Антонина Ванина - Свинцовый закат

• Название: Свинцовый закат
• Автор: Антонина Ванина
• Жанр: Ужасы и Мистика

Викторианский Лондон, конец XIX века. Тайное общество по изучению вечноживущих кровопийц оберегает горожан от посягательств этих бессмертных существ. Но однажды выясняется, что лондонские оккультисты сами ищут встречи с кровопийцами.

---

— Сколько желчи, граф. Вам не идет.

— Но признайте, отчасти такая опасность может стать реальной. И все же, что Энгус сказал на ваше увлечение его кровью? Вернее, что вы ему наплели в ответ?

— Какой же вы… — Женщина хотела было возмутиться, но тут же ответила, — Я сказала ему, что неизлечимо больна и, чтобы вернуть силы, подточенные недугом, вынуждена время от времени пить кровь. Услышав его грустную историю, я предложила ему помощь, если и он дальше готов помогать мне.

— И он, конечно же, согласился.

— Согласился, но не так охотно. Энгус не хотел принимать от меня денег, говоря, что он и сам готов отдать всё, лишь бы я просто была рядом, чтобы любоваться на меня и писать мои портреты. Ему было стыдно признаться, но я ведь явственно это почувствовала — он ничего не ел уже несколько дней. Я сломила его упрямство, пригрозив, что больше не приду к нему, если он и дальше будет отказываться от моей помощи. Теперь я оставляю ему достаточно денег, чтобы он смог заплатить за ту, с позволения сказать, квартиру и отложить на пропитание. Но он всё тратит на холсты и краски — жажда прекрасного в нём сильнее инстинкта самосохранения. Я знаю, у таких людей не получается жить долго, их слишком рано призывает к себе провидение. Но перед этим, словно слыша её поступь, они успевают создать свои главные шедевры, что обессмертят их имена в вечности.

— А сочувствие вам Энгус не высказывал? — поинтересовался полковник.

— Сочувствие в чём?

— В вашей неизлечимой болезни.

— Нет. А что?

— Ничего хорошего. Ваш Энгус законченный эгоист, которого не беспокоит ничего кроме собственной не признанности.

— Я знала немало творческих людей, и вам их не понять, — категорично заявила Семпрония.

— Почему бы вам не вытащить вашего талантливого Эгнуса из нищеты в Брук-Грин?

— Я не могу, — тут же ответила она.

— Неужели?

— Если бы вы знали, — вздохнула Семпрония, — скольких художников, писателей и актеров я встречала за свою долгую жизнь. Стоило им только искупаться в волнах успеха и достатка, они переставали быть прежними, и вскоре переставали творить по-настоящему, как в последний раз, будто и не было никакого дара свыше. Сытость и пресыщение убивает талант, уж поверьте, я видела это не раз.

— Нет, — усмехнулся полковник, — все-таки эгоистка — это вы.

— Я ещё раз повторяю, вам этого не понять.

— Это уж точно. По мне так лучше быть бездарным, но сытым.

— Вы не знаете ничего о предназначении художника.

Полковник действительно не знал, но знал другое, не менее важное:

— Долго ли Энгусу быть художником, после ваших визитов, Семпрония? Лет через шесть, если не раньше, он умрет, а вы будете и дальше любоваться его картинами?

— Он все равно умрет, рано или поздно, — без горечи в голосе констатировала она. — Это участь любого смертного.

— Какое похвально смирение. Может, воспользуемся услугами Метрополитена? — предложил полковник, как только они приблизились к станции.

— Ни за что! — чуть ли не вскрикнула Семпрония.

— Тише, тише. Не думал, что вы так боитесь современных достижений градостроительства?

— Не говорите глупостей. Наверняка вы прекрасно знаете, чего я боюсь.

Полковник припомнил слухи о похищении Семпронии белыми кровопийцами и примирительно произнёс:

— Уверяю вас, подземные жители по рельсам не разгуливают и в вагоны не заходят. Уж Общество об этом заботится.

— Ни за что, — вновь повторила женщина, но уже куда более твердо и спокойно. — Тем более я никуда с вами не поеду, пока не скажете зачем.

— Хорошо, — сдался полковник, останавливая кэб, — я скажу, но только по пути в Брук-Грин. Вы ведь не против вернуться домой?

Семпрония позволила подать себе руку и с показной неохотой села в кэб. Когда они минули Стрэнд, она, наконец, спросила:

— Так что вы опять от меня хотите?

— Меня по-прежнему интересует миссис Эмери, которая считает себя мисс Фарр.

— Ох уж этот мужской шовинизм… Всё вам не дает покоя женская свобода? Если мисс Фарр не считает себя замужней женщиной, то в этом вина исключительна мистера Эмери, кем бы и где бы он ни был.

— Даже не буду пытаться с вами спорить.

— Вот и не надо. Все равно я окажусь права. Так что же вы пристали к этой несчастной актрисе?

— А она несчастна?

— Это очевидно, раз вы уделяете ей столько внимания.

— Хорошо, вы меня раскусили. Я был бы рад, если вы по-соседски наведаетесь к ней в гости.

— Это ещё зачем? — возмущенно вопросила Семпрония.

— Всё за тем же. Мой протеже не справился с поставленной задачей.

— И что это за задача?

— Найти у Эмери определенные документы и скопировать их.

Глаза Семпронии в ужасе расширились, и с минуту она не могла вымолвить и слова.

— Я не требую от вас ничего воровать, что вы, — начал заверять её полковник, видя, как шокировал своими словами женщину. — Я даже не прошу вас копаться в чужих вещах. Ведь вы наверняка искусны в хранении всяческих тайн и знаете множество приёмов по сокрытию важных вещей. Просто осмотритесь и скажите мне, где в квартире Эмери может быть тайник.

— Да вы просто чудовище! — наконец, вымолвила Семпрония, обретя дар речи. — А почему бы мне просто не прийти к Флоренс и не сказать, какое злодейство вы против неё замышляете?

Полковник только пожал плечами.

— А почему бы и мне не съездить к сэру Джеймсу и не отвести его в Ист-Энд, посмотреть до какого жалкого состояния вы довели своего дарителя крови.

— Что! — вознегодовала Семпрония. — Да как вы смеете?! Такая наглая ложь!

— Конечно, наглая, — спокойно согласился с ней полковник. — Но поставьте себя на мое место. Ничего другого мне больше не остается, кроме как безбожно врать. Так вы едете к Эмери?

— Какая низость, просить подобное!

— Если бы не подначальный мне олух, который ничего не может найти сам, я бы в жизни не обратился к вам. Мне очень жаль, что приходится это делать. Но вы же понимаете, я подневольный человек, у которого есть руководитель, и чьи поручения я вынужден исполнять.

— Хотите переложить всю ответственность на вашего рыцаря? А он, наверное, считает, что скинул это гнусное задание на вас, и сам чист — так вы оба и живете, в полном ощущении собственное безвинности. А меня, тем не менее, толкаете в грязь!

— Такова жизнь, Семпрония. Вам ли не знать, как сурова она порой бывает.

Немного успокоившись, она задала вопрос по существу:

— Если я соглашусь, вы отстанете от меня?

— Ну, я же не раздаю индульгенции. Если с вашей подсказки мы найдем, что искали, то от Эмери нам больше ничего не будет нужно. И от вас тоже.

— Тогда везите, — произнесла Семпрония, гордо вздернув подбородок, — и поскорее.

25

Полковник Кристиан смиренно сидел в кресле, пока доктор Рассел суетился над аппаратом для переливания крови.

— Полковник, — обратился он к мужчине, — я, конечно, понимаю, что актерское ремесло вам чуждо, но не могли бы вы изобразить перед донором свой нездоровый вид. Поймите, люди думают, что отдают свою кровь человеку, как минимум, умирающему. А тут вы — полный сил и жизни.

— Послушайте, Рассел, я не комедиант, это вы правильно подметили. А вашим донорам, на самом деле, все равно, кому отдать кровь, лишь бы вы им заплатили. Их даже не заботит, что обычный получатель крови может отойти в мир иной от такой процедуры.

— Вот именно, полковник, вот именно. В медицине переливание прописывают только в крайнем случае, когда терять уже нечего. А вы бы сделали перед донором скорбное лицо, будто готовитесь к последнему дню жизни.

Но полковник лишь откинулся на спинку кресла и, вздохнув, произнёс:

— Как же хорошо было раньше.

— Чем же?

— В любой цирюльне можно было купить кровь.

Рассел озадаченно уставился на полковника:

— Как это?

— Тогда брадобреи пускали кровь всем желающим как средство от всех болезней. Вы же врач, неужели не слышали о флеботомии?

Рассел, конечно же, слышал, даже знавал старших коллег, которые время от времени прописывали её своим пациентам. Он намеревался и дальше расспросить полковника о цирюльнях былых времен, но тут в комнату вошел полноватый мужчина средних лет, явный житель лондонских низов. На полковника он глянул только раз и тут же спросил у Рассела, сколько ему заплатят. Удовлетворившись ответом, он тут же сел в соседнее кресло и закатал рукав. Рассел принялся за работу, и после нехитрых манипуляций с иглами, трубками и поршневым аппаратом, кровь смертного потекла в вену вечноживущего к взаимному удовольствию обоих. Когда процедура подошла к концу, донор получил свой гонорар, а полковник — заряд жизненных сил на ближайшие две недели.

Заплатив мужчине обещанное, Рассел поспешил выпроводить его. Закрыв дверь поплотнее, он тут же спросил полковника: