Валерий Гусев - Не стреляй первым

• Название: Не стреляй первым
• Автор: Валерий Гусев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 1997

---

Вообще же, не контора, а интернационал какой-то, стало быть. И ходят парами. Митрохин с Голубковым, Аслан с Оганесом. Серый с Ларисой. Сабир только в одиночестве, бедняга. Но улыбается.

– Ну, художник, – спросил Аслан, – нарисовал дело?

– Не совсем…

– Что такое? – Улыбка настолько физически ощутимо поползла с лица Сабира, что на голове его зашевелилась тюбетейка,

– Да нет, – успокоил я его. – Просто не успели всю сумму собрать, две трети вручили, а за остальное извиняются, Обещают завтра, оно к кстати – купюры у них нынче мелкие, еле «дипломат» застегнул. Вся сумма и не вошла бы.

Сабир опять улыбнулся:

– Не грубили тебе? – Он радостно смотрел на ссадину на моей щеке.

– Нет, хорошие, добрые люди. Угостили кофе… Точнее, кофейником. Но потом мы поладили. Завтра в два ждут меня на шашлык. Из телятины.

– Ты не поедешь, – Сабир подозрительно ткнул в меня пальцем. – Они тебя не полюбили. Пусть Юрик едет.

– Пусть Юрик, – равнодушно согласился я и передал Сабиру «дипломат».

– Считал?

– Пачками считая. Не каждую же купюру.

– Э! – недовольно крякнул Сабир, – Ты не деловой человек. Сегодня никому нельзя верить, считай. А потом будем опять весело ужинать.

Вернувшись в гостиницу, я позвонил Ларисе.

– Пойдем, погуляем. Я тебе песенку новую спою. Про любовь.

– Не могу, у меня гость.

– Я его выкину, стало быть. В окно.

Гость действительно был. В распахнутых дверях номера застрял пьяный Рустам, упираясь расставленными руками в косяки, в глубине комнаты, у окна, стояла бледная Лариса.

– Подвинься, – сказал я дружелюбно.

– А зачем? – Он с трудом повернул голову.

– Так надо.

– Кому? – Пьяная логика его была безупречна.

– Мне.

– А ты кто такой? – Это прозвучало уже угрозой.

– Ференц Лист.

Он так резко, с таким удивлением повернулся, что чуть не упал.

– А… Это ты? Не нравишься ты мне.

– Взаимно, – вежливо подчеркнул я.

Облизывая губы, покачиваясь, Рустам долго смотрел мне в глаза, пьяно обдумывая, как бы пожестче ударить, но что-то сдержало его. Он оттолкнулся от двери и пошел по коридору, строго по ковровой дорожке, обернулся:

– Ларка едет с нами на юг, А ты останешься здесь. Тебе дело есть. Сабир скажет. Все понял? Иди.

Я вошел в номер.

– Он приставал к тебе?

– Не очень. На юг звал. У них командировка. У него и у Оганеса с Асланом. Какое-то очень важное дело.

– Все разбегаются, – пожаловался я. – Некоторые даже на юг. Чего их туда несет? Там же сейчас опасно. Война.

– Вот именно.

– И Юрик завтра едет трактирщиков щипать.

– Надо же! И этот туда же. Небось с самого утра попрется? С первым лучом солнца? Халявщик.

Я поднял два пальца.

Действительно, всех одолела охота к перемене мест. Застоялись, что ли?

Сабир отправился в Москву на переговоры, как он важно объявил, с зарубежными партнерами. Митрохин с Голубковым поехали «инспектировать подведомственные предприятия» – заводик, где выпускался малый сельхозинвентарь для арендаторов, фермеров, и садоводов, и цех, где налаживалась линия по производству «лучших в мире фруктовых и овощных соков». Юрик собирался на встречу со строптивыми «путниками». Рустам и Оганес с Асланом в самом деле отбыли на юго-восток страны «с миротворческой миссией». Разбежались…

Что-то затевалось интересное. И хотелось, чтобы меня взяли в долю. Уж я бы постарался… оправдать доверие…

Лариса попросила отвезти ее к отцу – соскучилась. Я подвез ее к конторе «Пахаря», проводил до кабинета председателя и, ожидая ее, от нечего делать поболтался по зданию, познакомился с инженером-строителем, с бухгалтером, гл. экономистом, с другими интересными людьми.

Наконец столкнулся в коридоре с Ларисой. Она уже искала меня.

– Ты меня не жди, – сказала она. – Я дома останусь. Батя тоже в какую-то командировку собрался. Вечером позвоню. Привет тебе.

Привет так привет. Я поехал в город. По дороге заглянул на знакомую ферму. Тети Дуни не было, а Федюня таскал в грузовик порожние молочные фляги. Проходя мимо машины, он узнал меня и дисциплинированно отдал честь. Или просто попытался прикрыть ладонью синяк под правым глазом. Видать, «деды» навесили.

Наверняка этот парнишка мне пригодится – родственные души: у него синяк, у меня ссадина. Найдем общий язык, стало быть.

