Луи Буссенар - Под Южным Крестом

• Название: Под Южным Крестом
• Автор: Луи Буссенар
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-3544-4

События этого романа разворачиваются в далекой и загадочной Австралии, куда герои отправляются в очередное путешествие на китайском торговом корабле. После серии головокружительных приключений они оказываются на северном берегу Зеленого континента, где им предстоит знакомиться с удивительной жизнью аборигенов-папуасов.

---

– Матрос, – прохрипел Пьер ле Галль, когда судно первый раз наскочило на рифы, – мы… мы… сели на мель…

– Ба! – прошептал Фрике, – значит, наши мучения скоро закончатся.

– Гром и молния!.. Как же это глупо… глотать соленую воду… на нижней палубе… не имея возможности пошевелить ни ногой… ни рукой… как мертвецки пьяный баталер.

Фрике не ответил.

– Матрос… – вновь заплетающимся языком пробормотал мастер-канонир, – матрос!.. Сынок…

– Пьер…

– Почему ты молчишь? Твое молчание пугает меня.

– От каждого произнесенного слова у меня череп раскалывается… Каждый звук отдается у меня в ушах как пушечный выстрел. Однако не беспокойся. У меня еще есть порох в пороховницах, и я работаю, даже если это и незаметно.

Пьер решил, что его друг бредит.

– Успокойся, матрос, – вновь заговорил молодой человек, – не пройдет и двенадцати часов, как у меня будет развязана одна лапа. Черт побери!.. Этот проклятый трос такой же твердый, как мачта большого паруса. Терпение!.. Поживем – увидим, – закончил парижанин, вновь приступив к своим загадочным манипуляциям.

С каждым часом страдания друзей становились все сильнее и сильнее, невозможно подобрать слова, чтобы описать их мучения, и так продолжалось до тех пор, пока морское течение и яростные волны не бросили несчастный корабль на рифы. Удар оказался столь сильным, что всего за несколько мгновений острые коралловые отростки раздробили шпангоут,[31] взломали пояс обшивки подводной части корабля и пробили дыру в корпусе. В образовавшееся отверстие тут же хлынула вода, она прошлась волной по внутренней части судна и, ворча, отступила, унося с собой обломки перегородок и трупы.

Огромная пробоина в правом борту образовалась в непосредственной близости от помещения, в котором были заперты оба друга. Иллюминатор каюты разбился вдребезги, и волна чудовищной силы обрушилась на французов в тот самый момент, когда Фрике, подняв над головой окровавленную и распухшую от трения руку, радостно воскликнул:

– Виктория!.. Один трос уже перетерт… я…

Внезапно хлынувший могучий водяной поток не дал молодому человеку закончить.

На восемь или десять секунд адский шум, царивший на судне, был перекрыт трубным ревом разгневанного Океана, затем, как это обычно бывает во время прибоя, волна с плеском отступила.

Ужасная картина, открывшаяся взору Фрике, заставила смолкнуть триумфальный крик, уже рвавшийся из его горла. Удар, снесший перегородки каюты, вырвал и часть железных креплений, удерживающих койки, на которых лежали мужчины. Ноги и одна рука парижанина оказались свободны. Отсюда и радость Фрике. Но вид Пьера ле Галля, висящего вверх ногами на наклонной плоскости, с лицом, покрытым кровавой пеной, ужаснул молодого человека.

– Пьер!.. Матрос!.. – робко окликнул юноша.

Никакого ответа.

– Пьер!.. Друг мой!.. Мой старший брат!.. Пьер!

И голос несчастного растерянного ребенка, оглушенного водяным молотом, обессилевшего за четырнадцать дней и пятнадцать ночей пыток, полумертвого от голода и жажды, дрогнул, будто бы горло говорившего свело от рыдания.

Но этот душещипательный рассказ никак не про такого закаленного парня, как наш друг Фрике. Не теряя ни единой секунды на бесполезные причитания и вполне справедливо предвидя нашествие очередной волны, молодой человек принялся изо всех сил трясти моряка, не подававшего признаков жизни.

– Давай-ка подумаем, – по привычке Фрике разговаривал сам с собой. – Пьер у меня справа по борту, но именно моя правая рука все еще в западне. Что же делать?… А!.. Отлично, понял, как говаривал мой соотечественник, покойный Лагардер, однофамилец Маленького Парижанина[32]… Мне следует сползти к самому низу моей разбитой койки, перевернуться слева направо и схватить моего старого бедного друга.

– Прекрасно, получилось, – продолжил Фрике и притянул к себе по-прежнему неподвижное тело мастера-канонира, крепко схватив бретонца за рукав блузы.

Парижанин осторожно коснулся рукой лба пострадавшего и заметил чуть выше его левой брови небольшую рану, из которой вытекала струйка ярко-красной крови.

– Пустяковая царапина, если, конечно, у него нет других повреждений. Самое главное – поднять ему голову… Гром и молния, с помощью какого дьявола я его отбуксирую отсюда? Ай!.. Еще волна.

