Клод Фаррер - СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. ТОМ 2

• Название: СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. ТОМ 2
• Автор: Клод Фаррер
• Издательство: Издательский центр «ТЕРРА».
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1997
• ISBN: ISBN 5-300-01130-4 (т. 2); ISBN 5-300-01128-2

Клод Фаррер (псевдоним, наст, имя Фредерик Шарль Эдуар Баргон, 1876–1957) — один из интереснейших европейских писателей XX века.

Во второй том Сочинений вошли романы «Душа Востока», «Похоронный марш», «Тома-Ягненок (Корсар)», «Рыцарь свободного моря (Корсар)», а также рассказы: «Манон», «Японская кукла», «Высокая стена», «Когда руки грубеют…», «Дар Астарты».

---

— Есть ли у вас сегодня бумбо? — спросила Изабелла, не глядя на меню.

Приняв заказ, официант удалился. Почти тотчас же вошел другой лакей с подносом.

— Письмо, — доложил он.

Месье и мадам де Ла Боалль за последние месяцы мало утруждали почтовое ведомство своей корреспонденцией. Они никому почти не писали ничего. Зато раз в месяц приходили письма на имя Поля де Ла Боалля. На имя Изабеллы де Ла Боалль — никогда никаких писем не поступало.

На этот раз пришло только одно письмо.

Изабелла приняла конверт, на котором адрес был написан почерком, хорошо знакомым им обоим. Поль де Ла Боалль густо покраснел. Изабелла де Ла Боалль положила сначала письмо на колени, потом с легкой улыбкой одним пальцем раскрыла конверт. При этом она не спускала глаз с мужа. Один за другим она вынула из конверта несколько густо исписанных листков.

Расположившись поудобнее в шезлонге, она начала читать их…

Она читала медленно, очень медленно и внимательно. Потом стала обдумывать и прочла вторично…

Наконец, она разорвала письмо на мелкие клочки и спокойно бросила их за балюстраду террасы.

Поль де Ла Боалль, не возражавший жене ни словом, ни движением, остался, таким образом, в совершенном неведении относительно новостей, которые обещала ему в своем последнем письме госпожа Эннебон.

Глава двадцать девятая

«Жить своей жизнью» — модное теперь, хоть стилистически не вполне безукоризненное выражение. В переводе на обыкновенную речь это означает «следовать своим инстинктам, и при том только инстинктам, — всем инстинктам». Вот основное правило современного существования. Целесообразность его сомнительна не только по отношению к другим людям, но даже по отношению к себе.

Пара влюбленных, ломающая все вокруг себя ради своего соединения, забывает обыкновенно, что любовь короче жизни и что продолжительность любви совершенно неизвестна. Без сомнения, рано или поздно желание угаснет и при том неодновременно у обеих сторон. Когда одна сторона перестанет любить, а другая — еще нет, обе должны будут признать, если только будут достаточно искренни, что лучше было бы не любить вовсе.

Поль де Ла Боалль не любил больше госпожу Эннебон, которая еще продолжала его любить, и не прочел ее письма. Потому он так и не узнал ничего о судорогах, уже потрясавших Европу в конце июля 1914 года. Газет он не раскрывал вовсе и целыми днями не обменивался и тремя словами с посторонними людьми. Увлеченный своею новой любовницей — женой, Поль де Ла Боалль жил с нею так, как если бы они были одни на всей планете. К тому же Изабелла — которая письмо госпожи Эннебон читала — в тот же вечер почувствовала непреодолимое отвращение к Флориде и столь же непреодолимое пристрастие к Калифорнии.

Лишь в Сан-Диего, неделею позже, ураган мировой войны застиг Поля де Ла Боалль врасплох. До этого времени он был занят только мыслями о любви.

Даже в самом маленьком человеческом мозгу таится гораздо больше, чем это представляют себе ученые психологи и вдохновенные поэты. Мужская честь и тот клубок путаных, но повелительных и мощных предрассудков, который именуется патриотизмом, внезапно обнаружились в Поле де Ла Боалль после столь продолжительной праздности и безделия. Однажды вечером в августе 1914 года он неожиданно узнал, что Германия и Австрия недавно напали на Россию и Францию, и что битва, которая, по-видимому, должна решить всю кампанию, завязывается уже где-то между Соммой и Рейном. И вот его душой овладела одна только мысль, — мысль о том, что он находится от Соммы и Рейна на расстоянии двух тысяч миль и что сражение будет проиграно или выиграно без него.

Американские военные обозреватели почти единодушно предсказывали победу немцев. Гибель латинских наций, чересчур испорченных морально, была уже давно декретирована Библией и Дарвином. Чтение газет, на которые Поль де Ла Боалль набросился с жадностью, еще сильнее раскалило его нетерпение. Он немедленно заявил жене:

— Завтра мы уезжаем в Париж… То есть я хочу сказать — я уезжаю…

— О! — воскликнула Изабелла больше из вежливости, чем от восхищения. — Я поеду с вами.

Она стала считать по пальцам:

— Пять дней пути отсюда до Нью-Йорка. Там — ожидание парохода, затем переезд через океан… Во Францию мы попадем не раньше чем в конце месяца. Может быть, это будет уже слишком поздно для предложения своих услуг министерству иностранных дел.

