Джон Толкин - Сказки Волшебной страны

• Название: Сказки Волшебной страны
• Автор: Джон Толкин
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-092191-1

Цикл «Стихи из Алой книги» повествует о приключениях Тома Бомбадила, известного персонажа «Хоббита», а также знакомит читателя с волшебным миром Средиземья: с гномами, троллями, эльфами и прочими странными созданиями – персонажами легенд Старой Англии, которых гений Толкина наделяет романтическими и комическими чертами.

Также в сборник вошла замечательная повесть-сказка «Роверандом», написанная Джоном Р.Р. Толкином для его детей в 1925 году. После успеха «Хоббита», в 1937 году, она была подготовлена к печати, однако увидела свет лишь в 1998 году, когда автора уже не было в живых.

---

В тот раз у нас случился морской бой. Я взбежал на нос, а вокруг падали стрелы и мечи звенели о щиты. Люди Черного Лебедя взяли нас на абордаж и швырнули за борт всех людей моего хозяина. Он был последним. Он стоял рядом с драконьей головой, затем бросился в море во всей броне, и я бросился вслед за ним. Он пошел ко дну быстрее, чем я, и его подхватили под водой русалки{65}.

Я попросил их поскорее вынести его на землю, ибо многие будут плакать, не вернись он домой. Они улыбнулись и взвились с ним вверх и унесли его прочь. И теперь некоторые говорят, что они вынесли его на берег, а другие качают головами, когда я их спрашиваю об этом. На русалок нельзя положиться: они хранят свои секреты так, что превосходят в этом даже устриц.

Я часто думаю, что на самом-то деле, вероятно, они похоронили его в белом песке: далеко-далеко отсюда все еще можно видеть кусок Алого Червя, потопленного людьми Черного Лебедя. Во всяком случае, он был там, когда я в последний раз проплывал мимо. Вокруг рос лес водорослей и покрывал его целиком, за исключением головы дракона – на ней каким-то чудом не обосновались даже полипы. И вот под ней-то я и увидел насыпь из белого песка.

Я покинул те места очень давно. Мало-помалу я превратился в морского пса – в то время старейшие обитательницы моря неплохо колдовали, и одна из них была добра ко мне. Это она преподнесла меня в качестве подарка морскому царю, деду правящего ныне, и с тех пор я всегда нахожусь во дворце или поблизости от него.

Вот тебе вся моя история. Случилось это сотни лет назад. С тех пор я повидал много верхних и нижних морей, но никогда больше не был дома.

Ну, а теперь расскажи о себе! Я полагаю, ты никоим образом не с Северного моря – прежде мы звали его Английским морем – и не знаешь никаких древних мест на Оркнейских островах{66} или поблизости от них?

Наш Ровер вынужден был сознаться, что никогда прежде и не слыхивал ни о чем таком, кроме как просто о «море», да и об этом-то весьма немного.

– Но зато я был на Луне, – сказал он и поведал своему новому другу все, что, как он надеялся, тот сможет понять.

Морскому псу ужасно понравился рассказ Ровера, и он поверил по крайней мере половине услышанного.

– Веселенькая байка, – промолвил он. – Лучшая из всех, что я слышал за долгое время. Я видел Луну – знаешь, я иногда поднимаюсь на поверхность, – но я и представить себе не мог на ней ничего подобного. Но черт! Каков наглец этот небесный щенок! Три Ровера! Два – и то слишком, но уж три… И я ни на минуту не поверю, что он старше меня. Да я сильно удивлюсь, если ему стукнуло хотя бы сто лет…

И весьма вероятно, что он был абсолютно прав. Как вы, очевидно, успели заметить, лунный пес многое сильно преувеличивал.

– Во всяком случае, – продолжал морской пес, – он сам дал себе имя. Мое же было мне дано.

– Так же, как мое – мне, – сказал наш песик.

– Да, но безо всякого смысла, и прежде чем ты мог так или иначе его заслужить. Мне нравится идея Человека-на-Луне. Я тоже буду звать тебя Роверандомом. И, будь я на твоем месте, я бы так это и оставил: похоже, совершенно неизвестно, куда тебя еще может занести… Ну, пошли ужинать!

Ужин у них был рыбный. Однако Роверандом к этому скоро привык. Такая еда, судя по всему, устраивала его перепончатые лапы.

После ужина он вдруг вспомнил, зачем, собственно, явился на дно морское, и отправился искать Артаксеркса.

Он нашел его, когда тот выдувал пузыри на потеху морской детворе и превращал их в настоящие мячи.

– Пожалуйста, мистер Артаксеркс, не мог бы я побеспокоить вас, чтобы вы превратили меня… – начал было Ровер.

– О! Убирайся! – произнес волшебник. – Ты что, не видишь, что ли? Мне некогда. Я занят. Не сейчас.

Таким образом Артаксеркс весьма часто обращался с теми, кого считал незначительным. Он достаточно хорошо понимал, чего хочет Ровер, однако ничуть не торопился.

Итак, бедный Роверандом уплыл не солоно хлебавши и отправился в постель (точнее, в скопление водорослей на высокой скале в саду).

