Анна Политковская - Путинская Россия

• Название: Путинская Россия
• Автор: Анна Политковская
• Жанр: Политика, диссиденты
• Год: 2007

Книга Анны Политковской «Путинская Россия» («Putin’s Russia») была впервые издана в Великобритании в 2004 году.

Позже книга была переведена на многие языки и издана в Соединенных Штатах Америки, Дании, Финляндии, во Франции, в Германии, Голландии, Италии, Японии, Норвегии, Испании и Швеции.

«Новая Газета» публикует книгу с согласия родственников Анны Политковской.

Все права на публикацию принадлежат семье Анны.

---

Мы ищем с Ринатом дырку в секретном полковом заборе. Он хочет показать, как он, увешенный орденами, живет в офицерской казарме, а счастье в виде дома в военном городке, куда он хотел вселиться, обошло его стороной. И хотя этот полк очень знаменитый, вышколенный и элитный, — дырку мы обнаруживаем, и весьма внушительную, целый танк пройдет. Не то, что мы вдвоем.

Пять минут ходьбы, и вот он — жилой городок разведчиков. Утро. Вокруг хмурые лица офицеров, свободных сегодня от службы. Погода, впрочем, тоже невеселая, размытая глина под нашими ногами — не идем, а плывем, смотря себе под ноги, чтобы не упасть.

Поднимаю глаза, и — о, чудо! — передо мной, как мираж посреди унылых пятиэтажек, красивый салатово-серый многоэтажный новый дом.

— Все началось именно с него, — говорит Ринат. — Конечно, я хотел квартиру в нем. Ну, сколько можно уже скитаться?… Сын подрастает. И я — все по войнам.

Майор смолкает на полуфразе и уходит в какой-то не ясный мне маневр. Он вдруг прячет лицо, пригибается — будто обстрел и надо искать окоп, чтобы спастись. Ринат тихо шепчет, что лучше бы сделать вид, что мы не знакомы и только что встретились, а еще просит не смотреть вперед, не размахивать руками и не привлекать внимания… Странности?

— Да что же случилось?! — спрашиваю. — Засада, что ли?

Глупость, конечно: ну какая может быть засада в охраняемой зоне постоянной дислокации военного подразделения…

— Его нельзя злить… — так же тихо произносит Ринат, продолжая отвлекающий маневр, и мы, действительно, как разведчики, быстро, ловко, но без суеты, чтобы неожиданной резкостью не обратить на себя внимания окружающих, меняем курс.

— Кого нельзя злить? — допытываюсь, когда Ринат поднимает голову и облегченно вздыхает в знак того, что опасность миновала.

— Заместителя командира нашего полка — Петрова.

Оказывается, мы только потому так сейчас маневрировали на местности, что Петров собственной персоной как раз ехал нам навстречу. Его автомобиль подрулил к красивому дому — потому что Петров в нем живет. И лишь когда он скрылся в подъезде, Ринат успокоился. И мы продолжили прогулку по военному городку — туда-сюда, вперед-назад. Как ни старались, а все получалось, что вокруг красивого дома… И Ринат смотрел на него с тоской и завистью.

Честно говоря, я в замешательстве. Немного знаю боевую биографию Рината, его бесстрашие и мужество, удивлена: а чего он, собственно, боится больше всего? Он, разведчик с огромным стажем, участием в войнах и боях? Смерти?

— Нет, к смерти притерпелся. Я не рисуюсь.

— Плена?

— Да, боюсь, конечно, — потому что понимаю, будут пытать. Сам видел. В бандах. Но и плена не так уж сильно боюсь.

— Тогда чего же?

— Наверное, мира. Мирной жизни. Я ничего в ней не понимаю. Я к ней не готов.

Ринату — 37 лет. Он только и делал в жизни, что бегал по войнам. Весь изранен. У него язва желудка и двенадцатиперстной кишки, еще — расстройство нервной системы, его не отпускают мучительные боли в суставах и фантомные мозговые спазмы после нескольких ранений в голову.

Недавно майор решил осесть — вернуться со всех своих войн в обычный наш мир, и тут-то оказалось, что в нем он ровным счетом ничего не понимает. Например, а кто ему даст дом? Ведь ему же полагается квартира за все то, через что он прошел, защищая интересы государства? Или — деньги?…

Как только он стал задавать Петрову, заместителю командира полка, эти вопросы, тут и выяснилось, что ему не полагается ничего. И Ринат сделал вывод: пока, выполняя особые задания своего правительства, он бегал по горам, странам и континентам, он был нужен своему государству, и оно давало ему ордена и медали. Как только здоровье майора вышло в тираж, он решил остановиться и попытаться осесть, оказалось, что нет ему тут никакого места, не приготовлено, и военное начальство попросту вышвыривает Рината на улицу. Даже из убогого угла в офицерской казарме, где он сейчас спит. Вместе с ребенком.

