относились в списках Национальной комиссии ко второму ряду преступной элиты США. Из тех, кто занимал позиции выше, кое-кто обитал далеко на Западе, например, в Чикаго и Кливленде, но большинство сосредоточилось в Нью-Йорке и Нью-Джерси. Эти люди повседневно и досконально управляли преступностью. Их приказы были законом и должны были выполняться безоговорочно. Все они были старше и опытнее. Для того чтобы достичь вершины иерархии мира корпоративной преступности, где их слово тоже обрело бы силу закона, Анджело и Пудджу пришлось бы ждать лет десять, а вероятнее, еще больше.

Ждать они не желали.

«Мы выбрали тридцать самых лучших стрелков в стране, — рассказывал Анджело таким тоном, каким биржевой маклер мог бы говорить об удачной спекуляции на Уолл-стрит. — Дали каждому из них отдельное задание и полностью заплатили за работу авансом. Одна встреча, один разговор. Каждый из них ясно понимал, что неудача будет означать смерть для него самого. Мы с Пудджем взяли на себя оставшихся девятерых и отправились каждый заниматься своим делом. На следующее утро я шел уже под первым номером, а Пуддж под вторым, и нам больше не нужно было ни на кого оглядываться. Теперь мы стали главными».

Среди девяти убитых, приписываемых Анджело и Пудджу, были два человека, которых звали Тони Ривизи и Фредди Мейерс. Когда-то они были штатными убийцами у Джека Веллса, а после его смерти перебрались в Буффало. В течение года они заправляли делами в сельских районах штата Нью-Йорк и занимали позиции где-то в середине тридцатки. Сплетни, ходившие в криминальном мире, связывали их имена с покушением, во время которого погибла Изабелла. «Анджело никогда не говорил, действительно ли они организовали ту засаду или нет, а я никогда не спрашивал, — сказал мне Пуддж. — Но он дал понять, что эти двое принадлежат ему. И он убил их так, что можно было не сомневаться: для него это было важно. Обоих нашли на скотобойне в центре города подвешенными на крюках, воткнутых в шеи сзади, тела были выпотрошены, как коровьи туши, а глаза вырваны. Вот эта, последняя, деталь относится к итальянским суевериям: дескать, без глаз они никогда не смогут найти путь к миру за гробом. И если они входили в ту команду, которая убила Изабеллу, то они более чем заслужили эти мучения».

Итак, я сидел в баре и ел все, что ставили передо мной, глядя, как «Янки» проигрывали седьмой матч Мировой серии, можно сказать, одному Бобу Джибсону. Потом я отодвинул стул и собрал книги, намереваясь вернуться к реальности моего мира. Посмотрев на часы над стойкой, я увидел, что уже прошло десять минут после того часа, когда Вебстеры любили садиться за обед. Вряд ли что-нибудь было для них важнее, чем соблюдение распорядка дня. Их жизнь была столь же точна, как и движение солнца по небосклону, к каждой из трех своих ежедневных трапез они приступали точно по расписанию и никогда его не нарушали. Я прожил с ними три недели, и впервые за это время им пришлось сесть за стол без меня.