Андрей Валентинов - Овернский клирик

• Название: Овернский клирик
• Автор: Андрей Валентинов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 1997
• ISBN: 966-03-0050-6

Монах из Сен-Дени мирно ловит рыбу в монастырском пруду. Но Судьба в красной кардинальской мантии отрывает его от этого занятия и посылает в маленький городок, где по ночам бродят косматые демоны, а в загадочном замке живут последние потомки Пендрагонов. Еретики-катары, сатанисты, призраки, нечисть, защищающаяся крестом…

И это еще не самое опасное, что встречается монаху.

Историческая фантазия Андрея Валентинова «Овернский клирик» рассказывает о Франции XII века. Позади – Крестовый поход, впереди – костры инквизиции.

---

– И что «Ареопагитика» написана не Дионисием, а каким-то сирийским монахом пять веков спустя, – негромко закончил Ансельм – Извините, отец Гильом, но это здесь столь трогательно скрывается…

– В Риме над этим смеются? – решился я.

Ансельм кивнул, и на мгновенье меня посетила не самая удачная мысль. Нет, молодой итальянец не мог быть соглядатаем Курии. Соглядатаи не приходят среди ночи и не требуют свидания с аббатом. Соглядатаи не будут откровенничать с такими, как я…

На этот раз приближение Пьера можно было угадать без особых трудов. Парень продирался сквозь кусты с изрядным шумом. И я, уже не в первый раз за этот идиллически спокойный вечер, почувствовал тревогу.

– Там… Отец Гильом!

Вид у Пьера был не просто растерянный – парень казался чуть ли не вне себя. Итак, не разбойники – тут нормандца не испугать. И не посланец из Сен-Дени. Я вздохнул и встал. Кажется, то, чего боялся отец Сугерий и чего я сам был не прочь избежать, все-таки случилось.

– Этот… Мул. С колокольчиками…

Пьеру явно не хватало слов, но он героически пытался говорить на латыни. Итак, мул с колокольчиками. А на муле…

– В шляпе! Отец Гильом! В шляпе!

Ансельм тоже встал, на его смуглом лице не было и подобия улыбки. Он тоже понял. Да, не зря отец аббат отправил нас троих подальше от Сен-Дени, в забытую Богом часовню Божьей Матери на Полях. Отправил от греха подальше – и, выходит, напрасно. Не пронесло.

– В шляпе! – с ужасом повторил Пьер. – Его… Его Святейшество![3]

Тон парня был столь искренним, что в первое мгновение я представил себе невозможную картину – Наместник Христа верхом на муле у ворот Нотр-Дам-де-Шан. Но затем опомнился – Папа Римский, конечно, пребывал там, где ему и положено, – в Риме, а в гости к нам пожаловал кое-кто другой. Правда, в этой ситуации я предпочел бы, пожалуй, встретиться с Его Святейшеством. Говорят, он тоже рыбак…

2

Перед глазами тускло блеснул перстень. Я приложился с большому темно-красному рубину и выпрямился. Джованни Орсини, Его Высокопреосвященство, Кардинал Курии и легат Его Святейшества в диоцезах Галлии, то есть в Королевстве Французском, глядел на меня с доброй, благожелательной улыбкой. Он был молод – моложе меня лет на семь – и неожиданно красив. Почему-то я представлял его злым согбенным старцем с потухшим взором.

– А вот и вы, брат Гильом! Надеюсь, рыбалка была удачной?

Тонкие красные губы по-прежнему улыбались, темные глаза светились добротой, и на миг мне стало по-настоящему страшно. Плохо, когда во Францию внезапно присылают из Рима легата с чрезвычайными полномочиями. Плохо, когда этот легат направляется прямиком в Сен-Дени. Но совсем плохо, когда легатом оказывается тот, с кем я давно знаком, хотя и заочно. С того самого дня, когда рукопись моей книги о Святом Иринее Лионском попала в Рим.

– Так-так. Ужинать мы не будем, но на завтрак обязательно отведаем ваших карпов… Кто сии юноши, брат Гильом? Познакомьте нас.

Пока я представлял кардиналу ополоумевшего при виде красной шляпы Пьера и внешне невозмутимого Ансельма, растерянность постепенно уходила. Ведь я знал, что так и будет. Джованни Орсини обязательно захочет повидать меня. Правда, я не мог и предположить, что легат Святого Престола вместо того, чтобы вызвать меня обратно в аббатство, решит сам поехать в Нотр-Дам-де-Шан. Впрочем, Орсини молод и любопытен, а значит – нетерпелив. А может, есть и другая причина.

Кардинальская свита – пятеро крепких парней в темных ризах из дорогой материи – уже деловито наводила порядок. Из келий выбрасывали накопившийся там за долгие годы хлам, дабы устроить Его Высокопреосвященству достойный ночлег.

– Итак, брат Гильом, рад вас наконец увидеть. Дабы не ввергать вас в гордыню, скажу сразу, что поехал в сии места не только ради вас, но и ради здешних вод, кои, по уверениям отца Сугерия и отца Эрве, целебны… А они действительно целебны, брат Гильом?