В тот же момент мутный желтоватый поток вновь заполнил узкую каюту. Фрике только и успел упереться в стену, развернуться спиной к пробоине и зажать между коленями тело друга, чтобы уберечь того от нового сильнейшего удара. Костяшки его пальцев побелели от усилия.

– Еще один такой же страшный удар воды, как этот, и моя рука просто оторвется!

Но эта соленая «ванна» заставила бретонского моряка тихонько вздохнуть.

– Он жив! – воскликнул сияющий Фрике. – Он жив… Черт возьми, я отлично знал, что старого просмоленного морского волка, такого как Пьер, не так-то легко отправить в путешествие на тот свет.

Пьер ле Галль шептал какие-то бессвязные слова…

– Тише… дети. Ты прекрасно знаешь, что матросам больше нельзя в трюм… Пусти меня, я тоже хочу взглянуть… каково! Командир батареи… Ты меня слышишь… Гром и молния! Пить!.. У меня так же сухо в глотке, как в зарядном картузе.[33] Надо же!.. Матрос… это ты, сынок? А!..

Внезапно к славному вояке вернулась память, и он обнаружил, что его голова покоится на коленях Фрике, сидящего на корточках в совершенно невероятной позе, которая бы вызвала восхищение у любого натренированного циркового гимнаста.

– Где, черт побери, мы находимся? – спросил Пьер, болезненно морщась.

– В нашей каюте, ей-богу!

– А корабль?

– Сел на мель, получил пробоину, погиб.

– А! Хорошо.

– Без сомнения. Это единственная возможность выбраться отсюда.

– А экипаж… пассажиры.

– Дьявол… откуда же я знаю.

– Что делать?

– Немного собраться с мыслями и убираться отсюда, чем раньше, тем лучше.

– Я не спрашиваю, как лучше, а спрашиваю, каким образом?

– А вот это посмотрим. Чего строить планы, пока мы не выбрались из каюты. Здешняя обстановка не способствует размышлениям, не правда ли?

– Особенно этот проклятый душ, который непрерывно выливается на наши головы.

– Однако у тебя по-прежнему идет кровь.

– Пустяки, царапина. Забавно, похоже на удар ножом.

– Ба!

– Что такое?

– Я не верю своим глазам. Нож, ты действительно поранился ножом! Вот этим самым ножом, – парижанин издал победный вопль. – Он валялся на твоей койке; и ты наткнулся лбом прямо на лезвие. Только откуда же он взялся? Да неважно. Теперь мне не потребуется много времени, чтобы перерезать эти проклятые тросы. Итак, матрос, начнем с тебя.

– Нет. Тебе следует полностью освободиться от пут, чтобы вернуть себе свободу маневра.

– А я тебе говорю, что хочу начать с тебя.

– Достаточно, сынок. Ты теряешь драгоценное время. Никто из нас не лучше и не хуже. Освободи себя. Так надо, я этого хочу, я – старший.

– Пусть будет так, – ответил Фрике и тут же принялся пилить толстый и твердый канат, удерживающий его руку. Парижанин хотел поскорее освободиться и вытащить своего друга из проклятой каюты.

Но к его вящей досаде, невзирая на все усилия, работа продвигалась медленно, бог знает, сколько минут прошло, прежде чем молодой человек, наконец избавившийся от пут, смог заняться матросом, не обращая внимания на периодические вторжения моря.

– Гром и молния! Какие же они жесткие. Вот если бы эта веревочка могла послужить галстуком для тех негодяев, которые нас так «принарядили», вот уж я бы не стал жаловаться на судьбу! А еще этот дрянной нож, чертова жестянка с перевернутым лезвием! Он обжигает мне пальцы, как будто его только что достали из кузнечного горна.

– Будь счастлив, что ты им владеешь, сынок… И давай-ка, поторопись… Что-то у меня темнеет в глазах.

Фрике не нуждался в поощрении. Он трудился с таким упорством, настолько ловко и быстро, что уже после четверти часа ожесточенной работы прочные тросы уступили его напору, хотя выглядели они скорее перетертыми, чем перерезанными. Пьер ле Галль, в свою очередь, оказался на свободе. Мужчина, пошатываясь, поднялся, потянулся, разминая могучие мышцы, вздохнул полной грудью, и широкая улыбка осветила его мужественное лицо.

– Полный вперед! Хватит стоять на якоре… Боевая тревога!.. Приготовиться к отплытию!

– Ты прав, Пьер, и я готов. Хотя маневр обещает быть нелегким, а наш последний обед кажется мне миражом.

– Тогда хватайся за трап, ведущий в камбуз. Было бы неплохо найти миску бобов и кусок сухаря.

– Странно, вокруг такая тишина. Можно подумать, что корабль необитаем.

– Нетрудно догадаться, что этот экипаж каторжников, увидев пробоину в борту, поспешил оставить судно… Вероотступники, гореть им в аду! Небось тут же заорали: «Спасайся, кто может!»

– А пассажиры!..

– Бедняги! Без сомнения, они утонули.