У Рината есть сын Эдик. Ринат — отец-одиночка, мама мальчика погибла несколько лет назад, и долгое время Эдик жил в офицерской казарме совершенно один, ожидая отца в этом самом углу, из которого их сейчас выгоняют — с его многочисленных войн и ответственных боевых заданий…

— Я знаю, как убить врага так, чтобы он не издал ни единого звука, — объясняет Ринат. — Я умею бесшумно и быстро влезть на гору и обезвредить тех, кто сидит на этой горе. Я — отличный скалолаз и альпинист. Я «читаю» горы — по веточкам и кустам, кто там и где притаился… Я чувствую горы — говорят, это дар от природы. Но я не умею добиться квартиры. Я вообще ничего не могу добиться в гражданской жизни.

Передо мной — беспомощный профессиональный убийца, подготовленный государством. И у нас сейчас таких много. Государство посылает людей на какую по счету войну, эти люди годами существуют в условиях войн, возвращаются и не понимают, из чего состоит мирная жизнь, какие в ней законы и порядки, — и спиваются, и уходят в банды, и становятся наемными киллерами, и новые хозяева платят им большие деньги, говоря, что они уничтожают, кого требуется уничтожить ради интересов государства…

А государство? Ему плевать. При Путине оно фактически перестало заботиться об офицерах, прошедших войны. И, кажется, будто оно заинтересовано в том, чтобы стало больше высокопрофессиональных киллеров в составе криминальных банд.

— Вы, Ринат, о том же думаете для себя?

— Нет, я не хочу. Но если мы с Эдиком окажемся на улице… Не исключаю. Я умею только то, что умею.

…Мы с Ринатом, наконец, подползаем по грязи и слякоти к унылой развалюхе. Ее тут называют «трехэтажка». Это и есть офицерская казарма. Мы поднимаемся на третий этаж, и за облезлой дверью — убогая казенная комната…

У майора никогда в жизни не было дома и своего угла. Вообще. Сначала — детский дом на Урале, в городе Нижний Тагил. Потом — казармы военного училища, в которое он поступил из детского дома. Еще позже — гарнизонные общежития вперемежку с палатками полевых лагерей. За плечами — уже шестнадцать лет в строю. Перекати-поле по присяге. А последние одиннадцать лет Ринат только и делал, что кочевал из одной боевой командировки на другую. От такой жизни у него так и не появилось вещей.

— И я был счастлив, — говорит майор, — я и не хотел уходить из войны… Думал, так навсегда…

Все, что нажил Ринат, умещается сейчас в одной парашютной сумке. Майор открывает казенный шкаф с инвентарным номером на жалком обшарпанном боку и показывает эту сумку.

— На плечо — и в командировку, — коротко объясняет, каковы его жизненные ценности и убеждения.

На диване сидит мальчик и как-то скорбно смотрит на нас. Это и есть Эдик. И я перебиваю майора:

— Но ведь вы были женаты? Значит, у вас было какое-то хозяйство?

— Нет, не было. Не успели.

Пока Ринат воевал в Таджикистане, помогая нынешнему президенту Рахмонову брать власть, в Киргизии у него появилась жена. С ней они встретились во время предыдущей боевой командировки Рината — в городе Оше, где она жила и куда однажды прибыл Ринат, потому что в Оше началась резня на национальной почве.

Они поженились прямо на фоне этой резни — по пылкой и страстной любви, вспыхнувшей среди крови и боли. Ринат тогда привел свою юную жену к своему командиру и сказал: «Все, мы женаты». Командир развел руками и только и попросил, что оставить жену в Оше, любимая женщина для разведчика — ахиллесова пята. И он оставил и отправился обратно в Таджикистан, в банду на границу.

Потом командир ему сказал, что жена родила мальчика и назвала Эдиком. А еще позже, в июне 1995 года, его юную жену, студентку местной консерватории, выследив, убили те, кто был недоволен деятельностью Рината в Таджикистане… Жене только что исполнился 21 год, и в тот день она шла сдавать экзамен за третий курс…

Поначалу Эдик жил у бабушки в Киргизии — мальчик был слишком маленьким, чтобы выдержать жизнь по офицерским общежитиям, да и Ринат очень редко ночевал в неуютных, неметеных комнатах, куда его определяло государство, — он продолжал бегать по спецоперациям и горам нашей страны, получил два тяжелых ранения, отлеживался по госпиталям…

— И все равно я не хотел другой жизни, — говорит Ринат. — Но Эдик стал подрастать.

Наконец, пришел момент, и он решил взять сына к себе, и с тех пор Эдик ездит к бабушке, лишь когда у Рината полугодовые боевые командировки, на такое время мальчика не оставишь под присмотром соседей.

…Мы сидим в их комнатушке — тут холодно и неуютно. Эдик — молчаливый мальчик с ясными, все понимающими и очень взрослыми глазами. Говорит он, только когда отец выходит из комнаты и когда его спрашивают — сын разведчика, одним словом. Он понимает, что отцу очень тяжело сейчас, и поэтому в следующем учебном году он хочет отправить Эдика в кадетский корпус, но мальчику эта идея не нравится.