Александр Золототрубов - Опальный адмирал

• Название: Опальный адмирал
• Автор: Александр Золототрубов
• Издательство: АСТ, Астрель, Транзиткнига
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018455-7

О прославленном флотоводце, главнокомандующем Военно-морскими силами СССР, адмирале флота Николае Герасимовиче Кузнецове (1902–1974) рассказывает новый роман писателя-историка А. М. Золототрубова.

---

«Вообще-то, по большому счету, у комбрига я в долгу, и этот должок надо вернуть ему сполна, иначе какой же я командир?» — подумал сейчас Климов. Он свернул карту, скосил на старпома глаза.

— Кажется, мы с тобой изучили, что надо было, и в море срывов быть не должно! — весело произнес командир лодки.

— Я тоже так думаю.

Борисов только теперь увидел на столике фотокарточку: капитан 3-го ранга Коровин, лейтенант Климов, усатый мичман с боцманской дудкой на шее и между ними — женщина: она слегка улыбалась, опершись рукой на плечо Климова, было ей немало лет, в волосах серебрилась седина.

— Кто эти люди? — спросил старпом.

— Памятная штуковина!.. — Климов, сжав губы, на минуту задумался. — Меня, желторотика, ты, надеюсь, узнал, комбрига тоже, в то время он был командиром подводной лодки. Усатый мичман, боцман-сверхсрочник с тральщика, — мой отец Максим Климов, рядом с ним — моя мама. В те дни, закончив Военно-морское училище, я прибыл на флот. Чуть позже ко мне в Полярный приехала мама.

Старпом о чем-то подумал, потом спросил:

— Коровин, что, родственник вам?

— Да нет! — Климов качнул головой. — Не сват и не кум. Мой отец дружил с ним, вместе они учились в десятом классе, а когда обоих призвали на военную службу, пути их разошлись. Моему бате выпала тяжкая судьба. В Финскую войну он был ранен, попал в плен, чуть окреп — бежал. На мостике через горную речку финны с овчаркой настигли его, но схватить батю им не удалось, он прыгнул в речку и разбился о камни…

Борисову вдруг стало знобко.

— Извините, товарищ командир… Я не знал, что вы потеряли отца.

Словно не слыша его, Климов в раздумье произнес:

— Батя погиб, но для меня он все еще живой. — Климов посмотрел на старпома. — Твой отец, Яков Сергеевич, жив?

— В Туле на военном заводе трудится мастером. Пехотные мины выпускает.

— А на Северный флот как ты попал? — спросил Климов. Он был в кремовой рубашке, волосы от света лампочки в сетчатом абажуре, висевшей над столом, были серо-желтыми. — У меня, к примеру, дорога на Север короткая. В Мурманске рыбачил на траулере, а потом по комсомольской путевке поступил в Военно-морское училище. Ты знаешь командира 422-й «щуки»?

— Федора Видяева?

— Так вот, с ним я учился в училище, и вместе прибыли на Северный флот. В нашей группе был еще Ярослав Иосселивани…

Старпому казалось, что в разговоре Климов чересчур прям, нет в его поведении той уравновешенности, которая обычно замечается у бывалых моряков. Впрочем, решил он, у каждого командира свой характер, своя манера поведения, свой стиль общения. Важно, чтобы не было высокомерия, что так претило характеру Борисова. Почему-то ему пришли на память снова комфлота адмирала Дрозда, который беседовал с ним перед назначением на лодку Климова: «У Федора Максимовича крутой нрав, но командир он дельный. Так что вы легко найдете с ним общий язык. Но имейте свой взгляд и свое мнение на все, чем будете жить и дышать. А то ведь еще не перевелись такие командиры, которым по душе, когда старпом пляшет под их дудку. Последнее это дело — не иметь своего мнения. Считай, пропал ты как воспитатель!»

— На Север я попал просто, Федор Максимович, — после паузы заговорил старпом. — Назначили в кадрах, я и прибыл. Капитан 1-го ранга Коровин сказал, что лодка Климова — одна из лучших в бригаде. Мне это понравилось. Подумалось, если лодка передовая, стало быть, есть чему научиться у ее командира.

— Так-так, — Климов погладил подбородок. — Что верно, то верно — наша лодка на хорошем счету у начальства. Перед самой войной мы стреляли новыми торпедами. Конструктор был на лодке, и ему очень понравилось, как действовали моряки, они работали как львы. Главное, что ни одна из торпед не утонула… Да, с меня семь потов сошло, пока я чего-то добился…

Их разговор прервал стук в дверь. Это был вахтенный офицер, старший лейтенант, из-под черных бровей весело поблескивали карие глаза.

— Товарищ командир, вас ждет на плавбазе комбриг!

