Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]

• Название: Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]
• Автор: Фредерик Дар
• Издательство: Терра
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02189-Х

Фредерик Дар, в последние годы выступающий под псевдонимом Сан-Антонио, — известный французский писатель, работающий в жанре детектива.

В сборник признанного «виртуоза развязки» включены пять романов, созданных в 50–60-е гг. XX в., характеризующих раннее творчество писателя.

---

— Не имеет значения.

Стоя у круглого окна, Салли смотрела, как дождь молотит по тротуару.

— Выключи свет! — внезапно приказала она, отступая в сторону и прижимаясь к стене.

— Зачем?

— Хочу кое-что рассмотреть.

Я погасил свет. Комната погрузилась в темноту. Только слабо светилось окно. Сквозь тюлевые занавески были видны длинные штрихи дождя. Салли приподняла край занавески и глянула вниз, на бульвар, омываемый дождем. Редкие фонари освещали его блеклым светом.

— Что ты делаешь?

Я подошел к жене. На меня пахнуло теплом ее тела, и это было как самая восхитительная ласка. Я любил ее духи, простые и чарующие одновременно. Салли никогда не пользовалась парижскими духами. Бес противоречия заставлял ее привозить духи из Америки. Они пахли лесом. А Салли была уроженкой Миссури. Когда мы жили в Штатах, мы проводили все отпуска в ее семье, часто бродили по лесистым холмам. Их вершины волнами катились в бесконечность. Странно, как вспоминается прошлое в самые напряженные моменты.

— Ты что-то увидела, Салли?

— Может быть. Нет, не двигайся! Только что внизу остановилось такси.

— Знаешь, в этом нет ничего удивительного.

— Ты не прав: из него никто не вышел. А стоит оно прямо напротив дома.

— Дай-ка я гляну!

— Осторожно! Не трогай занавеску.

Она нагнулась, и я взглянул на улицу поверх ее головы. На дороге стояла большая машина, счетчик внутри голубовато светился, пассажиров нельзя было разглядеть.

— Понимаешь, Вилли, такси остановилось напротив, чтобы был виден весь дом.

— О’кей, я сейчас спущусь!

Отходя от окна, я устроил маленькую катастрофу: крючок на кителе, державший ремень, зацепился за занавеску и вырвал большой кусок материи.

— Какой же ты неловкий! — огорчилась Салли.

Отцепившись от занавески, я бросился к двери.

— Поторопись! Такси отъезжает! — крикнула Салли мне вдогонку.

Сбежав по лестнице с рекордной скоростью, я устремился к входной двери. Однако я забыл нажать кнопку-«собачку», замешкался, и, когда, наконец, оказался на улице, такси исчезло.

Я поднял голову. Салли открыла окно и прокричала:

— Оно поехало в сторону Сены и свернуло направо!

Ради очистки совести я объехал весь квартал, но такси не нашел. Наверное, оно рвануло на проспект Нейи, чтобы затеряться среди других машин.

Удрученный, я стоял перед Салли в гостиной, сверкающей дорогими флакончиками в шкафах. Салли тоже была огорчена, но все же улыбалась мне, как улыбаются набедокурившим сорванцам.

— Слишком поздно, да?

— Увы!

— Во всяком случае, это доказывает, что я была права. Такси отъехало именно в тот момент, когда ты порвал занавеску.

Обняв Салли за плечи, я поцеловал ее.

— Пока ты гонялся за такси, Вилли, — сказала она — мне на ум пришла одна мысль. Об этой гипотезе ни ты, ни я не подумали. На этот раз у нас в руках есть кое-что солидное…

— Говори!

Она было раскрыла рот. Но из спальни донесся крик, и мы бросились туда.

6

Люсьенн встала с постели и, когда мы ворвались в спальню, рылась в бельевом шкафчике. От света она вздрогнула и заслонила глаза рукой, затем медленно опустила ее. Вид у нее был совершенно безумный. В руке женщины я заметил револьвер с перламутровой рукояткой и испугался, что она пустит его в ход. Платье ее настолько измялось, что потеряло всякую форму. Ее всклокоченные волосы стояли дыбом, и это вовсе не казалось смешным. Она напоминала умалишенную.

— Что с вами происходит, Люсьенн, — мягко сказал я, — что случилось?

Мой голос словно вырвал ее из дурного сна. Она села на кровать, посередине которой образовалась выемка от ее тела, и прошептала:

— Я подумала… Я подумала…

Она задыхалась. Я приблизился к мадам Массэ, стараясь улыбаться, чтобы успокоить ее. В дрожащей руке Люсьенн сжимала револьвер, и я ждал выстрела.

— Что вы подумали, моя дорогая?

Теперь я стоял перед ней, заслонив Салли от пуль.

— Так что же? — продолжал я настаивать, протягивая руку.

Люсьенн внезапно резким движением отстранилась от меня, откинувшись на подушку.

— Неужели вы испугались меня, Люсьенн? Разве вы не узнаете меня?

— Узнаю.

— Так в чем же дело? Да, забыл представить вам мою жену, ее зовут Салли, она только что приехала сюда. А теперь положите револьвер, этой игрушкой опасно играть, особенно если выпил несколько больше, чем следовало.

Салли, в свою очередь, тоже подошла к кровати. Думаю, именно ее вид в конце концов успокоил мадам Массэ. В моей жене, действительно, есть некая необъяснимая притягательность. Для американки она, скорее, невысока ростом, но при этом чудесно сложена, красива, и весь облик ее — сама приветливость.

— Счастлива познакомиться с вами, мадам Массэ. Вилли сказал мне, что у вас неприятности. Я очень сожалею…

Люсьенн разжала пальцы, и револьвер упал на ковер. Мне оставалось только поднять его. Это был типичный дамский револьвер, скорее украшение, чем оружие. Я увидел, что он стоит на предохранителе, и готов был поспорить на что угодно: мадам Массэ ни за что в жизни не смогла бы привести его в боевое положение.

Люсьенн пристально вглядывалась в Салли. Так смотрят на полюбившуюся вещь, которую собираются купить. В конце концов, она улыбнулась моей жене и прошептала:

— Очень рада познакомиться с вами!

— Какого черта вам понадобилось это оружие? — спросил я Люсьенн.

Ее улыбка исчезла.

— Я внезапно проснулась, и мне показалось…

Салли бросила на меня жалобный взгляд. Эта женщина на грани срыва, говорил ее взгляд, оставь. Я мысленно похвалил себя за то, что скрыл от мадам Массэ смерть мужа. В ее состоянии она была способна на любой отчаянный шаг.

— Что же вам показалось? — мягко произнесла Салли, присаживаясь рядом с Люсьенн и обнимая ее за плечи.

— Мне показалось, что меня собираются убить. — Она закрыла лицо руками. — Да, здесь, в квартире находились какие-то люди, они хотели убить меня. Это было так ясно, так отчетливо, что даже сейчас…

И, приглушенно вскрикнув, она прижалась к Салли.

— Кроме моей жены и меня, больше в квартире никого нет, Люсьенн. Надеюсь, мы не похожи на убийц?

Она пугливо приподняла голову и прошептала:

— А дверь хорошо заперта?

— Так же плотно, как дверь сейфа!

— А вы не могли бы…

— Проверить квартиру?

— Да, именно этого я и хотела!

Салли мигнула мне, чтобы я исполнил желание мадам Массэ. И хотя я прекрасно знал, что посторонних в квартире нет, что-то внутри заставляло меня разделять страхи Люсьенн Массэ. В воздухе явственно витала опасность.

Но что за опасность?

Квартира состояла из спальни, ванной комнаты, кухни, гостиной, рабочего кабинета и еще одной спальни, где, должно быть, жила кузина Люсьенн. В ней я задержался. Здесь витал совсем иной запах, чем в других комнатах. Пахло амброй. В этой спальне не было никакой одежды, лишь запасное постельное белье.

Я вернулся к женщинам. Обход квартиры оставил у меня мрачное ощущение. Во рту был привкус смерти.

Вернувшись, я заметил, что, благодаря заботе моей жены, Люсьенн чувствует себя гораздо лучше. Я правильно сделал, что попросил Салли приехать сюда.

— Теперь вы удовлетворены, Люсьенн?

Она кивнула, но довольно неуверенно.

— По-прежнему нет никаких известий от Жан-Пьера? — спросила она.

— Нет.

— Который сейчас час?

— Без десяти одиннадцать.

— Вот видите, значит, с ним произошло что-то серьезное! — в ее голосе слышался упрек.

Салли и я переглянулись. То, что Люсьенн получила пневматичку, имело одно преимущество: в какой-то степени она была готова узнать всю правду. Мне даже подумалось, что, когда мы решимся ей все рассказать, шок будет не таким сильным.

— Подождем еще немного. Если бы у вашего мужа было что-то серьезное, он бы предупредил вас, — проговорил я, к великому удивлению Салли.

Странное дело, но я вел себя так, как будто считал, что Массэ жив. Я почти не врал, утешая Люсьенн.

Салли прокашлялась.

— Выйди на минуточку из спальни, Вилли, а я помогу мадам Массэ по-настоящему лечь в, постель. Очень неприятно лежать одетой.

— Нет, — запротестовала Люсьенн, — я хочу быть одетой, когда вернется Жан-Пьер.

— Вы наденете халат, — твердо заявила Салли. — В нем вам будет лучше, чем в измятом платье.

Этот аргумент оказался решающим. Мужчине на ум такое не пришло бы.

Вернувшись в гостиную, я выпил еще виски. Я мог пить его литрами, не боясь опьянеть. Сегодня вечером алкоголь не действовал на меня.

Из соседней комнаты доносился шепот женщин. В их лепете было нечто, что рождало спокойствие, хотя развеять атмосферу, царившую в квартире, не могло ничто. Пневматичка, лежавшая рядом с телефоном, сам телефон, фотография Массэ в теннисной форме казались мне вещественными доказательствами, представленными суду присяжных. Я снова вспомнил дыхание незнакомца в телефонной трубке. Увидел такси, стоявшее на пустынном бульваре, голубоватый огонек счетчика…