Сычев К. В. - Роман Брянский

• Название: Роман Брянский
• Автор: Сычев К. В.
• Жанр: Исторические любовные романы

Первый исторический роман из серии «Судьба Брянского княжества». Книга повествует о событиях истории Руси XIII века, связанных с основанием и становлением Брянского княжества, о жизни и деятельности выдающегося полководца и государственного деятеля князя Романа Михайловича Брянского (1225–1290 гг.), его взаимоотношениях с другими русскими князьями, золотоордынскими ханами и Литвой. Автор описывает также другие русские княжества, быт людей той эпохи, приоткрывая занавес над многими тайнами истории и личной жизни своих героев.

---

Услышав эти слова, князья сильно опечалились, понимая, что не только правы, но смелы и отважны степные воины. Этих послов не тронули и беспрепятственно отпустили.

И вот на реке Калке состоялась ужасная битва! Ее трудно описать словами. Степь окуталась пылью и туманом. Татары так быстро напали на половцев, стоявших впереди, действовали так слаженно и умело, что и часа не прошло, как они разбили их и погнали прямо на русские рати. Половцы метались, как зайцы, по всему полю и вносили смятение в ряды русских. Битва закончилась печально. Разгневанные враги перебили большую часть княжеских отрядов, погибли многие русские князья, в том числе и черниговский Мстислав Святославович со своим сыном. Михаилу Всеволодовичу и Даниилу Галицкому с превеликим трудом удалось спастись, добравшись до своих ладей на реке. Сам Ефим Добрыневич, раненый стрелой в ногу, истекая кровью, сумел лишь с помощью верного друга и быстрого коня уйти от погони.

– Вот как завершилась наша первая с татарами встреча! Князь Михаил Всеволодыч княжение черниговское заполучил, а я, хромой и раненый, тут засел! – заключил управляющий и задумался.

– А вот ты сказывал про морозец, – промолвил Ермила. – Не стреляют-де тогда вражеские луки?

– Как бы это объяснить? Вот мы тогда добыли не один татарский лук и стрелы к ним. Такие, надо бы прибавить, тугие и дальнобойные! Бьют они едва не за версту и без промаха! А вот зимой луки эти не сгибаются!

– Да я сам видел, как поганый выпустил каленую стрелу! – не унимался лесник. – Значит, морозец им не помеха!

– Кто их знает, – засомневался Добрыневич, – нынче, в марте, слабы морозы и едва не течет…Да, ладно уж, оставим мы эти татарские луки. Иное дело, как тут эти степные хищники объявились? Правда, я слышал, что еще в начале зимы они вторглись в рязанскую землю. Князь Михаил присылал сюда гонца из Чернигова, когда об этом узнал и наказал укрепить усадьбу. Вот я исполнил княжескую волю и построил здесь крепость!

– Да, тут врагу не развернуться! – воскликнул Ермила. – Крепость невелика, но устоять может! Не знаю, смог ли бы кто взять эту неприступную гору! Однако ж, во Вщиже была защита премощная! Какие были стены! Не зря этот город назвали «Вщижем» еще во времена Владимира Красное Солнышко!

– Так что же это слово значит? – вмешалась в разговор молчавшая до сих пор Варвара. – Какое-то чириканье: чиж, учиж!

– Жители называют так колючий озерный орех, – улыбнулась Аграфена. – Бывало в детстве мы частенько ходили с девками до озерца недалекого да вщижи там собирали!

– Так ведь этот колючий орех называется «чилим»! – засмеялся Добрыневич. – Так мы всегда говорили, но чтобы «вщиж»…

– Но это не так! – возразил лесник. – Чилим…значит вся трава ореховая с корнями, а сам плод – вщиж! Выщиж, выползок, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула головой Варвара. – Значит, назвали город из-за ореха, крепкий, мол, такой и колючий!

– А оказалось, что пал ваш «орешек» в одночасье! – сказал с грустью управляющий. – А я все-таки думаю, что название этого города пришло не от ореха. Тут все просто. Крепостца всегда называлась «вежищей». Вот вам и название! Со временем переделали – и все! А я ведь посылал гонца к князю Олега, сразу как узнал о рязанской напасти, и подал ему тогда совет, чтобы укрепили город и крепость!

– Он был стар, болен, и совсем запустил дела, – пробормотал Ермила. – А его ратная дружина совсем не готовилась к битвам и осаде. Все ударились в пьянство и гульбу!

– Это так, – кивнул головой Добрыневич. – Князь этот Олег, если говорить правду, был нашему Михаилу Всеволодычу как кость в горле! Почитал себя таким великим правителем! И совсем не слушал великого черниговского князя! Однако же, царствие ему небесное! Вряд ли этот несчастный уцелел в поганском погроме!

Поговорив еще немного и напоив гостей горячим брусничным взваром, Ефим Добрыневич подозвал слугу и распорядился устроить лесника с семьей в большой теплой комнате своей избы.

– Утро вечера мудренее! – сказала ласково Варвара, провожая гостей в спальню. – Отдохните, а завтра уж придумаем, как с вами быть.

