Ронни Вуд - Ронни. Автобиография

• Название: Ронни. Автобиография
• Автор: Ронни Вуд
• Жанр: Биографии и Мемуары

Гитарист самой известной в мире рок-н-ролльной группы рассказывает историю группы и свою. Сырую, неочищенную, грязную и увлекательную.

Ронни Вуд происходил из цыганской семьи и вырос недалеко от аэропорта Хитроу, желая только играть музыку и рисовать. Вуд всегда был талантлив, а в 60-х годах, он часто находился в нужном месте и в нужное время, став гитаристом для всех, от Бёрдс и Джеффа Бека, до Фейсиз и Рода Стюарта. Но Вуд раскрылся совершенно по-новому, когда он присоединился к Роллинг Стоунз. Ни одна другая группа никогда не приблизилась к успеху Роллинг Стоунз — как художественному, так и материальному — и их долговечности. Ни одна другая группа никогда не переживала столкновения творческого потенциала таких крупных личностей.

С успехом пришли и серьёзные проблемы — сумасшедший разгул, алкоголь и наркотики преследовали Ронни в его рок-н-ролльных приключениях. Его отношения, особенно с Миком Джаггером, Китом Ричардсом и женщинами в его жизни, становились все более сложными.

Увлекательный портрет не только группы Роллинг Стоунз, но и величайших рокеров — от Эрика Клэптона до Рода Стюарта, Джимми Пейджа и Кит Муна, Джими Хендрикса и Пита Таунсенда. Невероятное путешествие в мир рок-н-ролла.

---

В 1963-м Олдэм был неудавшимся 19-летним поп-певцом, который стал специалистом по связям с общественностью в музыкальном бизнесе, и тогда его нанял к себе менеджер «Битлз» Брайан Эпстайн. Спустя несколько месяцев после того, как он начал раскручивать «Битлз», он стал заниматься также «Gerry & the Pacemakers». Потом Олдэм сходил в «Crawdaddy» и там услышал «Стоунз». Он решил, что они станут его группой, и потратил много своей энергии на то, чтобы подружиться с Миком. Когда он, наконец, убедил Мика, что он — тот, кто им нужен, то стал заниматься их связями с общественностью, придумал им образ «плохих парней», выдумал фразу «Разрешите ли вы своей дочери жениться на роллингстоуне?» и вскоре стал их менеджером.

Те деньги, что он выручил от «Стоунз», были потрачены им на создание «Immediate Records» — хиповой и нужной компании — самой приятно непредсказуемой из всех лейблов, так как если вас приглашали на рождественскую вечеринку в «Immediate Records», это означало, что вы — важная персона, так как туда приходили действительно важные представители музыкального бизнеса. «Биттлз», «Стоунз» и все остальные сталкивались там друг с другом.

«Immediate» не являлась крупной корпорацией с бухгалтерами и людьми из мира маркетинга, которые вынашивали идеи о том, какая музыка нужна публике и как она должна звучать, и поэтому она всем так нравилась и была такой особенной штучкой. Олдэм позволял музыкантам сходить с ума и делать то, что они хотят, и пригласил к сотрудничеству своих друзей и клиентов вроде Мика и Кита, чтобы они продюсировали записи для своих друзей. Первым большим хитом «Immediate» стал «Hang On Sloopy»[14] группы «the McCoys», но первым её удачным проектом стали «Small Faces», и те деньги, что эти парни принесли «Immediate», поддерживали существование этого лейбла несколько лет, пока «Immediate» не прекратила свое существование.

Ронни, Мак, Кенни и я проводили время в репетиционной студии «Стоунз» «Bermondsey» в Южном Лондоне, потому что ей заведовал Стю. Так как у нас не было денег, он пожалел нас и позволил пользоваться ей бесплатно. Мы стали «Small Faces» минус Стив плюс Вуди. У нас не было еще названия, у нас не было вокалиста, и у нас не было своих песен, так что мы играли инструменталы. Музыку таких по-настоящему фанковых американских групп, как «Booker T & MGs» с Элом Джексоном, «The Meters» с Зигабу, Отиса Реддинга и блюз, «the MarKeys» и «the BarKeys», задушевную блюзовую музыку.

Так мы тусовались примерно недель шесть, и в это время я пропустил действительно важный телефонный звонок. Джаггеру было нужно заменить Брайана Джонса, и он решил примерить его мантию на Мике Тейлоре. Тейлору был всего 21 год, когда он присоединился к «Стоунз». И до этого он играл в нескольких группах. Однажды вечером в 1966-м Джон Мейолл, у которого была команда под названием «the Bluesbreakers», позвонил Тейлору с просьбой заменить на один концерт их гитариста. Этим гитаристом был Эрик Клэптон. Тейлор впечатлил Мейолла настолько, что спустя пару лет Тейлора насовсем пригласили в «the Bluesbreakers». Эта группа распалась примерно в то же время, когда Мик Джаггер искал замену Брайану.

Мы вращались в одних и тех же кругах, так что я знал Тейлора и считал, что он — хороший выбор, хотя у них в конце-концов с ним далеко дело не пошло. Но все следующие 5 лет я даже и не подозревал, что Джаггер сначала позвонил мне.

Дуракам везет. На его звонок ответил Ронни Лейн.

Мик спросил его: «Не хочет ли Вуди присоединиться к «Стоунз»?»

Лейн ответил ему: «Ронни неплохо там, где он сейчас, большое спасибо».

Представляю, как повернулись бы дела, если бы в тот день на этот звонок ответил я. Было бы трудно отказаться от этого…

В течение этих 6-и недель в студии «Bermondsey» Род с любопытством слушал нас из комнатки на лестнице. Я был убежден в том, что нам необходим Род, но остальные беспокоились, будто это будет еще один властный певец вроде Стива Марриотта. Также Род не был уверен уверен в том, чтобы связаться с группой вроде этой — после всего того, через что он прошел в группе Джеффа Бека.