– Воистину так, Ваше Высокопреосвященство. Это придумал наш приор – отец Эрве. Старику полегчало в этих местах, и он уверовал в целебность здешних родников. Никто не стал спорить. Отец Сугерий, всегда зревший в корень, распорядился широко распространить слух об этом чуде, а заодно привести старую часовню в порядок в ожидании паломников.

– К вечерне мы несколько запоздали, но, думаю, ее все-таки следует отслужить… Однако сперва давайте побеседуем.

Кардинальская свита уже заняла часовню, деловито осматривая все углы. Интересно, что они там ищут? Затаившегося ассасина с кривым кинжалом или припасенную ради подобного случая гадюку в алтаре?

Кардинал благожелательно кивнул мне, приглашая стать по левую руку. По правую пристроился огромного роста детина с мрачной физиономией. Мне вдруг показалось, что под ризой у него спрятан кинжал. Этого не могло быть, но кинжал почему-то представился мне так, словно я увидел его воочию, – в темных ножнах, из лучшей дамасской стали, с небольшим золотым кольцом на рукояти…

Мы неторопливо направились по тропинке, ведущей к разрушенным еще в давние годы воротам. Старый граф де Корбей потрудился основательно – от них остались лишь фундаменты каменных столбов.

– Вы получили мой ответ, брат Гильом? Я послал его еще три месяца назад.

– Получил, Ваше Высокопреосвященство. И прочитал со всем вниманием и почтительностью.

Мы переписывались уже несколько лет. Прочитав мою книгу, Орсини тут же обвинил меня во всех смертных грехах, а заодно – в «покушении на ересь». Я не удержался – и ответил. Тогда он написал мне лично…

– Очень хотелось бы побеседовать. Боюсь, на пергаменте я не всегда высказываюсь точно… Кстати, брат Гильом, вы сами решили спрятаться здесь или это идея отца Сугерия?

– Спрятаться? – Я изобразил на лице наивозможнейшее удивление и даже остановился, разведя руками. – Ваше Высокопреосвященство! Я лишь скромный монах, посланный нашим высокоученым и высокочтимым аббатом для рыбной ловли.

– Так…

Улыбка исчезла, темные глаза блеснули.

– Брат Гильом! Мне бы очень хотелось, чтобы вы были со мной столь же откровенны, как и я с вами. Или по крайней мере, так, как вы откровенны в своей полемике.

Я молчал и старался глядеть в сторону – туда, где над дальним лесом неторопливо опускалось еле заметное облачко ночного тумана. Сырость – пожалуй, единственный недостаток этих мест…

– Вы – не скромный монах, брат Гильом. Я не говорю о том, что вы защитили диссертацию в Болонье, написали известный всему христианскому миру трактат и являетесь правой рукой высокочтимого отца Сугерия. Если не ошибаюсь, он прочит вас в приоры.

Орсини не ошибался. Месяц назад, когда отец Эрве в очередной раз серьезно захворал, аббат говорил со мной об этом. Видимо, наша негромкая беседа была услышана далеко за стенами Сен-Дени.

– У нас много общего, брат Гильом. Я – княжеского рода, потомок римских патрициев. Вы когда-то носили имя графа Андре де Ту… Вы – крестоносец, вас посвятили в рыцари возле Гроба Господня…

– Это было давно, – не выдержал я. – С тех пор многое изменилось. Если вы хотите беседу на равных – наденьте на меня красную шляпу!..

В ответ послышался смех – веселый, искренний.

– Так-то лучше! Бояться меня не имеет смысла – ведь на этой земле, в Королевстве Французском, ныне я – голос Его Святейшества и Его воля. Я могу закрыть Сен-Дени, наложить интердикт на все Галльские диоцезы…

– И поэтому вас не нужно бояться, – вновь не выдержал я.

– Конечно! – на этот раз он не смеялся. – Мне ничего не стоит отправить на костер моего давнего оппонента, обвинив его в скотоложстве или соглядатайстве в пользу Египетского султана. Но, брат Гильом, вы же умный человек…

Договаривать он не стал, но я понял. Его Высокопреосвященство намекал на свою объективность. Между нами уже много лет тянется ученый спор – не более.

– И все-таки вы обвинили меня в ереси.

– Можете добавить «Ваше Высокопреосвященство», – на его лице вновь была улыбка. – Прозвучит страшнее. Брат Гильом! Я никогда не обвинял вас в ереси! Я лишь отметил, что некоторые взгляды, которые вы приводите в вашем труде… Не ваши собственные! Речь идет о некоторых толкователях Святого Иринея, на которых вы ссылаетесь… Так вот, эти взгляды действительно могут быть трактованы как покушение на ересь. Улавливаете разницу?

– Улавливаю, – согласился я. – Но кое у кого плохо со слухом. Иногда достаточно одного слова «ересь».

Он вздохнул:

– Дикая Галлия!.. Похоже, я действительно погорячился. Видит Всевышний, мне не хотелось доставлять вам неприятности, брат Гильом. Иное дело, я категорически не согласен со многими положениями, которые вы с упорством, достойным лучшего применения, продолжаете защищать…

Я испугался, что сейчас он пустится в рассуждения о толкованиях некоторых наиболее любопытных высказываний Иринея Лионского, но Орсини и сам понял, что говорить об этом не ко времени. Он вновь улыбнулся: