Юрий Черняков - Чудо в перьях

• Название: Чудо в перьях
• Автор: Юрий Черняков
• Издательство: Терра
• Жанр: Триллер
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01450-8

Книга современного отечественного писателя Ю. В. Чернякова, написанная в жанре мистического триллера по мотивам киносценария А. Миндадзе «Слуга», — это попытка с иронией взглянуть на перемены в сегодняшней России.

---

— И запомни! — добавил он, когда я уже был в дверях. — Я обратился именно к тебе, потому что существует нечто нас троих объединяющее. Мы — перевоплощенные. И знаем это. Для нас жизнь и смерть не то же самое, что для других. Люди не могут понять мотивацию наших поступков. И потому им не обязательно о них знать.

27

Я вышел из его особняка, как прежде выходил из его кабинета — будто меня подтолкнули в спину. За оградой меня ждала большая черная машина. Дверца открылась, как только я приблизился.

— Мне до станции, — сказал я.

Водитель не ответил, рванул с места. Когда нас останавливали, он что-то показывал, вполголоса объяснял. Я присматривался к его лицу в зеркальце заднего обзора. Моя персона его ничуть не интересовала.

Он только смотрел на дорогу, чуть морщась от света встречных фар. Уже темнело, и до начала моего концерта оставалось не более трех часов… «Зачем, для чего, кому это все надо?» — спрашивал я себя, но уже понимал, что не спрошу никого больше. Раньше надо было. Меня немного лихорадило.

Но в остальном было спокойное, безразличное состояние. Как если бы меня переключили на неизвестный прежде режим поведения.

К станции мы подъехали, когда туда подкатывала электричка. Платформа была совершенно пуста.

— Бывай! — сказал я, выскакивая.

— Будь здоров, браток, — равнодушно ответил он, оглядываясь — опять же не на меня, а как бы развернуться.

Вагон был пустой, залитый сильным мягким светом. Мягкие новые диваны, везде пластик и искусственная кожа. Двери зашипели и сомкнулись.

— «Следующая остановка — Селятино!» — громко, так что я вздрогнул, донесся голос из невидимых динамиков.

Я прошел в следующий вагон, надеясь увидеть хотя бы одну живую душу. Там также было пусто. Поезд покачивался, скользил в сгущающейся ноябрьской тьме, рассекая ее огнями прожекторов. Я прошел в следующий вагон. То же самое. Как и во всех других. Мы пролетали станции, платформы, переезды, и каждый раз механический голос сообщал, что следующая остановка — Селятино. Та самая, что записал хозяин.

В Селятино на платформе стояли люди, но они не шелохнулись, когда разошлись двери, ибо здесь тот же голос с теми же модуляциями повторял раз за разом: «На поезд посадки нет. Поезд идет в депо».

Они с изумлением смотрели на меня, единственного пассажира этого странного поезда, идущего вне расписания.

Я бы не удивился, если бы меня там ждал автобус, тоже новенький, с иголочки, ждущий меня одного. Но ждало такси. Водитель равнодушно не отвечал на просьбы каких-то местных вахлаков их подбросить.

Они совали деньги, но как-то неуверенно, не надеясь, их останавливала абсолютная индифферентность «командира», для которого их просто не существовало в природе. На меня он тоже не взглянул. Просто открыл дверь рядом с собой. И так же, не глядя, закрыл. Вахлаки едва успели отскочить, когда машина рванулась прямо на них.

Я искоса посмотрел на водителя, второго за этот вечер. Он был чем-то похож на первого, выражением механического безразличия, и точно так же не поворачивался язык о чем-то спросить.

Он остановился возле какого-то забора, за которым смутно угадывался бульдозер, а рядом самосвал. Я вылез, протянул деньги.

— Будь здоров, браток! — сказал он, оглянувшись, чтобы развернуться. Денег не взял. Заплатят в другом ведомстве и по другой ведомости.

Дачу Романа Романовича я увидел сразу. Она ничем не выделялась из окружающих домиков, разве что большей захламленностью, не говоря уже о запущенности.

Почему-то меня высадили с тыльной стороны, куда выбрасывали отходы, и до калитки пришлось добираться через соседние, стоящие вплотную участки. Окна в доме были освещены. Доносилась музыка — Шопен, отчего на душе становилось муторно, а сердце болезненно сжалось, да так, что снова подумалось: «Для чего я здесь? Что все это значит?»

Я перелез через забор, подошел поближе… И увидел его.

Это был далеко уже не тот Цаплин, которого я знал. Молодая красивая женщина стояла к нему вплотную, повязывая галстук. Сам он выглядел помолодевшим, щеголеватым, уверенным в себе. Слушал Шопена, покачивая головой, любуясь на красавицу.

— Подожди, Роман, ты мне не даешь! — сказала она.

Он засмеялся, привлек ее к себе, она положила ему руки на плечи, дала себя поцеловать, потом шутливо оттолкнула.

— Мы так никогда не закончим! И опоздаем на концерт… Этого твоего… Ну как, все забываю?

