Михаил Харитонов - Факап

• Название: Факап
• Автор: Михаил Харитонов
• Жанр: Научная Фантастика

---

В таких вещах лучше не признаваться даже близким друзьям, так что я сослался на то, что меня попросили проверить старый документ. Борис сделал вид, что верит, предложил ещё рябиновой, и по домам.

Ну мы и выпили. А когда Левин пошёл отлить — открыл его планшет. Мне стало интересно, что он там смотрел.

К сожалению, он оказался заблокированным. Левин оказался осторожным — планшет опознавал хозяйский палец. Так что всё, что я увидел — это страничку текста. Я его быстренько сфоткал на камеру в панельке, планшет положил на место, дождался Левина и продолжил рябиновку. Так продолжил, что едва до нуль-кабины дошёл. Дома я глотнул детокса, чтобы голову немножко прочистить, и бросился смотреть фото.

Там было две с половиной строчки текста — видимо, самый конец какого-то большого файла. Какие-то символы и команды, выглядящие как программный код, что-ли. Никогда такого не видел.

На всякий случай я поискал в БВИ эти самые строчки. И ничего не нашёл — во всяком случае, среди сколько-нибудь востребованных материалов. Дальше мог бы помочь либо Коллектор Рассеянной Информации, либо глобальный поиск по всему БВИ. Первое мне недоступно, а второе… ладно, об этом потом, но тогда мне до этого было ещё далековато.

В общем, я решил так, что левинские записи — это какие-то его личные заметки. Мало ли какие.

День 14

Похоже, обо мне забыли. Нет, ну так не бывает. Это я как профессионал говорю.

Может, у нас война началась? Агрессия Странников? Ну разве что. Хотя война войной, а текущие операции по расписанию. Ни-хре-на не понимаю.

Ладно, едем дальше.

Честно сказать, Боре я не поверил. Нет, не в смысле вообще. Но мне так показалось, что он не всю правду мне сказал. А может и всю, но какими-то мыслями не поделился. Ну вот так мне показалось.

Рябиновая тоже, надо сказать, сыграла. Детокс симптомчики купирует, но этакая лихость в голове остаётся. Недоработка, кстати. Ну, будем считать, что она-то меня и подвела под монастырь.

Короче, был я задумчив и нетрезв. И в таком подвешенном состоянии сел за комп и ввёл комовский пароль доступа. Совершив, таким образом, должностное преступление. Первое, хотя и далеко не последнее.

Откуда я знал пароль? Говорю же, я завхоз. А Комов — герой. То есть руководитель кризисно-экстремального типа. Комов чувствует себя на коне, когда всё горит и рушится. И он таки прав — в таких ситуациях он и в самом деле принимает оптимальные решения. Проблема в том, что, когда ничего не рушится и не горит, он впадает в меланхолию и неадекват. И рано или поздно начинает всё рушить, чтобы снова сесть на коня. Начальство это знает и Комова использует или для латания дыр, или наоборот.

Так вот, пароль. Комов мне его дал сам, в жаркие дни операции «Алкиона», конкретно — во время факапа у Слепого Пятна.

Про это я писать не буду, потому что тут уже всё обглодано до костей, а кости кинуты общественности. Которая их грызёт до сих пор. У меня, конечно, есть своё мнение, в том числе и на тему того, кто на самом деле виноват. Но я его придержу, потому что прямых доказательств у меня нет. Однако если посмотреть, как тормозились все исследования в области высокоримановой нуль-физики, и как во всех факапах неизменно оказывались виноватыми именно высокориманщики — в катастрофе на Радуге, например, — то можно сделать кое-какие выводы. Не стоит также забывать, что после катастрофы — пока летели головы и ломались судьбы — кое-кто в очередной раз слёг с тяжёлым приступом гуманизма. Так что, пока этот замечательный человек влиятелен, человечество за пределы Галактики не сунется. А влиятелен он останется, я так думаю, даже после смерти. Хотя он всех нас переживёт.

Ладно, что-то я разнылся. Так вот, Слепое Пятно. Как там геройствовал Геннадий Юрьевич, знают все. Но герои не сражаются без меча, копья, доспехов и прочих таких вещей. Откуда-то они их берут. А Комову обычно нужны вещи куда более сложные и дорогостоящие. Но у него был верный оружейник, который доставал для него даже то, чего даже в природе и не существует. Во всяком случае, в официально существующей природе.

И когда он связался со мной — это, кстати, отдельная история, как он со мной связывался — и попросил у меня запороговый СП-генератор, я не стал ему объяснять, что запороговых генераторов (ну то есть с коэффициентом скрутки пространства более девяти тысяч риманов) в природе не существует, поскольку они запрещены Мировым Советом. А сконструированные на Радуге, по официальной версии, демонтированы. Я только спросил, когда он ему нужен. И получил ответ — в течение двух часов, потом будет поздно.

