Богдан Сушинский - Гнев Цезаря

• Название: Гнев Цезаря
• Автор: Богдан Сушинский
• Жанр: Боевик
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7593-5

В основе нового остросюжетного романа известного писателя Богдана Сушинского лежат события, связанные с осуществлением в октябре 1955 года итальянскими морскими диверсантами операции по выведению из строя самого мощного корабля советского ВМФ – линкора «Новороссийск».

Известно, что в 1948 году этот линкор достался советскому флоту согласно договору о репарациях. В итальянских ВМС он числился под названием «Джулио Чезаре», то есть «Юлий Цезарь». Когда корабль навсегда покидал итальянские воды, создатель и командир отряда боевых пловцов князь Валерио Боргезе, считавший себя соратником Отто Скорцени, поклялся, что потопит его на советской базе. Семь лет спустя боевые пловцы осуществили его замысел. Но только ли иностранные диверсанты причастны к гибели этого корабля?..

---

Когда они вошли, все девять морских гладиаторов, неохотно, с демонстративной ленцой людей, которые, избрав для себя судьбу смертников, получили право ничего больше в этом мире не бояться, поднялись из-за стола.

– Унтер-офицеры Николо д’Аннуцио и Джино Корвини, – принялся представлять своих боевых пловцов Сантароне. – Они испытывали все конструкции управляемых торпед и диверсионных катеров. У берегов Франции они сумели навести управляемую ими торпеду на германский эсминец, а когда тот ушел на дно, еще два часа держались на специальных поплавках, пока их не подобрал бронекатер сопровождения. Ливио Конченцо, унтер-офицер, который первым вызвался войти в состав нашей команды и который в свое время был инструктором школы пилотов управляемых торпед по подводным диверсиям. Лично принял участие в шести диверсионных морских операциях. В том числе – в нашумевших акциях в районе Гибралтара и Александрии.

– Мне приходилось слышать об этих операциях, Ливио, – похлопал парня по предплечью контр-адмирал. – Странно, что до сих пор вы так и не удостоены офицерского чина.

– С вашей помощью, господин контр-адмирал, это нетрудно будет исправить, – воспользовался случаем Сантароне. И, не дождавшись реакции командующего, тут же представил двух невысоких коренастых парней, очень похожих друг на друга. – Обер-лейтенанты Марк фон Гертен и Элио фон Штаубе. Двоюродные братья, из итальянских немцев. Прежде чем, по личной рекомендации Отто Скорцени, попасть в нашу школу, прошли обучение во Фридентальской диверсионной школе под Берлином, где специализировались на минировании мостов, судов и портовых сооружений. В сорок втором дважды высаживались в тылу русских и после выполнения задания возвращались через линию фронта.

– Ценнейший опыт, – благодушно признал береговой адмирал. Если бы он решился быть откровенным, то признался бы, что даже представить себя не мог ни в роли диверсанта во вражеском тылу, ни тем более в роли «человекоторпеды». – Насколько я понимаю, в боях за Италию прославиться они не успели?

– Нас готовили к тому, чтобы, вернувшись в рейх, мы организовали такую же школу боевых пловцов в Восточной Пруссии, – объяснил фон Гертен, лоб которого наискосок перечеркивал неглубокий, по касательной, осколочный шрам. – Но когда мы объявили о готовности основать свою школу, командованию в Восточной Пруссии уже было не до нас. Вот мы и продолжили службу под командованием князя Боргезе.

– Кстати, – дополнил его рассказ фон Штаубе, – после высадки союзников на юге Италии, нашу школу перевели на север, на ту часть побережья, которая находилась под контролем войск Муссолини[24].

– Мне известны особенности этого периода, – поспешно заверил его контр-адмирал.

Ни для кого не было секретом, что, даже во времена «торжества великого дуче», Солано оставался убежденным роялистом. И не потому, что слишком уж недолюбливал выскочку Муссолини или слишком уж полагался на военный гений короля; просто все и всегда в его офицерском роду оставались яростными монархистами.

– Тогда самое время представить наших технических гениев, механиков – младшего лейтенанта Луиджо Кирассо и вольнонаемного Витторио Абруццо. Водолазы-спасатели и ремонтники. В нашей новой команде мы очень рассчитываем на них при подготовке диверсионного снаряжения. Как и на лейтенанта Антонио Капраре, специалиста по взрывчаткам, инструктора по саперному делу. И наконец, военфельдшер Винченцо Гардини, – представил корвет-капитан самого «пожилого» из этой в общем-то младовозрастной команды. – В довоенном прошлом призер первенства Европы по плаванию, который в школе соединял в себе ипостаси инструкторов по плаванию и по оказанию первой медицинской помощи.

Контр-адмиралу явно не понравилась профессорская бородка на худощавом аскетическом лице Гардини. Никакого иного лика своих офицеров, кроме старательно, до синевы, выбритого, он не признавал, поэтому для всякого, кто знал об этом требовании, достаточно было пристального, насмешливого взгляда командующего. Точно таким же взглядом Солано попробовал одарить сейчас и Винченцо Гардини, вот только капрал-военфельдшер позволил себе не уловить его смысла.

