Андрей Земляной - Стратег

• Название: Стратег
• Автор: Андрей Земляной
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-095301-1

СССР времён Сталина это время сильных духом и созидательных людей.

Наш соотечественник Кирилл Новиков, попавший в СССР 1930-х годов, изменил мир бесповоротно, и всё уже совсем по-другому. И теперь ему, одному из руководителей Советского государства и стратегу мирного строительства, нужно решать совсем другие задачи. Ведь английский и американский капитал не собирается спокойно смотреть на усиление и развитие СССР.

---

А зенитные самоходки все еще метались ополоумевшими зайцами и отчаянно расстреливали остатки боекомплекта. Задымил еще один танк, потом еще…

В этот момент бронебойный трассер наконец нашел одну из ЗСУ и ударил ей в прямо в лоб. Самоходка подскочила на месте, окуталась дымом и пламенем и замерла, склонив тоненькие стволы спаренных орудий к земле. Из экипажа не спасся ни один…

Капитан Уваров, ухнув от натуги, швырнул под надвигавшийся на него танк зарядный ящик с засунутой в него лимонкой. На мгновение поднялся лохматый куст черного огня, капитана подняла великанская рука и отбросила, словно котенка, назад. В глазах потемнело от удара, и Уваров потерял сознание, а потому не видел, как от взрыва танк встал на дыбы, точно норовистый конь, замер на долю секунды, качнулся и завалился назад. И еще он не увидел, как зэсэушка Ланцова, охваченная огнем, вдруг метнулась вперед и со всего маху ударила в бок S41. Машины встали, точно боксеры в клинче, пламя с самоходки весело перепрыгнуло на танк, охватило его, и вскоре они превратились в один гигантский костер…

На позициях советских стрелков тоже шел яростный бой. Подчиненным капитана Барсукова удалось сжечь обе итальянские САУ и те три танка S40, которые майор Пупи оставил для поддержки остатков сенегальцев и берсальеров. Но итальянцы и негры уже ворвались в русские окопы, и там теперь кипела рукопашная. В тесноте траншей и ходов сообщения озверевшие люди резали друг друга финками и клинковыми штыками, били зажатыми в кулаки гранатами, душили и давили голыми руками. Советских стрелков изначально было меньше, но пока сенегальцы и итальянцы добирались до окопов, их основательно проредили, так что теперь победа никак не желала склониться ни на одну из сторон…

* * *

– Командир, докладываю: в квадрате семь-бэ кто-то из наших французов е…т! И так качественно е…т, аж завидки берут!

Старший лейтенант Ковалев высунулся из башни своего ИСа по пояс и долго всматривался в бинокль. Ничего не видно. Эх, черт, хорошо командиру второго взвода Мишке Никольскому: выкатился на своих броневиках вперед, вот и любуется. А ты тут как слепой! Паниковский, блин!

Раздосадованный Ковалев нырнул обратно в башню и бросил в микрофон:

– Вперед! Второй, пока не лезь: сейчас все подойдем – разберемся.

Три ИС-1 в сопровождении восьми БТР рванули вперед, боясь не успеть к общей потехе. Старший лейтенант гнал свою роту на предельной скорости, а сам тем временем докладывал комбату, что подозрительный шум впереди – бой, который кто-то из заблудившихся ведет против французов. Комбат прохрипел нечто одобрительное, хотя за шумом двигателя и не разобранное Ковалевым до конца, но главное ведь не это! Главное, что капитан Ахметов не потребовал от роты вернуться на маршрут, а значит, есть шанс поучаствовать, наконец, в настоящем бою!

ИСы вылетели на невысокий пригорок, ротный прильнул к окулярам перископа и…

* * *

…Уваров очнулся. В голове шумело так, словно туда, под черепную кость затолкнули новейший танк ИС-1. И кажется, не один, а пожалуй, что и целый взвод…

Капитан с трудом разлепил глаза и поразился: мимо него действительно пронесся ИС. Вот он резко приостановился, с орудийного ствола сорвалась дымная струя выстрела, но звука Уваров почему-то не услышал.

Капитан с трудом приподнялся. С позиций его батареи, где сиротливо стояла единственная уцелевшая гаубица, торопливо отходили вражеские машины. На их стволах вспыхивали яркие огни – французы огрызались, но как видно, безуспешно. А вот им доставалось крепко: четыре машины уже пылали чадными кострами, еще одна отчаянно дымила, а рядом была вообще какая-то странная конструкция, больше всего похожая на ванну, только отчего-то – на гусеницах…

Дальше стали видны окопы стрелков Барсукова, возле которых стояли несколько здоровенных шестиколесных махин бэтээров. Из них горохом сыпались мотострелки в родной красноармейской форме и тут же прыгали в окопы. А по полю вслед за танками улепетывали немногочисленные французы и итальянцы. Вот только позволять им скрыться никто не собирался: следом за ними уже мчались два бронеавтомобиля и два гусеничных БТР.