Лариса Серому не позвонила. Позвонил вернувшийся из Москвы Сабир и пригласил в «котеш» на какой-то серьезный разговор.

По дороге Серый позвонил куда-то по автомату, достал из тайника газовый пистолет и сунул его в карман.

Волновался он не напрасно. Правда, опасность выскочила совсем не из-за того угла, откуда он ее ждал…

Сабир привез целый портфель каких-то бланков и проспектов. Откуда он их взял, установить не удалось. Скорее всего давно таскает в портфеле, И с кем он встречался в Москве – тоже мимо. Он оказался неплохим конспиратором и ушел из-под наблюдения. Это было обидно. Сотрудник, который умел на слух определять цифры набираемого на диске телефона номера, уловил только три первые – в самый неподходящий момент рядом с автоматом начал газовать дизельный грузовик. Очень обидно, потому что именно с этих цифр начинались телефонные номера управления…

– Ты хвалился, что по-английски можешь? Посмотри, дорогой, эти бумажки. Переведи, а Лариса потом отпечатает. Большое дело получается, хорошее. – Сабир сощурил глаза, оскалил зубы и потер руки.

Серый сложил проспекты в «дипломат»,

встал…

Ударилась в стену входная дверь, и в холл ввалились Митрохин с Голубковым.

– Юрика взяли! – крикнул Митрохин и выкинул в сторону Серого руку так, будто держал в ней пистолет: – Ты навел! Насквозь вижу: Я тебя сразу не полюбил…

– Не поторопились мы с Кузьменковы? – выразил сомнение Светлов. – Не подставили Серого, а? Группу не спугнем?

– Ему там виднее, – резонно заметил Иван Федорович. – Правда, судя по его информации, Серый немного ушел в сторону от основной задачи.

– Вот, вот, совершенно неуправляемый… На него уже несколько заявлений в милицию поступило. Вот, полюбуйся, – Светлов раскрыл папку, – Кооператив «Незабудка» (ритуальный), «Семья» (служба знакомив), «Весенний аромат» (цветочный магазин), «Белочка» – все в один голос просят оградить их от наглых посягательств рзкетмена Сергеева. А сколько не заявили?

– Хорошо! – улыбнулся Иван Федорович. – Молодец! Плотно в доверие вошел. Растет. Глядишь, и возглавит весь «Биядинг» и строем приведет их сдаваться.

Светлов не выдержал и тоже улыбнулся:

– Твоя школа, старый хрен.

– Не обижай его, – неожиданно заступился Сабир. – Он не виноват, что Юрик глупый.

– А если он расколется? – закричал Митрохин, падая в кресло,

– Юрик? – искренне удивился Сабир. – Юрик глупый человек, но даже сильный дурак не враг себе. Он знает, что лучше жить на нарах, чем не жить на воле.

– Ас тебя я все равно глаз не спущу, – сказал мне Митрохин. – Что ты молчишь?

– А что говорить, если я ничего не знаю?

– Узнай, – подсказал Сабир,

Я пожал плечами;

– Попробую. Этот московский? – указал на телефон.

Митрохин настороженно, готовый вскочить, наблюдал за мной.

Сабир закрыл глаза. Я набрал номер:

– Петя? Сергеев тебя обнимает. Узнал? Почти по-прежнему. Конечно» для того друзей и держим. Помоги по старой памяти, посмотри сегодняшнюю сводку. Да, по области. Кузьменков Юрий. Отчества не знаю. Перезвоню.

Я положил трубку:

– Подождем. Правда, сегодня он мог еще в сводку не попасть. Тогда завтра утром наверняка. Когда мне наконец Рустам часы отдаст?

– Если с «Белочки» деньги получишь, я тебе золотые подарю, – пообещал Сабир, поглядывая на телефон. (Какого черта?) – И тоже надпись сделаю…

Я снова набрал «Петин» номер.

– Ну что? Секунду. – Я поманил пальцем Митрохина и дал ему возможность прослушать сообщение моего старого друга. – Спасибо, родной. Обязательно. Хоп!

– Сука! Придурок! – взорвался Митрохин и заходил вдоль стены, злобно задевая стулья.

– Скажи толком, дорогой, – остановил его Сабир.

– Управление автотранспортным средством в состоянии алкогольного опьянения – раз! Дерзкое хулиганство – два! Сопротивление сотруднику ГАИ – три! Вот три и получит, не меньше. – Повернулся ко мне: – А тебя я все равно достану.

– Не ссорьтесь, дети, – примирил нас Сабир. – Дела предстоят большие и трудные. Давайте жить дружно, – и засмеялся, блеснув ослепительными зубами на смуглом лице.

В день приезда Рустама и К° ко мне зашла Лариса. Взяла за руку и вывела на балкон, под которым шумела центральная площадь.

– Привет тебе, – негромко сказала она. – Ты что-то не то делаешь, паренек. Беги отсюда!

– Куда? – спросил я. – К тебе в номер?

Она слабо улыбнулась. Оперлась локтями на перила, посмотрела вниз, где сидели на скамейке Митрохин с Голубковым, пожаловалась: