Санта Монтефиоре - Соната незабудки

• Название: Соната незабудки
• Автор: Санта Монтефиоре
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 966-343-188-1

Действие романа разворачивается в Херлингеме — британском пригороде Буэнос-Айреса, где живут респектабельные английские семьи, а сплетни разносятся так же быстро, как и аромат чая «Седой граф». Восемнадцатилетняя Одри Гарнет отдает свое сердце молодому талантливому музыканту Луису Форрестеру. Найдя в Одри родственную душу, Луис пишет для нее прекрасную «Сонату незабудки», которая увлекает их в мир запрещенной любви. Однако семейная трагедия перечеркивает надежду на счастливый брак, и Одри, как послушная и любящая дочь, утешает родителей своим согласием стать женой Сесила, благородного и всеми любимого старшего брата Луиса. Она горько сожалеет о том, что в минуту душевной слабости согласилась принести эту жертву. Несмотря на то что семейная жизнь подарила Одри не только безграничную любовь мужа, но и двух очаровательных дочерей, печальные и прекрасные аккорды сонаты ее любви эхом звучат сквозь годы, напоминая о чувстве, от которого она отказалась, и подталкивая ее к действию…

* * *

Она изливала свою печаль, любовно извлекая из инструмента гармоничные аккорды. Единственный мужчина, которого она когда-либо любила, уехал, и в музыке звучали вся ее любовь и безнадежность.

Когда Одри оставалась одна в полуночной темноте, то ощущала присутствие Луиса так явственно, что чувствовала его запах. Пальцы вопреки ее воле скользили по клавишам, а их мелодия разливалась по комнате, пронизывая время и пространство.

Их соната, единственная ниточка, связывавшая их судьбы. Она играла ее, чтобы сохранить Луиса в памяти таким, каким знала его до того вечера в церкви, когда рухнули все ее мечты. Одри назвала эту мелодию «Соната незабудки», потому что до тех пор, пока она будет играть ее, Луис останется в ее сердце.

---

Одри опустила глаза. Столько всего произошло в ее отсутствие!

— Хорошо, — ответила она, нервно играя ручкой своей сумочки. — Это прекрасная мысль. А ты надолго приехал?

Боже, как же ей хотелось, чтобы он остался!

Сесил осушил стакан и поставил его на стол, чтобы налить еще. Он прилагал массу усилий, чтобы контролировать дрожащие руки.

— Я не знаю. У меня нет определенных планов.

— Если он останется, ему придется жениться на Нелли, — пошутил Сесил. Алкоголь притупил чувства, и боль оставила его. — Бедняжка, она уверена, что Луис вернулся из-за нее.

— Нелли? — вскипела Одри.

— Хильда так говорит. Ее Агата замужем, а Нелли все еще ищет жениха.

— На днях мы ходили на ужин к Хильде, — вздохнул Луис. — Конечно же, она посадила меня рядом с Нелли. Бедняжка! Природа не была к ней милостива, не так ли? Хотя она не такая уж неприятная. В отличие от матери.

Для Одри это было уже слишком. Она встала и потерла лоб ладонью.

— Я очень устала. Не возражаете, если приму ванну и отдохну? Сесил, ты извинишься за меня перед Мерседес? Я навешу ее, когда спущусь к обеду. У меня для нее письмо от Алисии.

— Конечно, дорогая. Тебе чего-нибудь принести?

Она покачала головой и выдавила робкую улыбку.

— Нет, спасибо. После сна мне станет лучше. — Одри направилась к двери, но, внезапно обернувшись, остановилась. — В доме очень тихо, правда? — грустно констатировала она.

Луис посмотрел на брата, который вперил взгляд в пустой стакан. Пепел сигары упал на ковер.

Одри добралась до спасительного убежища — своей спальни — и заперла за собой дверь. Мысль о том, что она вернулась в пустой дом, ужаснула ее. Она не могла думать о дочерях без слез. Так мучительно больно было оставить их и уехать из Англии, где их, по крайней мере, разделяли километры, а не океан! Но появление Луиса стало еще большим шоком.