26

Январь 1949 года. Албания.

Влёра. Отель «Иллирия»

После третьего тоста, когда, «пригревшись» у пылающего камина, контр-адмирал Ставинский и генерал Волынцев уже вовсю эксплуатировали английского переводчика, Жерми отторгла от них Ланевского и подвела к поджидавшему его Гайдуку.

– Кажется, вы хотели сообщить господину подполковнику нечто важное, – напомнила ему, великосветски представив их перед этим друг другу.

– «О чем-то важном» с вами желает поговорить ваш коллега, который отвечает за безопасность линкора «Джулио Чезаре», – тут же объяснил гренадерского вида лейтенант. – В мои обязанности входит лишь уведомить вас о заинтересованности этого офицера во встрече с вами.

– Может, ему лучше встретиться с командиром конвоя, то есть с нашим контр-адмиралом? Или же с капитаном первого ранга Каниным, которому надлежит принять командование вашим «Юлием Цезарем»?

– Никакого интереса к названным вами господам этот офицер не проявлял. Его интересуете только вы.

В знак тоста Гайдук слегка приподнял бокал с вином, немного отпил и, хитровато прищурив глаза, произнес, слегка подаваясь к лейтенанту:

– Понятно, вашего итальянца интересует офицер, который отвечает за безопасность русского конвоя.

– Он – этнический немец. Хотя и находится теперь на службе в итальянской контрразведке.

– Это существа дела не меняет.

– Меняет, господин подполковник, меняет. Точнее, предопределяет саму подоплеку вашей встречи. Кстати, итальянская контрразведка, как, впрочем, и разведка, значительно усилила свои ряды за счет легионеров из абвера и СД.

– Разве только итальянская? Англичане и испанцы тоже не брезгуют кадрами адмирала Канариса и оберштурмбаннфюрера Скорцени.

– С той же смелостью можете причислять сюда португальцев, американцев и даже французов, этих, казалось бы, закоренелых германоненавистников. Слишком уж расточительно – отпускать такие кадры на вольные пастбища.

Пока лейтенант упражнялся в красноречии, Гайдук успел перехватить взгляд Жерми и едва заметным движением подбородка указать ей на Волынцева. Он прекрасно понимал, что решаться на подобные встречи без благословения генерала… это выглядело бы как попытка самоубийства. Во всяком случае, именно так расценят их «милую беседу» с германским контрразведчиком у него на родине, в ведомстве Берии.

– Генерал уже в курсе, – невозмутимо заверила его Анна. От вина она отказалась, пила исключительно коньяк, причем явно неженскими дозами. Она так и прохаживалась по залу с бокалом в одной руке и бутылкой итальянского коньяка – в другой. – Считайте, что ваши руки развязаны.

– Уж не собирается ли этот ваш германец сообщить своему русскому коллеге о секретном минировании линкора? – едва слышно поинтересовался Гайдук.

– Предполагаете, что такое возможно? Имею в виду, минирование.

Подполковник не сомневался, что переводчик ответит именно так, однако для него сейчас важны были не сведения, а доверительность тона.

– Вы не хуже меня знаете, как отнеслись к передаче линкора итальянские фашисты. В том числе и «первый гладиатор-диверсант Рима», как его называли некоторые итальянские журналисты, – князь Боргезе.

– Боргезе никогда не был фашистом в известном нам смысле, то есть в привычном понимании, – возразил представитель русско-польской аристократии. – Конечно же, он пребывал на службе в армии времен дуче, но лишь как профессиональный военный, как истинный солдат.

– Мы опять отклоняемся от сути разговора, господин Ланевский.

– Что вас настораживает? Прежде чем принять корабль, ваши люди обшарят все его закоулки.

– И нельзя допустить, чтобы итальянская команда оставила корабль, прежде чем этот ваш досмотр будет завершен, – процедила Жерми. – Пусть их моряки остаются в качестве заложников.

– Мудрый совет мудрой женщины, но… Чтобы пустить на дно такой плавучий форт или хотя бы всерьез повредить его, понадобилось бы немало взрывчатки. Да и вряд ли итальянцы решились бы на диверсию здесь, в албанском порту, где сразу же стало бы ясно, чьих это рук дело.

Гайдук сдержанно поиграл желваками. Он считал, что задал достаточно много наводящих вопросов, чтобы Ланевский получил возможность проговориться относительно цели его встречи с таинственным германцем.

– Итак, единственное, о чем вы хотели поведать мне, так это о желании некоего германца встретиться со мной? – с предельной сухостью попытался завершить их разговор Гайдук. И «белогвардеец», как прозвал его про себя начальник контрразведки, готов был с этим смириться, однако в ситуацию вновь вмешалась Жерми.