— Добро. — Климов взглянул на старпома. — Пойду, Яков Сергеевич. Наверное, речь пойдет о выходе в море. Возможно, завтра, возможно, позже. Ты лично обойди все отсеки, проверь, везде ли должный порядок. Поговори с торпедистами и минерами, чтоб их оружие было исправно…

Коровин сидел за столом и что-то писал. Увидев Климова, он молча кивнул ему на стул. Был он какой-то хмурый, даже опечаленный, в глазах не то грусть, не то невысказанная боль. Похоже, случилось что-то серьезное. Хотел было спросить, но Коровин сам заговорил:

— Скажи, Федор Максимович, с кем ты приехал на Северный флот после окончания училища?

— Так я же как-то вам рассказывал — с Федором Видяевым, ныне он командир 422-й «щуки», — ответил Климов. — Я и сейчас с ним дружу.

— Так вот, нет теперь у тебя друга по училищу и по службе в Полярном, — необычно тихо произнес адмирал. — Лодка Видяева из похода не вернулась…

— Что вы такое говорите? — едва не вскричал Климов. — Его лодка действовала в районе Маккаур-Варде, и когда на днях я был в штабе бригады, от Видяева поступила радиограмма, он сообщил о том, что торпедировал вражеское судно…

— Все верно, — прервал его комбриг. — Тогда же я приказал Видяеву идти в базу.

— У него на лодке кончились торпеды?

— Да нет, Федор Максимович, — возразил невесело Коровин. — Его подводной лодке приказом наркома ВМФ адмирала Кузнецова присвоено гвардейское знание, и я хотел, чтобы лично Видяев поднял на корабле гвардейский флаг. Когда я доложил адмиралу Головко, что лодка Видяева не отвечает на запросы штаба, он сразу же послал на ее поиски самолеты; летчики долго и тщательно обследовали тот район, но лодки нигде не было. То ли она угодила где-то на мину, то ли ее атаковали немецкие сторожевые корабли… Вот это я и хотел тебе сообщить как другу Федора Видяева. — Комбриг достал папиросы и закурил. — Как ты, подготовился к походу?

— Так точно, все, что надо, сделал.

— Не угоди на мины, а то мне совсем плохо будет, — улыбнулся адмирал, но улыбка была невеселая. — До слез мне жаль Федора Видяева…

— Война идет, тут всякое может случиться, — тихо обронил Климов. — Взять моего отца. Сколько лет плавал сверхсрочником на тральщике, потом — Финская война, ранение в грудь, прыжок в речку с моста, и… смерть.

— У твоего отца был крепкий дух. — Коровин хотел что-то добавить, но Климов опередил:

— Уйдем мы на рассвете, чтобы, используя непогоду, добраться до заданного района. Не возражаете?

— Делай, как лучше, тут я тебе не судья, — ответил адмирал.

На столе зазвонил телефон.

— Коровин? — раздался в трубке голос адмирала Головко.

— Я, товарищ командующий.

— Вы мне срочно нужны. Подъезжайте…

Климов поспешил на почту, чтобы отправить жене письмо, но его снова вызвал комбриг.

— Есть тебе еще одно задание, Федор Максимович, — сказал он. — Лично от комфлота. Надо в районе мыса Нордкина высадить на берег в тыл врага разведгруппу из трех человек. На лодку они прибудут в пять утра.

— Хорошо, товарищ комбриг, — улыбнулся Климов. — Это дело мне знакомо. Мне их и с берега брать?

— Нет, это сделает недели через две другая подводная лодка. У них есть своя переносная рация, они потом дадут о себе знать. Так что обговори со старшим группы разведчиков, где и как их лучше высадить. Он к тебе придет через час-полтора.

Ранним утром, едва чуть посветлел горизонт, подводная лодка с разведгруппой на борту вышла в море. А под вечер, когда стемнело и пошел дождь, лодка в подводном положении подошла к скалистому берегу в районе порта Линахамари. Климов поднял перископ. Море было пустынным. Берег также был пуст.

— Вот в этом месте нас и высаживайте, — сказал Климову старший группы.

Резиновую шлюпку спустили на воду. Разведчики взяли с собой запас продуктов, рацию, и шлюпка направилась к берегу. До него было метров двести. Пока высаживали разведчиков, вахтенный офицер в бинокль осматривал море — оно по-прежнему оставалось пустынным.

«Скорее бы вернулась шлюпка», — переживал Климов, находясь на ходовом мостике. Уже совсем стемнело, сквозь тучи изредка выглядывала круглая, как арбуз, луна, и тогда к берегу бежала серебристая дорожка. Наконец появилась шлюпка.

— Разведчиков высадили на берег, — доложил боцман.

— А теперь курс в район Порсангер-фьорда! — приказал вахтенному офицеру Климов.

В три часа ночи были на месте. А утром случилась трагедия… Лодка шла в надводном положении, когда вахтенный офицер в бинокль увидел транспорт, сопровождаемый двумя сторожевыми кораблями. Прозвучал сигнал боевой тревоги по отсекам, и на ходовой мостик поднялся командир. Он принял решение атаковать судно двумя торпедами. Климов запросил штурмана Васина, какая в этом районе глубина.