Одри опустилась в ванну, и вода сняла напряжение, сковавшее ее мышцы. Почему Луис не злится? Как он мог сидеть рядом с ней и Сесилом, мужем и женой, и улыбаться, словно это было чем-то само собой разумеющимся? На что он теперь надеялся, зачем вернулся? Одри нащупала золотое колечко на безымянном пальце. Она замужем. Все изменилось, кроме чувств, которые продолжали жить в ее сердце.

Ванна навеяла дремоту, поэтому, свернувшись калачиком под одеялом, Одри заснула очень быстро. Ее разбудил легкий стук в дверь. Она открыла глаза и посмотрела на часы. Было два часа дня.

— Одри, пора обедать, — сказал Сесил, пытаясь повернуть ручку. — Почему ты закрыла дверь?

— Разве я ее закрыла? — спросила она, разыгрывая недоумение.

— Можно мне войти?

— Конечно, — ответила она, вставая с кровати.

— Ты выглядишь теперь гораздо лучше, — сказал Сесил, как только дверь открылась. — Тебе лучше?

— Намного, — честно ответила Одри. — Сон — великий лекарь. — Она открыла шторы, впуская в комнату весеннее солнышко.

— Луис пережил удивительные приключения, — начал муж, присаживаясь у окна и наблюдая, как Одри застилает постель.

— Правда?

— Да, он восемь лет жил в Мексике, преподавая детям музыку.

— У него это должно получаться, — сказала она и вспомнила, что Луис находится в доме, совсем рядом. По телу прошла дрожь волнения.

— А самое удивительное, моя дорогая, что эти дети — глухие.

Одри посмотрела на мужа и нахмурилась.

— Глухие?

— Именно. Мне самому это казалось невероятным. Но Луис объяснил, что научил их закрывать глаза и выражать чувства посредством пальцев. Я думаю, они ощущают вибрацию или что-то подобное. Он привез несколько вырезок из местных газет. Его метод обучения музыке стал сенсацией.

Одри улыбнулась, вспоминая, как они с Луисом впервые вместе играли на фортепиано. Он учил ее точно так же.

— Я всегда знала, что он особенный, — тихо сказала она.

Подбородок Сесила заострился, и на щеках заиграли желваки.

— Да, ты знала, — осторожно сказал он, не сводя с нее глаз. — А теперь так считают все в Херлингеме.

— Правда? — Одри надела белые брюки и рубашку, а затем присела за туалетный столик, поправила макияж и уложила волосы в строгий узел.

— Да, его возвели в ранг романтического героя. Даже оставшиеся в живых «крокодилицы» приняли его с распростертыми объятиями. Матери готовы отдать ему своих незамужних дочерей, и у него столько приглашений, что ему позавидовал бы любой холостяк.

— Это приятно, — сказала Одри, на самом деле ощущая горькое разочарование. «Как непостоянны люди, — грустно думала она. — Если бы они полюбили его, когда он приехал в Херлингем, мы бы сейчас жили в счастливом браке».

Вставая, Одри заметила, что Сесил наблюдает за ней со странным выражением лица. Она улыбнулась ему и нахмурилась. Он улыбнулся в ответ, но это не помогло скрыть недовольство, исказившее его черты.

— Ты прекрасно выглядишь, дорогая, — игриво сказал он, собираясь с мыслями, но в его глазах застыла грусть, которой она прежде не замечала.

— Спасибо, — ответила Одри, направляясь к двери.

— Хорошо, что Луис вернулся, правда?

— Да. — Она старалась казаться равнодушной, как будто он был для нее просто родственником, братом мужа, который приехал их навестить.

— Я считаю, очень кстати организовать поминальную панихиду по Айле.

— Да. — Она чувствовала, что в его вопросе был какой-то скрытый подтекст. — Айле такая идея пришлась бы по вкусу.

— Луис смог побороть своего демона. Давай надеяться, что он найдет хорошую девушку-англичанку и женится на ней.

