Кайл Мейнард - Никаких оправданий! Невероятная, но правдивая история победы над обстоятельствами и болезнью

• Название: Никаких оправданий! Невероятная, но правдивая история победы над обстоятельствами и болезнью
• Автор: Кайл Мейнард
• Жанр: Бизнес
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-094879-6

Им восхищаются Арнольд Шварценеггер (звезда Голливуда), Уэйн Гретцки (легенда хоккея), Стивен Кови (автор «7 навыков высокоэффективных людей») и Ларри Кинг (звезда ток-шоу)

Это история о поразительной силе духа, вере и несгибаемой воле. Она вдохновит вас, поможет увидеть в своих проблемах не препятствие, а возможность победить, научит мечтать, ставить перед собой большие цели и всегда добиваться желаемого.

Он родился без рук и ног, но опередил тех, кому от рождения было дано все! Он исполнил свою мечту: стал чемпионом в борьбе! Он оказался первым человеком с отсутствующими конечностями, который взошел на Килиманджаро.

Так чего же можете добиться вы? В своей книге Кайл Мейнард расскажет о правилах, которые помогли ему стать победителем в спорте и жизни!

---

Эта вылазка всем далась нелегко, в том числе и дедушке Норману (он тоже отправился с нами), но я-то умел превосходно ползать, поэтому мне казалось, что все остальные продвигаются ужасно медленно. Я себя чувствовал как рыба в воде: я ведь с самого раннего детства привык передвигаться ползком. Лужи и грязь на полу пещеры меня не смущали, я готов был ползать тут хоть всю жизнь. Меня наполнял трепет восторга: у нас настоящее приключение! Я хотел пробраться как можно дальше и как можно глубже.

В те минуты я уяснил для себя нечто очень важное. Каждый человек на свете наделен теми или иными способностями, которые он в силах научиться использовать, – неважно, каковы они, любым способностям и задаткам можно найти приложение, если как следует постараться. Для меня условия внутри пещеры оказались идеальными, я готов был ползти километр за километром, если бы потребовалось, а другие ребята были напуганы и измучены уже через десять метров в узком сыром коридоре с низким потолком и лужами на полу. Пещера была словно скроена для меня, как костюм, сшитый по мерке. И вскоре мне предстояло узнать, что некоторые футбольные позы и движения в спортивной борьбе тоже подходят мне, как костюм, сшитый по мерке.

Когда-нибудь я еще вернусь в ту пещеру и облазаю ее в одиночку, самостоятельно. Я благодарен этому месту. Пещера показала мне, что я могу быть лучшим в чем угодно, если только найду подходящий способ взяться за дело, – подходящий лично мне.

Глава 4. Я вырос нормальным

Моя сестренка и близкий друг, Амбер-Ли Мейнард, родилась 30 апреля 1988 года, так что она на два года младше меня. Помню, как держал ее на руках, когда она только появилась на свет, помню это потрясающее ощущение, когда баюкаешь младенца. С самого начала я дал себе зарок, что буду ей достойным братом – любящим, заботливым, готовым защищать, учить, оберегать.

В больничной палате было сумрачно, но, когда нам показали малышку, она словно осветила все своим присутствием. Когда родители дали мне ее подержать, я сразу почувствовал себя старшим, ответственным, взрослым, – и еще почувствовал, что я люблю эту кроху так, как только могут любить друг друга братья и сестры.

Родители и родня, естественно, опасались, что и второй ребенок в семье может родиться с теми же врожденными аномалиями, как у меня. Поэтому заранее, на ранних сроках маминой беременности, были сделаны все возможные в то время генетические анализы, и врачи заверили маму, что повода для тревог нет. У моих аномалий были непонятные причины, но такие дефекты не передаются по наследству.

Когда Амбер подросла, она стала моей лучшей подружкой и товарищем по играм. Мы носились по всему дому с игрушечными пистолетами, солдатиками и тому подобным. Мы взлетали по лестницам, сбегали вниз, влетали и вылетали из дома. В общем, вели себя как обычные брат и сестра, неугомонные непоседы. Сестренка никогда не заостряла внимание на моих особенностях. Как ни парадоксально, я думаю, это потому, что я почти не носил протезы, которые ужасно стесняли меня в движениях. Без протезов я был проворен и ловок.

В первый же день в детском саду врач посоветовал мне носить протезы для рук и ног, которые у меня были, – подобранные специально для меня. Предполагалось, что они будут не только помогать мне в быту, но и приносить эстетическую пользу. Однако смотрелись они, по-моему, жутковато, – я был весь в ремешках и тесемках, которыми они крепились к телу. В общем, протезы эти я просто возненавидел. К тому же с протезами я не мог передвигаться без посторонней помощи, а я очень дорожил своей самостоятельностью. Если я сидел с протезами, то сам встать не мог. Если я стоял, то мне требовалась помощь, чтобы сесть. Таким образом, получалось, что протезы не выполняли свою функцию, – они не помогали мне и не облегчали жизнь моим близким, а наоборот, мешали.