Плохо спалось Ермиле с женой в эту ночь. Беспокойно ворочались и кряхтели на большой постели дети. До утра со всех концов крепости доносились глухие, протяжные крики часовых: – Большая башня! Все тихо! Малая башня! Не спи там!

ГЛАВА 5 СПАСЕНИЕ

Купчиха Василиса лежала на столе, широко раскрыв от отвращения и ужаса глаза. Над ней склонился, медленно покачиваясь, насильник, распространяя вокруг себя отвратительный запах немытого тела, пота и прогоркшего бараньего сала.

Вдруг что-то произошло. Как-будто в избу ворвался свежий ветер. Монгол как-то обмяк и отвалился от своей жертвы. Несчастная женщина поняла, что он почему-то утратил свою мужественность. Раздался громкий хриплый каркающий смех. И тут, казалось, захохотали даже стены! Затем кто-то спереди у окна, где сидели на скамье вражеские главари, быстро заговорил на гортанном, непонятном русской женщине, языке.

Василиса скосила глаза и увидела говорившего: это был посланник Бату, довольно красивый, по сравнению с толпившимися вокруг монгольскими воинами, мужчина.

Купчиха отметила про себя, что у этого человека и голос, и манеры были особенными. На груди у него висела небольшая серебристого цвета пластина, отражавшая свет и мерцавшая при разговоре и движении властного гостя. Неожиданно ей показалось, что с этим неведомым, уверенным в себе, сильным человеком придет ее спасение от неминуемой гибели! Василиса тяжело задышала: ее молодое и здоровое тело не хотело умирать! Мысленно она обратилась к милосердному Богу, умоляя его сохранить ей жизнь.

И видимо молитвы жалкой и измученной страдалицы дошли до Господа. После нескольких слов красивого монгола раздался шум шагов уходивших воинов, и вскоре изба опустела. Вслед за тем вся комната вдруг наполнилась кричавшими, плакавшими женщинами. Они обступили со всех сторон голую Василису, всплескивая руками и истерически дрожа. Некоторые уже выплакали все слезы и только визжали, не веря, что счастливо избежали насилия.

Снова хлопнула дверь, и монголы стали заносить и укладывать на пол какие-то тюки. Женщины при этом заголосили громче. Со двора донесся стук забиваемых в стены дома гвоздей, а потом все затихло. Но буквально через мгновение послышался громкий протяжный крик чужеземного воина, и вдруг вся изба задрожала от дикого, оглушавшего, общего вопля злодеев!

Этот шум привел в такой испуг несчастных вщижанок, что все они, не выдержав, рухнули, как подкошенные, на пол, ожидая смерти.

С улицы теперь уже шли другие звуки: мощный тысячекопытный топот удалявшихся врагов, редкие хриплые крики монгольских командиров да какой-то непонятный гул и треск. Под этот шум Василиса приподнялась и стала медленно слезать со стола. Наконец она встала на ноги и, пошатываясь, осторожно пошла, обходя лежавших, стонавших женщин, к черной куче, громоздившейся у входа.

– О, Господи, да тут же одни покойники! – вскрикнула купчиха. – И тела – вражьи! Значит, Господь и их наказал! – Она потянула входную дверь, но та не поддалась. – Заколотили намертво, супостаты окаянные!

Вдруг запахло гарью, и густой едкий дым стал быстро заполнять избу. Теперь уже все было ясно: враги решили их просто-напросто сжечь! Ужас охватил несчастную Василису. Она схватилась руками за грудь и громко застонала: выходит, напрасны были ее молитвы: спасения от ужасной смерти нет! Рядом голосили лежавшие на полу бабы. Глядя на них, жалких и отчаявшихся, купчиха стала постепенно приходить в себя.

– Однако же, я совсем нагая! – опомнилась она, наконец, и огляделась. В углу у самой двери валялись какие-то тряпки. – Да вот же наша одежда, злодеями теми сорванная! – догадалась Василиса. Она подошла к бесформенной куче и стала быстро выбирать свои вещи. В это время сзади к ней приблизилась другая женщина и тоже стала рыться в тряпье. Купчиха посмотрела на подругу по несчастью. Это была Влада, бывшая невеста пасечника.

– Что же, Владушка, надо одеваться, – всхлипнула Василиса. – Уж хоть смерть примем, но в одежде, без срама!

– Твоя правда, Василисушка, – прохрипела сорвавшая голос девушка, – стыдно-то больно в сраме таком перед Господом встать!

Довольно скоро к ним присоединились и другие женщины, выискивая свои платья и сарафаны. У четверых нашлись даже полушубки: вражьи всадники захватили их прямо на улицах.

Дым в избе уже так сгустился, что только благодаря свечам, оставленным врагами, еще хоть что-то можно было разобрать. Одни женщины уже кашляли, хватались за грудь и задыхались. Другие бегали по избе, стучали в заколоченные дверь и окна, бились о стены.

– Послушай-ка меня, Влада! – промолвила вдруг купчиха. – Ты же была невестой здешнего пасечника! Неужели ты не ходила к нему в гости?… Ну, как бы тебе сказать, на…любовные свидания?