Я приник к окну, прислушиваясь. А ведь собирался уже постучать в окно, удивить, напугать…

— Пашка Уроев! — сказал Роман Романович. — Ты бы видела его. Любимец хозяина, наперсник и соратник. К тому же стал наемным убийцей.

— Он? Дирижер? — отступила она.

— А что ты думаешь? Он читает желания хозяина, как хозяин, то бишь Радимов, читает его мысли. Прочтет и убивает. Один приказывает, другой действует. У одного идеи, у другого дела… И даже, чую, он где-то рядом!

— Совсем, что ли? — отступила она. — Решил меня напугать? Мы же на его концерт едем! Он известный всей стране дирижер и хормейстер!

— Ну это, Иринушка, по твоей части. Фамилию запомнить не можешь, а что он теперь знаменитость — знаешь! Ну извини, извини, на меня иногда находит… Как вспомню этих нелюдей, в чьих руках судьба страны, великой державы! Над которой теперь все смеются…

В это время резко, так что я вздрогнул, зазвонил телефон. Аппарат стоял на полке рядом с окном, и мне пришлось присесть.

— Да! — крикнул Цаплин. — Погромче!.. Откуда? Из типографии? Что случилось?.. Кто остановил?.. Кто?.. Да как посмели! Это же статья… да, да, вы, я вижу, в курсе! Простите, а с кем я разговариваю? Что-то голос мне ваш… Письменное распоряжение? Ну да, понимаю… У него нынче гастроли в столице, вот хозяин решил смягчить мой удар. Хорошо, сейчас же еду!.. Приеду, я сказал! Только быстро, подготовьте пока ответ, потому что мне еще надо успеть на концерт этого проходимца. Теперь вы видите? А мне никто не хотел верить! Еду.

Он положил трубку, повернулся к ней лицом.

— Иринушка! Ясная моя! Видишь, как все складывается… Может, в другой раз? Он еще будет здесь выступать, если его не арестуют…

— Что ты говоришь… — Она села на стул. — Роман!

— Вот так, милая, вот так! Дело идет к развязке. Александр Сергеевич говаривал, мол, гений и злодейство несовместны… Хотя какой там гений. Так, выскочка… Может, без меня поедешь? Нет?

Он быстро застегивал кожаное пальто, глядя на себя в зеркало.

— А оттуда? — спросила она. — Опять домой?

— Домой, свет ты мой ясный. К жене и детям. Но ничего, ничего… Покончу с этими мерзавцами… Что задумали, а? Статью мою снимают!

И рванул на себя дверь. Я вскочил, заметался, снова приник к окну и тут же встретился с ней взглядом. Она вскрикнула, прикрыв лицо руками. Я побежал вокруг дома, надеясь настичь его, хотя еще не представлял, что и как собираюсь делать. Но уже заурчал мотор, и белая «Волга» выехала со двора. Я успел заметить лишь его профиль, мелькнувший на переднем сиденье рядом с шофером. Наверно, я все-таки хотел в первую очередь, чтобы он меня подвез на мой концерт, а уж в дороге бы поговорили, но во мне уже нагнеталась тяжелая злоба. Что я-то ему сделал? Или это за все, что было в прошлых жизнях? И когда он в это поверил, решил отомстить?

Я кинулся, чавкая ногами по мокрой глине, на соседний участок. Из ближней сторожки доносился пьяный храп. Я бросился к самосвалу. Дверца приоткрыта, из замка зажигания торчит связка ключей…

Вот эти ключи меня вдруг остановили. Я даже сел на подножку кабины… Что за игры на свежем воздухе? За кого меня держат и чего хотят? И тут же услыхал вскрик женщины, выбежавшей на крыльцо.

— Рома, вернись, Рома!

Да, его, несомненно, следует вернуть. Силой! И заставить говорить! А если не подчинится? Он же «закусил удила, после того как вожжа попала под хвост». И черт с ним! Я должен все знать! Я его верну, доставлю к любовнице, к черту, к дьяволу…

Я вскочил в кабину, включил зажигание. Через зеркальце увидел, как выскочил из сторожки, размахивая руками, какой-то мужик. А не оставляй ключи! Хотя при желании все равно бы завел твой драндулет.

Я гнал самосвал по узкой асфальтированной дороге, со всех сторон к которой подступал еловый бор. Неплохое местечко! И любовница что надо.

Значит, здесь вы, Роман Романович, приняли другие правила игры? Уже не скулите по поводу коммуналки? По поводу своего бескорыстия и неустроенности быта? А теперь вкушаете плоды былого воздержания?

Ах ты, сука! Ну, я с тобой сейчас потолкую… По-своему. Значит, я убийцей стал? Наймитом? А за это знаешь что бывает?

Распаляя себя, я гнал машину, вдавив акселератор в пол кабины. Мотор по-волчьи завывал, встречные ели вздрагивали в пятнах моих фар и испуганно расступались… Наконец я их увидел. Всего-то полкилометра впереди, просто много поворотов, на которых его водитель снижал скорость. Вот на этом я вас, голубчик Роман Романович, сейчас достану. И вы повторите мне все, что я только что подслушал. Нехорошо, я понимаю, но вы-то, вы-то разве лучше?