Ножные протезы были сделаны на заказ и подобраны по мерке. Они заканчивались чашами, которые нужно было крепить к ногам. В итоге через час ноги у меня успевали вспотеть так, что протезы отстегивали и из чаш выливали пот. Ручные протезы тоже причиняли неудобства. Они пристегивались с помощью целой портупеи из ремней, тесемок и застежек, которые пересекали мою спину и плечи. Чтобы развести эти «клешни», мне приходилось совершать сложные движения плечами и предплечьями, и тогда вся портупея приходила в движение и елозила по мне.

Однажды я решил взять с собой в детский садик один из своих игрушечных пистолетов. Нам давали такие задания: принеси любимую игрушку и расскажи о ней другим ребятам. Оказывается, мама наблюдала за мной, стоя под окном детского садика. Она видела, как воспитательница отнесла меня со стула в центр круга (мы все сидели кружком, а я был в полном комплекте протезов и двигаться сам не мог). И вот я сидел в центре круга, весь застегнутый в протезы, с пистолетом в искусственных руках, и не мог шевельнуться, показать игрушку товарищам, вообще ничего не мог.

Я возился с этим пистолетом, пока мои пять минут для выступления не истекли и воспитательница не отнесла меня на место, на стул. Потом мама увидела в окно, как нам всем раздали раскраски и как я отставал ото всех с выполнением задания, потому что протезы меня только сковывали.

Дома было решено, что протезы я больше носить не буду. Воспитательница в садике объявила об этом детям в группе, и они радостно это одобрили. О, свобода! Я почувствовал себя так, будто с меня сняли цепи и кандалы. Именно тогда я понял, что, если я хочу жить свободно, мне нужно научиться по возможности обходиться без протезов.

Шло время. У нас в семье произошло прибавление – родились две мои чудесные сестрички Линдси и Маккензи. Линдси на шесть лет младше меня, а Маккензи – на девять. Мы выросли дружной ватагой – конечно, мы всегда во всем соревнуемся, но и поддерживаем друг дружку тоже.

Линдси очень быстро развивалась физически, рано начала ползать, рано встала на ножки и пошла. Поэтому еще совсем крохой она носилась по дому вместе со мной и старшей сестренкой. Когда родилась Маккензи, я очень хотел братика. Конечно, с сестрами я дружил, возился и все такое, но мне хотелось, чтобы у меня был еще и брат и чтобы он так же обожал спорт, как и я.

После рождения четвертого ребенка мама с папой приняли два решения: во-первых, больше детей не заводить, так что мне предстояло смириться с мыслью, что брата у меня не будет; а во-вторых, переехать из штата Индиана в штат Джорджия, в пригород Атланты, который назывался Саванни. Когда мы с сестрами узнали, что предстоит переезд, у нас было ощущение, будто весь наш привычный мир рушится. Конечно, переезд для семьи был удобнее, ведь в Атланту переезжали и бабушка с дедушкой. Но мы-то с сестрами ничего, кроме Форт-Уэйна в Индиане за всю свою маленькую жизнь не видели, поэтому расстроились и разволновались. Здесь у меня оставалось все: друзья, учителя, девочки, которые мне нравились, освоенные улицы и парки, к которым я привык.

Когда в доме появились грузчики и начали разбирать и упаковывать мебель, мы с Амбер были вне себя от гнева. Мы вопили, плакали, топали ногами, кричали родителям всякие невероятные гадости, – и это при том, что мама с папой хотели как лучше и переезд был задуман ради нас. Мама обещала, что в Атланте мы обзаведемся новыми друзьями и заживем на славу, но я твердо был убежден, что родители увозят нас насильно, и страшно разобиделся. Зачем мне какие-то новые друзья в какой-то Атланте, если у меня тут, в Форт-Уэйне, полно старых друзей?

Но на самом деле угнетало меня не это. Несмотря на весь бойцовский дух и привычку быть лучшим, в глубине души я ощущал неуверенность, с которой никогда не пытался бороться. Я не верил, что смогу пустить корни на новом месте и завязать новые знакомства. Я боялся, что незнакомые люди не воспримут меня просто как мальчика по имени Кайл, а прежде всего увидят инвалида, родившегося без рук без ног. Да, я впервые в жизни ощутил настоящий страх. Однако у меня были в запасе преимущества, о которых я и не ведал.

Мама всегда заботилась о том, чтобы я был чистеньким, опрятным, хорошо одетым, и прививала мне хорошие манеры. Благодаря ее помощи и наставлениям я не был букой, не был застенчив, легко завязывал разговор и знакомство. Здесь, в Форт-Уэйне, меня все знали и любили, я был душой детского общества, и никому в голову не приходило бойкотировать или обижать меня за внешние особенности. Друзья у меня были из самых популярных детей, никто никогда надо мной не потешался, я не знал, что такое одиночество, и мне не приходилось доказывать всем и каждому, что я нормальный и достойный человек.

В начальной школе я по уши влюбился в белокурую хорошенькую девочку по имени Уитни, – к счастью, после нашего переезда мы не потеряли друг друга из вида и до сих пор поддерживаем отношения. В то время я не мог заставить себя приблизиться к ней и признаться в своих чувствах, потому что не знал, как она отреагирует. Я боялся, что моя аномалия помешает мне сблизиться с ней.