Игорь Алгранов - Никогда не играй в пятнашки

• Название: Никогда не играй в пятнашки
• Автор: Игорь Алгранов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Это притча о красивом и необычном мире. Он гибнет и оттого страшен и так непохож на наш, хотя постой — всё же неуловимо близок, ведь прошло всего полвека со времени, когда предприимчивое и деятельное человечество решило пойти по иному пути. Это рассказ о смелых, высоких и сильных людях… Нет-нет, они не спасают тот мир (а как хотелось бы верить!), ведь его уже не спасти, они лишь пытаются бороться, удержать жар руками, обжигая ладони и души. Быть может, они уже проиграли, и огромные жертвы напрасны… Но кто-то же должен питать свою ненависть к НИМ, ну хотя бы своими болью и страхом, ведь её больше нечем питать!..

---

Сначала первый мужчина, а затем второй двинулись куда-то по коридору вправо. Вряд ли они знают, что пятнашки пошли в прорыв, — размышлял Ир, прокрадываясь вдоль стены и ища вход. Придётся, видимо, не взирая на запрет, тащить с собой. Нынче человечество в цене, каждый живой представитель, не попавший под контроль врага, становится редкостью. Даже если он с гнильцой внутри.

Обдумывая, как ненароком не устроить перестрелку с незнакомцами, Ир наткнулся на подвальный лаз с засохшими по краям следами розовой слизи на потрескавшихся кирпичах. Стало ясно, где пятнашка проникла внутрь, миновав заколоченные двери. Или проник? — проскочила мысль в голове Ирбиса, пока он протискивался сквозь узкое отверстие, — Чёрт, мы до сих пор даже не знаем, какого они пола, есть ли он у тварей вообще!

Складка накинул проводок на клемму автомобильного аккумулятора, загорелась лампочка, привязанная тем же проводом к батарее, и в каморке стало довольно светло. Егорыч сел на трубу и заглянул в шуршащий пакет с клеймом почившего продуктового гиганта.

— Та-ак, живём пока. У нас в запасе — «говяжьи» самогреющиеся сосиски и немного свежих «ржаных» хлебцев, всего полгода давности. А! — Старик порылся в пакете и извлёк небольшую металлическую баночку. — Как же я мог забыть! Консервы из лосося! Настоящего! Сейф крепкий был, собака, но я справился.

У Петра так загорелись глаза, что Фёдор сглотнул обильную слюну в предвкушении праздничного завтрака.

— Помню, когда я тянул лямку трудового придатка системы, — предался воспоминаниям Егорыч, — до начала девяностых, две банки лосося частенько в наборах выдавали, и ещё какую-нибудь гречку в нагрузку. А потом бесконечные кризисы, развал, перемена питания, будь она неладна… лет десять всего прошло… А рыбу-то к тому времени уже почти всю и выловили, из неё БКС хорошо пошла, почти как из нефти. И с тех пор мог позволить себе маленькую баночку горбуши только по очень большим праздникам. Хорошо этим грибкам — сиди себе, красную рыбу жри в три горла.

Фёдор вздохнул, вальяжно раскинувшись на трубах.

— Да, прип-поминаю те наборы. Зато теперь рыбы, наверное, лови — н-не хочу, только некому. Отъелась, поди, мерзавка нетронутая… Вот ведь в чём ирония… ф-фатума.

Морщинистого старичка, после нешуточного стресса изрядно принявшего элитного бренди, ощутимо развезло и потянуло на мысли о вечном.

Разложив на едва тёплой трубе все припасы и поставив в самый центр сервировки вскрытую банку с вожделенной розовеющей рыбой, пожилые бичи принялись поглощать награбленное в Ромовском марке.

— Щас поедим, — сказал с набитым ртом сморчок Фёдор, — потом надо бы ещё за жратвой сбегать. Хорошее тут место. Только вот найти, где розовые просачиваются. А то… бр-р-р!!!

Он передёрнулся от свежих воспоминаний и снова приложился к пузырю с красивой наклейкой.

— Э-э! — Пётр отобрал у приятеля бутылку и посмотрел сквозь неё на просвет окна. Бренди осталось на четыре пальца от донышка. — Ну ты и жрать. Стресс у него, видите ли. Кто же телесные встряски благородным напитком заливает? Бренди служит для смягчения душевных травм, переживаний, а то и просто — для придания вкуса унылой жизни.

Он строго глянул на провинившегося.

— Будем в марке — поищи, что ли, водки…

Федя без признаков зазрения совести блаженно откинулся на трубы и погладил живот.

— Водка везде синтетик, если и осталась. У меня после неё потом изжога жуткая. Дорогую натуральную всю растащили. Странный народ пошёл — еду надо искать, а они первым делом водку хватают.

Уютный закуток огласило громогласное икание.

— Бон аппети, — сказал Егорыч и отвернулся, пробурчав: — послал Бог напарничка.

— Хорошо! — беспечно сказал Складка. — А после сытного обеда, по закону Архимеда, полагается что?

— Принять ванну?

— Точно. А ещё поспать.

Старая, крашеная белой краской, деревянная дверь тихонько заскрипела, медленно открываясь.

— Спокойно! Не дёргайтесь, — сказал кто-то из-за двери. — Свои.

