Андрей Николаев - Трилогия об Игоре Корсакове

• Название: Трилогия об Игоре Корсакове
• Автор: Андрей Николаев
• Издательство: Подсолнечник
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Трилогия об Игоре Корсакове в одном томе.

Содержание:

Золотые врата

Черное Таро

Врата Атлантиды

---

— Принимай работу, хозяин.

Игорь прошел на лестницу, подергал дверь. Косяк трещал, но держался крепко. Корсаков расплатился с мужиками, завесил разбитое окно одеялом. Заперев дверь, он оставил уже сильно хмельному Матвеичу свой телефон, наказав звонить, если с квартирой что не так, и с чувством выполненного долга вернулся домой.

Анюты еще не было.

Корсаков прошелся по Арбату. Коллеги уже собирались домой: день кончался, и туристы, в основном, спешили в кафе и ресторанчики. Кусок улицы возле скульптуры принцессы Турандот был огорожен лентой. Внутри ходили два-три штатских, и маялся сержант из пятого отделения. Из разговора Корсаков узнал, что у принцессы опять отпилили руку, причем, при всем честном народе, белым днем. Зеваки восхищались умельцами, насмешливо подкалывая милицейское начальство: что, мол, ответ будет адекватным?

Посидев на скамеечке возле Булата Шалвовича и сфотографировав пару забредших на Арбат японцев по их просьбе, Корсаков вернулся в особняк. Анюты не было. Он взглянул на часы. Девятнадцать тридцать… В душу начали закрадываться нехорошие мысли. Анюта обычно говорила, когда вернется, но сегодня то ли спешила, то ли решила наказать Корсакова за вчерашний скандальчик, потому что скандалом перепалку в присутствии магистра не назовешь, и отбыла, ничего не сказав. «Могла бы и позвонить», — подумал Корсаков, начиная раздражаться.

Он перемыл кисти, развернул мольберт с картиной к окну. Полотно, в общем-то, было закончено, непрописанной оставалась только фигура Хельгры. Корсаков задумался, вспоминая, какой он хотел ее изобразить. Надменной победительницей, недоступной, но желанной? Или, может быть, смягченной победами женщиной, в глазах которой светится обещание даровать блаженство лучшему из воинов? Помнится, когда она говорила с ним, на талии у нее был пояс с изображением свившихся в свастику драконов. Тогда он не придал этому значения, но теперь это показалось ему важным. Такие же драконы были на амулете, который он надел на шею, о чем потом сильно пожалел. Амулет Корсаков повесил на гвоздь, вбитый в стену над столом. Сейчас амулета на стене не было. Игорь перебрал эскизы, которыми был завален стол, осмотрел комнату, даже заглянул под стол. Или амулет взяла Анюта, или… нет, магистр был постоянно на глазах, а Лене Шестоперову амулет до лампочки.

Корсаков закрыл глаза и попытался представить амулет. Это удалось без усилий, вот только драконы светились красным светом, под стать своим рубиновым глазам. Чешуя на боках топорщилась и вроде бы ходила волнами, будто драконы ожили и вот-вот готовились плюнуть огнем. Игорь помотал головой. Да что, в самом деле, дался ему этот амулет, и куда, черт ее возьми, пропала Анюта?

За окном смеркалось. Корсаков убрал кисти, так и не сделав ни одного мазка, закрыл этюдник. Не хотелось звонить Александру Александровичу, но, видимо, придется. Игорь нашел в телефонной записной книжке номер его телефона. После пятого гудка в трубке раздался недовольный голос Сань-Саня.

— Слушает Кручинский.

— Добрый вечер, Александр Александрович! — Корсаков постарался придать голосу нейтральные нотки. — Это вас Корсаков беспокоит.

— Ну, и чего надо? — вежливость не входила в число достоинств Сань-Саня.

— Я бы хотел узнать, когда Анюта появится дома? — сдерживаясь, спросил Корсаков.

— А я откуда знаю?

— Не понял… Она ведь поехала к вам, помогать выбрать место под офис.

— Вы, милейший, или опять с похмелья, или еще не протрезвели. Сегодня я дочь не видел, да и офис мне на хрен не нужен.

Корсаков почувствовал, как сердце ухнуло в пятки, а по спине пополз холодок.

— Вы еще прислали за ней собственный джип, — уже теряя надежду, сказал он.

— Я? — последовала долгая пауза. — Что ты плетешь? Какой джип? Я никого не присылал!

Вспугнутой стаей птиц заметались мысли. Корсаков сглотнул ставшую вязкой слюну.

— Слушай, Кручинский! — тихо сказал он. — Если это очередная твоя попытка удалить Анюту от меня…

— Какая попытка? — рявкнул Сань-Сань. — А ну, всем заткнуться! — крикнул он кому-то из своего окружения. — Если бы я пытался, тебя давно бы в Москве-реке нашли, Рубенс подзаборный! Где моя дочь?