Мне пришлось убеждать ребят в том, что Род нам нужен, а Рода — в том, что ему нужны мы. Кенни взобрался по лестнице и привел его из слуховой комнаты. Лед отчуждения тронулся. Собравшись вместе в одном помещении, мы осмотрелись и, заметив, что я и Род ростом выше остальных, решили, что «the Small Faces»[15] выросли и решили назваться просто «the Faces».

Род придал «Faces» динамичность, которой не было у группы Джеффа Бека и «Small Faces». Вспоминая об этом, я хочу ткнуть пальцем на главную причину того, из-за чего все изменилось: нам просто было весело.

Например, в 1971-м мы появились на телепрограмме «Top Of The Pops» вместе с известным рок-диджеем Джоном Пилом, который изображал, что подыграет нам на мандолине. Во время выступления мы гоняли на сцене в футбол (это была идея Рода на тот случай, чтобы можно было приглянуться какой-нибудь футбольной команде), и публике было ясно, что нам хорошо.

Так продолжалось следующие 4–5 лет. Именно столько «Faces» и продержались — пятеро парней, которые любили выходить на сцену и наслаждаться самим процессом. На сцене мы, бывало, лажали и разражались смехом по этому поводу, и публика тоже смеялась вместе с нами и получала удовольствие.

Из-за того, что я и Род уже гастролировали по Штатам, а остальные — еще нет, мы представляли, каким весельем все это может обернуться, так что мы поехали в турне по Америке так скоро, как только это было возможно. Всего «Faces» провели 11 американских турне.

Во время одной из наших первых поездок в Штаты мы обнаружили, что Мак не знал, что американские и английские розетки разнятся, так что когда он включил свой «Хэммонд», он зазвучал в другой тональности, нежели мы. Мы только посмеялись над ним. Мы стали первой группой, у которой на сцене был бар вместе с официантами в смокингах, так что мы могли по ходу концерта выпивать, не заходя за сцену, и создали о себе репутацию солидной, но веселой группы.

В какой-то момент «Faces» стали второй самой успешной британской рок-группой после «Стоунз». Также мы прославились своим раздолбайством, так как большую часть времени мы, на…, скучали по дому, а когда не скучали, то сидели в гостинице в каком-нибудь странном городе и помирали со скуки. В организации нашего досуга мы были эксцентрично изобретательны. Целыми днями мы дразнили друг друга и терроризировали каждого, у кого хватало смелости зайти в нашу комнату — живописные зрелища обнаженных женских тел были там обычным делом. «Хирургия» была в самом разгаре — она цвела и пахла. Не переводился фармацевтический кокаин, равно как местный грог и сигареты с марихуаной, которые были хлебом насущным для всех, кроме Рода, которые лишь иногда осмеливался пожевать немного гашиша.

Вечера были заняты рискованными разведками боем, требовавшими известной изворотливости. Все местные ночные притоны были нашими.

Если вы никогда не бывали на гастролях, то представить, в сколь третьеклассных условиях мы находились, довольно трудно. Мы тогда уезжали на 3 месяца и на этот срок едва наскребали денег. Наши подъемы были очень высоким, но спуски — очень крутыми, так что каждому из нас часто так хотелось выбросить белый флаг…

Род любит говорить, что во время таких гастролей мы были очень несчастливыми, потому что просто в г***о волновались, и никто думал о группе хорошо. Однажды Лейни мог выдать: «Я собираюсь домой» — а если не он, то — Род на следующий день. Тогда я заходил к ним в номер и уговаривал остаться. А потом то же самое говорил Кенни. Помню, как однажды он в буквальном смысле рыдал, что хочет вернуться назад в Англию, потому что ему до смерти надоело гастролировать.

Всякие договоренности обычно организовывались криво. У компаний по прокату авто не хватало для нас машин — так мы не могли покинуть аэропорт. Мы опаздывали на концерты. Только благодаря нашему работоголичному агенту из фирмы грамзаписи Рашу Шоу мы играли тогда, когда это было практически невозможно. Он оставался с нами даже тогда, когда мы угрожали ему физической расправой, прижав к стенке с восклицаниями вроде: «Сделай нас знаменитыми или умри». Фрустрация наступала очень быстро, и чтобы стресс настиг тебя, ждать приходилось недолго.

Вначале мы делили между собой комнаты в дешевых мотелях, но никто не делал ничего одновременно с другими, так что это добавляло масла в огонь, и мы вымещали злобу на мебели. Позднее, когда каждый мог позволить себе отдельную комнату, мы кочевали от «Холидей-Инна» до «Холидей-Инна», и так как все эти комнаты были практически одинаковыми, мы преобразовывали их под себя. Мы тратились на дорогие предметы интерьера, или украшали уже имеющиеся. Моим любимым занятием было дорисовывать художественное оформление над кроватью велосипедами, самолетами или фаллосами. Род пририсовывал яйца ко всему на свете.

Уже побывав в Америке с группой Джеффа Бека, мы с Родом знали, что уже можно от этого ожидать, и, в особенности, как проводить вечеринки. Мы знали, как будет весело, если пригласить публику к нам в гостиницу, так что в середине концерта мы объявляли: «Мы остановились в «Холидей-Инне» вверх по улице», и после концерта сотни людей шли с нами домой. Наши вечеринки начинались с того, что мы бросали в бассейн голых девушек. Обычно они завершались тем, что менеджер отеля выгонял нас из отеля за испорченную мебель в том же бассейне.