Пётр потянулся было к обрезу, но на полпути замер. Фёдор успел только снова испуганно икнуть.

— Свои все дома, — сказал Пётр, потом добавил сурово: — Кто?

Порог переступил высокий юноша, коротко стриженный шатен, в потёртой, но ещё вполне приличной, тёмно-зелёной куртке из прочнейшего синтека и таких же сверхпрочных чёрных штанах, которые носили монтажники высоток. На ногах у него были порядком сбитые, но ещё крепкие армейские ботинки, на поясе — лебедка и какие-то незнакомые приборы и инструменты. В мирно опущенной руке молодой человек держал странный предмет продолговатой формы, отдалённо напоминавший пистолет с очень выпуклой дульной частью. Приглядевшись, Егорыч узнал «ПП» — оружие смотрящих. У бича отлегло от сердца — могло быть и гораздо хуже, например, упырь из банды мародёров. Такие не знали пощады.

Смотрящий бегло осмотрелся и усмехнулся.

— А вы тут хорошо устроились, я посмотрю.

Фёдор благоразумно молчал, слегка покачиваясь и переводя мутный взгляд с напарника на непрошеного гостя и обратно. Пётр снизу вверх, исподлобья, не отрываясь, смотрел на пришельца.

— Да, неплохо, — после небольшой паузы произнёс он. — С чем пожаловали?

— Меня зовут Ирбис, — парень боком присел на трубу. — Наша группа патрулирует Ромов. Патрулировала…

Он помрачнел, судя по всему, вспомнив что-то неприятное. Пётр терпеливо ждал, он многое повидал как за время этой странной войны, так и до неё. Всё рано или поздно проясняется. Лучше, конечно, если рано, — подумалось старику, глядевшему на молодого парня, наверное, неплохого, раз уж из смотрящих. Егорыч слышал краем уха, что не все из тех, кто мог стать бойцом на передовой, спешили оказаться в их рядах. Дело это требовало большой самоотдачи и ещё любви к людям, что-ли. Старик усмехнулся этой неожиданной и странной мысли. Любовь… редкое качество теперь. А вместе со стремительным исчезновением человеческого рода так и вовсе — феномен.

— Зря смеёшься, дед, — Ир неправильно понял его усмешку. — Ромов в полной заднице. Час назад начался прорыв.

Фёдор ахнул и снова посмотрел на неподвижного Петра. Парень продолжил:

— В катакомбах немерено пятнашек, только и ждут ночи, чтобы выбраться наружу. Мы сами едва ноги унесли. Просто чудом.

Ирбис тяжело вздохнул. Пётр глянул на вопросительно сморщенное лицо приятеля.

— Ну что, мотаем удочки, Теодоре. — Он повернулся к смотрящему. — Спасибо… Ирбис, за информацию. Куда ещё можно податься-то?

— Мы собираемся найти транспорт и добраться до… — Ир осёкся, сомневаясь, стоит ли говорить этим бичам про базу, потом его взгляд упал на обрез. Если умеют стрелять, может, будет польза от них, тем более, если смогли выжить до сих пор. Секунду поразмыслив, он решился.

— Здесь недалеко — наша база. Больше городов поблизости нет. Большая полоса почти нежилой северной зоны. В подземку спускаться нельзя, оставаться в городе — тоже. Эвакуация закончена, больше сюда никто не вернётся. Так что остаётся только уходить, поверху, конечно. Можете пойти вместе с нами. А можете податься в поля. Может, где фермеры остались зимовать, не захотели бросать насиженное и нажитое. Хотя они странные все какие-то… — смотрящий покрутил пальцем вокруг уха.

— Городские, — протянул Егорыч не то с сожалением, не то с осуждением в голосе и длинно вздохнул.

Трезвеющий Фёдор, нервничая, сунул кусок «свежего» хлебца в рот и принялся сосредоточенно его разжевывать, временами болезненно корчась — зубов для этой процедуры явно не хватало. Пётр молчал, обдумывая, стоит ли принимать предложение. За многие годы жизни бездомного скитальца, он привык обходиться собственными силами. Правда, на последний поезд в тёплый край они с Фёдором не попали, да и не очень стремились — в конце прошлой недели случайно набрели на заколоченный склад, забитый продуктами, а эту неделю, прячась от военных патрулей, жили на харчах оллмарка, почти не тронутого быстро эвакуированными жителями. Старый бомж даже начал надеяться, что Ромов не приглянулся пятнашкам, что с таким нечеловеческим упорством отнимали города у беспомощного человечества. Как оказалось, зря. Пётр почесал пару дней не мытый затылок.

— Э-э… Есть проблемка одна.

Он покосился на приятеля. Тот усиленно жевал.

— Плохо пахнем. Издержки производства.

На самом деле, Пётр мылся при каждом удобном случае, и запаха как такового не было. Сказал он это пришельцу скорее для поддержания привычного образа, чтобы сразу расставить акценты в возможных отношениях.

Ирбис усмехнулся и потянул носом.

— Терпимо вроде.

Он зевнул и поднялся, потягиваясь.

— Спать охота!.. — Ир посмотрел на старичков. — Значит так. Я пойду на стоянку, погляжу, осталось ли там что-нибудь, что может двигаться само. Если надумаете, подходите. Долго ждать не буду — у нас раненый.