— О! — воскликнул Поль. — Я вовсе не собираюсь обивать пороги на Кэ д’Орсэ. Я возвращаюсь во Францию, чтобы сражаться. Теперь нужны солдаты, а не секретари посольства. Конечно, я приеду с большим опозданием… Ведь вы сами понимаете, что такая война может продлиться только несколько недель, самое большее — несколько месяцев. Каково же будет положение тех, кто не принял участие в ней? Надо спешить!

Она посмотрела на него со странной улыбкой.

— Я понимаю вас. Жаль, что столь важное известие застало вас так далеко от Парижа. Но поймите и вы меня. Я знаю, что вам очень хочется участвовать в сражениях и подвергнуть себя опасности. Но сражения и опасности бывают разные. Человек вашего круга может на тыловой службе оказаться еще полезнее, чем на передовых позициях. И без сомнения, министерство иностранных дел сумело бы соответствующим образом использовать вас, если бы вы вовремя оказались на месте.

Поль де Ла Боалль нетерпеливо пожал плечами.

— Весьма возможно, — сказал он. — Но что сделано, того не воротишь.

— Да, сделанного не воротишь, вы правы. Не будем об этом думать — ни вы, ни я.

Несмотря на все старание попасть поскорее на родину, Поль де Ла Боалль потерял в Нью-Йорке четыре лишних дня: французский транспорт не был первым на очереди.

Наконец, Изабелла и он сели на корабль, в котором ехало также довольно много американцев, друзей Франции, желавших присутствовать, как они говорили с воодушевлением, при этой «последней борьбе старой благородной нации за свое существование». Все они восхищались четой де Ла Боалль — молодым французом, таким изысканным и корректным, отправлявшимся на родину героически исполнять свой долг, и его женой, такой блестящей и очаровательной, спешившей разделить опасность с мужем. Один из этих американских франкофилов воспользовался однажды случаем представиться молодой чете. Это был молодой человек атлетического телосложения, но застенчивый, как красная девица. Эту способность смущаться сохранили на всем свете только представители англо-саксонской расы. Молодой человек недавно кончил не то Гарвардский, не то Принстонский колледж. Он был сыном очень богатого человека — керосинного, консервного и железнодорожного магната. Звали его Арнольд Флеминг.

В тот же вечер, прежде чем пароходный колокольчик позвонил к ужину, Арнольд Флеминг по-рыцарски влюбился в Изабеллу де Ла Боалль, которая, впрочем, казалось, даже не заметила этого.

Глава тридцатая

Итак, война началась, — сначала Шарлеруа, потом Марна…

Наконец, обе стороны зарылись в траншеи.

Поль де Ла Боалль, зачисленный в один из пехотных полков, прибыл на фронт в октябре. Война явно затянулась. Поль де Ла Боалль, боявшийся, что не успеет принять участие в боях, имел достаточно случаев показать свою воинскую доблесть. Правда, он пропустил и Шарлеруа, и Марну. Но возможность рисковать своею жизнью имелась в избытке и теперь, так что прежний страх быть заподозренным в уклонении от патриотического долга, погнавший его из Нью-Йорка и Сан-Диего во Францию, исчез очень скоро. Вместо него появился другой страх — не вернуться с войны. Конечно, Поль де Ла Боалль был храбрым человеком. Но во Франции храбрость не принадлежит к редким явлениям. Полю де Ла Боалль все-таки не хотелось умереть в молодости. А народная мудрость утверждает, что не надо слишком часто искушать судьбу. Поль де Ла Боалль любил и порою ему казалось, что он любим. Этого было достаточно, чтоб ему хотелось жить.

Но война затягивалась все дольше и дольше. И так как множество храбрых людей уже полегло на полях чести, то место их должно было быть занято другими. Таким образом, подполковники стали полковниками, лейтенанты капитанами, а рядовые солдаты капралами и сержантами. Так и Поль де Ла Боалль в начале 1915 года сражался сержантом. Его рота занимала в ту пору участок фронта в Артуа, между Лансом и Вими, недалеко от полуразрушенного городка Авион. Сержант де Ла Боалль, бывший у начальства на очень хорошем счету, ни разу еще не был ранен. Ему самому было жутко, когда он задумывался над этой постоянной удачливостью. Удача в игре — неудача в любви, не так ли?..

Действительно, если ему порой и казалось, что он любим, то столь же часто он сомневался в этом. Эта женщина, Изабелла, его жена, — что знал он о ней, в самом деле? Ничего, ровно ничего. Он раньше женился на ней, любя другую, — и притом кого? Долгое время он презирал свою фиктивную жену. Наконец, он овладел ею в день тяжелых роковых сомнений. Его вожделение было для нее скорее новым оскорблением, чем исправлением прежней несправедливости. Могла ли она при таком положении вещей действительно увлечься им? Любила ли, в конце концов, Изабелла своего мужа или нет? Любила ли его тем чувством, которое заслуживает названия любви? Поль де Ла Боалль должен был признаться, что он этого не знает. Изабелла никогда не говорила ему ни одного слова про любовь.