— Не знаю, — Корсаков отключился, поняв, что от папы ничего не добьешься.

Он уставился на телефон в руке. Появилось дикое желание с маху разнести его о стену, но он удержался: могла позвонить Анюта. Хотя нет, теперь звонка надо ждать не от нее, а от тех, кто приезжал за ней на джипе.

Корсаков прошел в холл, достал из холодильника бутылку водки, но, подумав, убрал обратно. Голова должна работать четко и ясно. Он заварил кофе, закурил и уселся в кресло, сжимая в руке телефон.

Звонок прозвучал через полчаса. Корсаков рывком поднял трубку к уху.

— Алло? Слушаю?

В трубке царило молчание.

Впрочем, нет. Можно было уловить слабое потрескивание, далекий шелест, а может, и чье-то тихое дыхание.

— Слушает Корсаков, говорите, что вам нужно.

Молчание.

— Я знаю, что девушка у вас, говорите, чего вы хотите.

Телефон пиликнул. «Связь завершена», — прочел Корсаков на экране.

— Ну, суки, дайте только добраться до вас! — прошептал он.

Он просидел в кресле еще с полчаса, надеясь на новый звонок. За окном смеркалось, в комнате уже царил сумрак, но он сидел, не зажигая света.

В дверь требовательно постучали. Корсаков встал, прислушался. В дверь снова ударили, похоже, ногой. Игорь прошел в спальню и, подойдя к окну, осторожно посмотрел из-за занавески вниз. Под окном бушевал Александр Александрович. Огромный джип перегородил переулок со стороны Сивцева Вражка, с Арбата Сань-Саня прикрывали трое крепких парней в темных костюмах.

— Корсаков, открой дверь! — разорялся депутат. — Открывай, лох поганый, Леонардо криворукий! Если не откроешь, я тебе все твои картины в жопу засуну вместе с рамами!

— Вот потому и не открою, — Корсаков криво усмехнулся.

Да, умеет господин депутат донести свои мысли до потенциального избирателя.

— В натуре говорю, баклан сивашный, дверь сломаю, в куски рвать буду…

Корсаков отошел от окна, сел на кровать и снова закурил.

«Пусть поорет, выпустит пар, — решил он. — Все равно разбираться придется одному».

— …заявляю с полной ответственностью как официальный представитель законодательного органа — Государственной Думы Российской Федерации: или ты, валет малохольный, сявка задроченная, открываешь дверь или, сдохнуть мне на параше, укатаю тебя на кичман с четвертаком на лбу!

Игорь покачал головой и ушел на кухню. Телефон молчал, в дверь дубасили не переставая. Наконец наступила тишина. Корсаков снова выглянул в окно. Джипа не было, но возле двери прохаживался один из телохранителей Сань-Саня. Справиться с ним можно было бы легко, но что дальше? Где искать Анюту?

Через десять минут удары в дверь возобновились с новой силой. Корсаков наблюдал за спектаклем из темной спальни, спрятавшись за занавеской. Народный избранник призвал на помощь наряд из «пятерки» и, направляя рупор на окно особняка, полностью перешел на народный фольклор. Усиленный мегафоном голос Александра Александровича все чаще срывался на визг. Молоденький лейтенант, робко приблизившись к избраннику народа, попросил его выбирать выражения.

— А я что делаю! — рявкнул Сань-Сань и, послав в мегафон лейтенанта так далеко, что тот покраснел, продолжил излияния.

Его хватило еще на полчаса, после чего, оставив возле особняка одного из своих мордоворотов, он уселся в джип и укатил, погрозив напоследок кулаком в пространство.

Корсаков зажег в холле свечи — с улицы не видно, а самому света хватит. Есть не хотелось. Теперь, поняв, кто похитил девушку, он почти успокоился: Анюта как наследница Белой Праматери, нужна была похитителям живой, причем, любой из противоборствующих сторон. Непонятно было только, зачем пошли на похищение — зная, какие отношения между Игорем и Анютой, они рисковали нажить себе врага. Значит, оставался шантаж. Ему в голову пришла любопытная мысль, и он подошел к зеркалу, с трудом различая в темноте свой отраженный силуэт. Если похитительница — Хельгра, она не преминет появиться и выложить свои требования.

Корсаков стоял неподвижно, боясь даже пошевелиться и до боли в глазах вглядывался в зеркало. С улицы слышались шаги, разговоры заблудившихся поздних туристов, откуда-то доносилась музыка. Зеркало оставалось темным, и Корсаков стоял перед ним, пока не затекли ноги а перед глазами не замелькали радужные круги.

Под окном послышался негромкий разговор, потом донеслась возня, сдавленное хрипенье. Игорь насторожился.

В дверь негромко постучали. Он, стараясь не шуметь, спустился по лестнице.

— Игорь! Корсаков! Это я, Славич, — раздался за дверью негромкий шепот.