Случилось так, что именно в это самое время под скалой отдыхал старый кит. И если кто-нибудь вам скажет, что киты не спускаются на дно и не остаются там подремать несколько часиков, можете позволить себе не беспокоиться: старый Юин во всех отношениях был китом исключительным.

– Ну? – спросил он. – Как дела? Я вижу, ты все еще величиной с игрушку. Что, Артаксеркс не может сделать что-нибудь – или не хочет?

– Я думаю, он может, – сказал Роверандом. – Поглядите-ка на мой новый вид! Но каждый раз, как я пытаюсь подойти к вопросу величины, он твердит, что занят и что у него нет времени на долгие объяснения.

– Хм! – произнес кит и свалил хвостом подводное дерево, при этом Роверандома чуть не смыло со скалы.

– Сомневаюсь, чтобы ПАМ добился успеха в этих краях. Впрочем, это не моя забота. С тобой все будет в порядке, рано или поздно. А пока здесь есть масса нового, что ты можешь увидеть завтра. Спи. Спокойной ночи!

И он уплыл в темноту.

Доклад, сделанный им по возвращении в бухту, поверг старого Псаматоса в еще большую ярость.

Все огни во дворце погасли. Ни лучика от луны или звезд не пробивалось сквозь темную толщу воды, зеленый цвет которой все мрачнел и мрачнел, покуда не перешел в черноту без единого проблеска. Разве что проплывет неторопливо сквозь водоросли большая светящаяся рыба…

Сон Роверандома был глубок в ту ночь и на следующую, а также и все последующие ночи. И весь следующий день, а также следующий за ним он все высматривал и высматривал волшебника – и нигде не мог найти его. Он уже начинал чувствовать себя вполне морским псом и подумывать, а не для того ли он попал сюда, чтобы остаться здесь навечно, когда как-то раз утром морской пес сказал ему:

– Ну его к черту, этого волшебника! Не приставай ты к нему! Оставь его в покое хотя бы сегодня. Давай лучше уплывем куда-нибудь, по-настоящему далеко!

И они уплыли. И это «по-настоящему далекое» плавание обернулось для них путешествием на много и много дней.

За это время псы покрыли огромное расстояние; ведь вы должны помнить, что они были созданиями заколдованными и мало кто из обычных обитателей моря смог бы за ними угнаться.

Устав от обрывов и гор на дне и от соревнований в скорости на средней высоте, они поднимались выше, выше и выше, на мили и мили, прямо сквозь толщу воды. Но когда бы они ни достигали поверхности, кругом не было видно никакой земли.

…Море вокруг было гладким, спокойным и серым. Внезапно оно подернулось рябью, и темные заплаты запестрели на нем под слабым дуновением холодного ветра – ветра рассвета. В мгновение ока солнце, издав клич, проглянуло из-за обода моря, такое красное, словно выпило горячего вина, и, стремглав вспрыгнув в воздух, отправилось в свое ежедневное путешествие. Кромки волн окрасились в золото, а тени меж ними – в темную прозелень.

На границе моря и неба прямо в солнце плыл корабль, и на фоне пылающего огня мачты его казались черными.

– Куда он плывет? – спросил Ровер.

– О! Полагаю, в Японию, или в Гонолулу, или в Манилу, или на остров Пасхи, или Четверга, или во Владивосток, или куда там еще, – промолвил морской пес, чьи географические познания были несколько туманны, несмотря на хваленые сотни лет рыскания по морям. – Я думаю, это должен быть Тихий океан{67}. Не знаю только, какая из его частей – теплая, судя по ощущениям. Это довольно-таки обширное водное пространство. Поплыли дальше, не мешало бы чего-нибудь перекусить!

Когда они вернулись несколькими днями позже, Роверандом снова отправился на поиски волшебника – у него было такое чувство, что он дал тому отдохнуть достаточно долго.

– Пожалуйста, мистер Артаксеркс, не могли бы вы… – начал он как обычно.

– Нет! Не мог! – заявил Артаксеркс даже еще более категорично, чем всегда.

Впрочем, на этот раз он действительно был очень занят. По почте поступили жалобы.

Как вы все, разумеется, можете себе представить, в море существует множество дел, которые идут неважно. И даже самый лучший ПАМ не может этого предотвратить. А с некоторыми из этих дел вообще непонятно что можно поделать. Обломки кораблей сыплются на крышу вашего дома. Извержения вулканов, случающиеся на дне моря{68}, – точь-в-точь как у нас, – могут разметать ваше премированное стадо золотых рыбок, или разрушить дипломированную клумбу актиний, или уничтожить единственную и неповторимую жемчужную раковину или знаменитую скалу и коралловый сад. Дикая рыбина может затеять драку на проезжей части и покалечить русалочью детвору. Безмозглые акулы заплывают к вам в окно столовой и портят весь обед. Дремучие, немыслимых размеров монстры черных пропастей наводят ужас и творят безобразия…

Морской народ испокон веков терпел все это, однако не без жалоб. О да, они любили жаловаться! Конечно, они и теперь писали письма и в «Еженедельную прополку водорослей», и в «Русалочью почту», и в «Океанские взгляды», но ведь теперь у них был ПАМ! И вот они писали также и ему и ругали за все его — даже за то, что кого-то из них ущипнул за хвост его собственный ручной омар.