А вот это было уже сложнее. Потому что нуль-генераторы с Радуги у меня на складах имелись, и вполне себе в рабочем состоянии. Но они не работают без инопланетных артефактов, находящихся в спецсекторе музея Института Внеземных Культур. Доступ к которому имеют только действительные члены Мирового Совета и приравненные к ним лица.

Конечно, мог обратиться с официальным запросом, и рано или поздно получил бы всё, что нужно, потому что факап у Пятна на глазах всего человечества превращался в полномасштабную катастрофу. Но я и пробовать не стал, потому что знал — прохождение документа по всем инстанциям заняло бы не менее двух суток, и это в самом лучшем случае. Что я и сообщил Геннадию Юрьевичу.

И Комов выслал мне свой личный ключ-пароль. В нарушение всех мыслимых и немыслимых инструкций. Так что янтариновые стержни были у меня через два часа, а генератор снарядили через четыре. А потом, когда Комов и его люди висели над плоскостью системы ЕН 2904, я оформлял документы. Кстати, справился часов за шесть — кому скажешь из понимающих людей, не поверят.

За это время Комов успел проломить генератором свёрнутое пространство возле Пятна, обнаружить станцию Странников, потерять шестерых человек и два корабля и угодить в радиационный пояс.

И когда я, наконец, отправил запрос в базу, генератор уже благополучно сгорел, а Комова укладывали в реанимационную камеру. Его поставили на ноги за три месяца, за это время в управлении произошли перемены, и ему пришлось, по сути, отвоёвывать своё кресло заново. В общем, ему было не до меня. Я не в обиде: герои — они такие.

Что касается пароля: конечно, Комов должен был его сменить, а я — стереть. Но он его не сменил, а я — не стёр. Ну просто рука не поднималась стереть информацию такой ценности. И не вините меня, я хозяйственник, а нашему брату чего не дашь — всё утащат на склад и приберегут на чёрный день и крайний случай. Включая информацию, разумеется.

В общем, пароль подошёл. И я вошёл в систему под именем Комова.

Зачем? Затем, чтобы провести глобальный поиск по профессиональным реестрам. Меня интересовали те непонятные медицинские слова, которые Левин отказался мне объяснить. Кому-то ведь делали такие коррекции. И мне хотелось знать, кому именно.

Результат был интересный. Забавный, я бы даже сказал, результат. А именно — я получил список психокорректоров, которые выполняли именно такую операцию: совпадение текстов было почти стопроцентным. Я также получил список людей, именно этой коррекции подвергавшихся.

Но у самих людей в их файлах данная коррекция указана не была.

День 15

От шоколада тошнит. Курочку бы жареную! Я б за неё отдал остаток жизни. Нет, мало, ещё винца. Лучше всего южноамериканского, тяжёлого, с танинами. Мальбек или шираз. А ещё, пожалуйста, какую-нибудь нормальную музыку. Хоть тот же «Барвинок». Сидел бы, подпевал девочкам. И трубочку, трубочку. Хотя бы пару затяжек напоследок. Вот это было бы в самую плепорцию.

Ладно. Продолжаю. Что мне ещё делать-то?

На следующий день я, конечно, протрезвел, прочухался и схватился за голову — ох, да что я наделал, да во что влип. Однако потом немного остыл и пришёл к выводу, что ничего особенно страшного не произошло. Ну да, я воспользовался комовским доступом. Но если что — я ведь Комова солью. И он это знает. А кому ещё нужно меня разоблачать? Да никому. Ну и хрен с ним.

Что касается открывшегося неблагообразия. Несовпадение уровней секретности случается куда чаще, чем мы думаем. И это не факап.

Чтобы было понятно, возьму конкретно этот случай. Ну представьте себе: вы удаляете из профессионального реестра человека некую информацию. Но реестр доступен самому человеку. Он его просматривает, чтобы найти какие-то сведения, и вдруг обнаруживает, что в нём нет информации о том, что он реально делал. Типа, он не имеет доступа к собственным данным. Что он подумает? То самое он и подумает. И подымет какой-нибудь кипеш, а нам оно надо?

С другой стороны, закрывать данные по медицинским процедурам в личных картах можно и нужно. Клиенту не всегда сообщают о характере манипуляций, над ним производимых. Это нормально, особенно если клиент не очень в норме. Ему не обязательно знать, что с ним делали на самом деле. Ну не писать же в карте — «стирание памяти»? Вот то-то.