Уваров ощутил какое-то движение возле себя и повернул голову. Это далось ему с таким трудом, что он застонал сквозь зубы и вновь поразился тому, что не услышал стона. Он попытался поднять глаза, не сумел и запрокинул голову.

Прямо перед ним стоял лейтенант-мотострелок, который, судя по всему, что-то говорил. Во всяком случае, губы у него шевелились.

– Капитан Уваров, – прохрипел Дмитрий. – Командир гаубичной батареи сто шестого артиллерийского полка, девятая механизированная дивизия…

Лейтенант кивнул, затем махнул рукой. Откуда-то выскочили двое с брезентовыми носилками, осторожно уложили Уварова и понесли куда-то. Капитану на миг показалось, что он плывет в лодке по морю, и его замутило…

* * *

– …капитан Уваров, – доложил Никольский. – Из «девятки».

Ковалев поморщился. Судьба девятой механизированной дивизии была незавидной: ранним утром, когда ночные прицелы уже не давали преимущества, она в полном составе наткнулась на две полнокровные немецкие танковые дивизии. Встречная мясорубка была страшной и жестокой, и хотя советские танкисты показали находникам, где и как зимуют раки, но и от них самих остались лишь разрозненные подразделения, которые, лишившись централизованного руководства, медленно отходили на восток.

– Ясно. А остальные кто?

Никольский на секунду опустил глаза:

– А остальных, Леш… В общем, остальных-то всего тридцать два человека и есть. Ну, может, еще кого, раненого, проморгали…

Ковалев вытер разом вспотевший лоб, сглотнул. В горле вдруг запершило, как бывает после крепкого табака.

– А было?

– Ну… – Никольский снова помялся. – Они говорят, три роты стрелков, дивизион зенитчиков и батарея.

– А раздолбали они, – Ковалев обвел взглядом поле боя, – поди, полк танковый? Да еще и итальянцев никак не менее батальона будет… было…

Командиры замолчали. Мимо шли три десятка почерневших от усталости и порохового дыма людей. Нет, не просто людей – бойцов! Каждый нес при себе свое оружие – винтовки, пулеметы и даже один станковый гранатомет.

– Бойцы, – окликнул их Ковалев. – Старший кто?

От коротенькой колонны отделился один, смуглый и седой. Подошел, козырнул:

– Ефрейтор Бероев Умид, товарищ старший лейтенант…

– Слушай, ефрейтор… Не приказываю, прошу: возьми раненых и пленных. Нам своих догонять, а тут…

Бероев посмотрел на полсотни пленных, на коротенькую шеренгу носилок, молча кивнул и пошел к своим. Ковалев не обратил внимания на нарушение субординации и повернулся к Никольскому:

– Давай, Мишка, собирай всех. И так отстали…

* * *

Удар, который так удачно замыслил де Голль, напоролся на встречный удар, не менее грамотно и толково спланированный Буденным. Осознавая слабость защиты своего левого, южного фланга, Семен Михайлович сосредоточил здесь большую часть своих мобильных и ударных соединений, прикрыв их надежным воздушным «зонтиком» Чкаловской воздушной армии.

И когда де Голль бросил свои танки вперед, в украинские степи, собираясь продемонстрировать всему миру на их равнинах правильность выкладок и расчетов своей теории – маршал Буденный был готов к этому. И в степях Украины, на бескрайних южных равнинах лоб в лоб столкнулись две волны чудовищной силы.

Встречный бой, в котором приняло участие более трех миллионов солдат и офицеров, почти шесть тысяч танков, десятки тысяч артиллерийских орудий и минометов сверху, вероятно, напоминал всемирный катаклизм. Пламя выстрелов, не прекращающихся ни на минуту, надсадный грохот, то ослабевающий, то вновь нарастающий и сводящий с ума. Дым, застилающий все от горизонта до горизонта, в котором, точно призраки, мечутся какие-то страшные, иррациональные, ни на что не похожие тени…

– …Стоп! – и подполковник Махров, не надеясь более на ТПУ[37] и силу своих легких, пнул ногой мехвода Таругина.

Тот мгновенно затормозил, и ИС-2 встал, точно примеряющийся боднуть врага носорог.

Рядом с Махровым гулко ахнуло орудие, заставив вздрогнуть всю многотонную махину танка. Заряжающий Ивакин дернул рукоятку затвора, и под ногами с пронзительным звоном заскакала стреляная гильза, а башня сразу наполнилась кислым запахом сгоревшего кордита. Подполковник закашлялся и снова пхнул ногой Таругина. Взвыли, точно злые духи, фрикционы, ИС тяжело, словно все тот же носорог, прыгнул вперед.

В командирский перископ Махров видел, как двадцатипятикилограммовый осколочно-кумулятивный снаряд врезался точно в черный крест на башне угловатого немца, и как теперь эта башня летела, нелепо размахивая стволом. Но отвлекаться было некогда: вокруг бушевал ад, и требовалось все внимание и немалое везение, чтобы не угодить из этого ада на земле в тот, что под ней.