— Это было бы замечательно, — твердо ответила Одри, выходя в коридор.

Супруги молча спустились на первый этаж. Одри старалась не смотреть в сторону спален Алисии и Леоноры, а Сесил, который за последние месяцы привык к пустоте, даже не испытывал в этом потребности. Одри вспомнила, как несколько часов назад со сдержанной вежливостью поприветствовала его в аэропорту. Они обменялись сухими быстрыми поцелуями, их разговор в машине в основном касался детей и школы. В голосе Одри звучала горечь. Да, она не скрывала, что все еще ставит ему в упрек холодность и бесчувственность по отношению к ней и их девочкам. Она немного успокоилась, когда они сменили тему и стали говорить о Сисли, Марселе и цыганах. Сесил никогда не слышал о Марселе, а Сисли, такой как Одри ее описывала, он никогда не знал.

— Ты знаком с Марселем? — спросил Сесил Луиса, когда они сели обедать. Было слишком прохладно, чтобы установить стол на веранде, но двери были открыты, и свежий бриз наполнял комнату сладкими запахами цветущего сада.

Луис не мог оторвать взгляд от Одри, красота которой, казалось, расцвела вместе с весенними цветами. Ее глаза, недавно опухшие от слез, сияли жизнью, щеки горели, не давая усомниться в том, что она знает, что он смотрит на нее.

— Да, я останавливался у сестры в прошлом году, — ответил Луис. — Я не очень часто видел Марселя. Большую часть времени он проводит на чердаке. А иногда — в постели с Сисли.

— О боже! — Сесил подавился супом. — Кто бы мог подумать!

— Сисли уже не та женщина, которую ты когда-то знал, Сесил, — сказал Луис с усмешкой.

Одри в очередной раз удивилась, как Луису удается сохранять такое хорошее настроение. Почему он не злится на нее и не сердится на брата? Это просто не укладывалось в голове.

— Наша сестра всегда была кладезем старомодных ценностей. К тому же она такая же флегматичная, как папа. Разве может мужчина заставить женщину так сильно измениться? — Сесил промокнул уголки рта салфеткой.

Одри смотрела в тарелку с супом.

— Да, мужчина изменяет женщину. Он может вдохновлять и любить ее так, что она расцветает, как растение на солнце, или же он может ранить ее и позволить усохнуть, и тогда она зачахнет и умрет.

Одри снова ощутила на себе его взгляд и вспомнила, как тетя Эдна рассказывала ей о солнечном Гарри, своем обожаемом муже.

— Марсель не любит Сисли, но с удовольствием утоляет ее телесный голод. Это разные вещи, но эффект налицо — Сисли отбросила ложный стыд и сильно изменилась.

— Он любит ее? — спросила Одри, не поднимая глаз.

— Нет, я не верю, что любит, — ответил Луис. — У него есть крыша над головой, хорошая еда и хороший секс. Он ни за что не платит. Он — художник; все, что его волнует — искусство. Нет, я уверен, он использует Сисли.

— Мне он показался хитрым, — призналась Одри, глядя на мужа. Было бы странно, если бы она все время смотрела в тарелку. — Он бродит по дому в темноте, подсматривает, подслушивает. Как шпион…

— Шпионит для кого, милая? — спросил Сесил.

— Для самого себя. Я не знаю, — ответила она и посмотрела на Луиса.

Его глаза были такими родными! Самыми родными в мире, и она знала, что ей не нужно говорить, чтобы он ее понял. Он всегда понимал ее. Она ощущала, как душа ее тонет в теплом меде любви. Ей хотелось смеяться, потому что она долго грустила, а теперь наконец почувствовала себя счастливой. Она заметила, как задрожали уголки рта Луиса, готовые вот-вот подарить ей улыбку. Сесил выпил уже столько виски, что его голова стала такой же тяжелой, как и сердце. Он смотрел на жену и не мог понять; то ли ему кажется, что Одри с Луисом связывает нечто большее, чем симпатия, то ли алкоголь сделал из него параноика.