Юрий Низовцев - Всё и ничто

• Название: Всё и ничто
• Автор: Юрий Низовцев
• Жанр: Эзотерика

В книге объясняется, каким образом ничто превращается во всё, оставаясь ничем.

---

Тем не менее никакие приборы не могут проникнуть в сущность «темной материи» или помочь попасть человеку в иные измерения вселенной.

Как бы то ни было, но сфера окружения различных видов живых существ – своя, и она зависит от возможностей их органов чувств и соответствующих им скрытым формообразующим способностям, которые определяются не самим индивидуальным сознанием в его открытом выражении, а при посредстве единого сознания. Но для человека формообразующие способности сознания частично открываются еще и в его умении к определению теми или иными способами сущностей вещей на основе эксперимента и собственного интеллекта.

Таким образом, если органы чувств и некий отражательно-инстинктивный разум просто живого развиваются только в ходе эволюции, то у человека они дополняются различными орудиями труда, приборами, аппаратами, а также мышлением с элементами аналитико-синтетических умственных действий, воображением, языком общения, обширными и всё время пополняющимися базами данных, стремлениями к новому и т. д., что позволяет ему создавать культуру, цивилизацию, осуществлять практически непрестанное познание мира, улучшать условия своего существования; как говорил Хайдеггер, человек «заботится» о бытии, не забывая о себе: «Многосложность этих способов бытия-в примерно обозначается следующим перечислением: иметь дело с чем, изготовлять что, обрабатывать и взращивать что, применять что, упускать и дать пропасть чему, предпринимать, пробивать, узнавать, опрашивать, рассматривать, обговаривать, обусловливать… Эти способы бытия-в имеют подлежащий еще подробной характеристике бытийный образ озабочения. Способы озабочения это и дефективные модусы небрежения, упущения, отказа, халатности, все модусы «только лишь» по отношению к возможностям озабочения. Титул «озаботиться» имеет ближайшим образом свое донаучное значение и может значить: что-то исполнять, устраивать, «доводить до ума». Выражение может также подразумевать: чем-то озаботиться в смысле «что-то себе раздобыть». Далее, мы употребляем его в характерном обороте: я озабочен, что предприятие не удастся. «Озабоченность» значит здесь что-то вроде опасения. На фоне этих донаучных, онтических значений выражение «озаботиться» в данном исследовании употребляется как онтологический термин (экзистенциал) для обозначения бытия возможного бытия-в-мире. Титул выбран не потому что, скажем, присутствие прежде всего и в большой мере экономично и «практично», но по тому что само бытие присутствия предстоит увидеть как заботу» [4, с. 56-57].

Тем самым осознание человеком самого себя дает ему возможность в ходе практических действий и следующих за ними размышлений (и наоборот) находить сущность, устойчивость вещей в их изменениях, но происходит это только на основе ощущаемого им, без возможности проникнуть в реальный мир ощущаемого иными живыми существами, а также – без возможности проникнуть за пределы собственных ощущений, даже расширенные приборами, в частности, проникнуть в собственное скрытое сознание (подсознание), дальние миры, иные измерения,

Поэтому довод материалистов, в том числе и В. И. Ленина, о том, что практика есть единственный критерий истины в ходе познания объективно существующих вещей, то есть всего, что существует за пределами ощущений (это запредельное Ленин В. И. называет материей), которые связывают сознание человека с внешним миром, не может быть адекватным. Этот критерий действует, как мы показали выше, только в применении к текущей жизни, но не для всего многогранного бытия, и, в частности, доказать наличие вещей в том виде, как мы их воспринимаем, или отсутствие вещей за пределами ощущений невозможно со всей определенностью.

В связи с этим ни материалисты в лице Ленина В. И. в своем утверждении о существовании материи, как первичного и не зависящего от ощущений; ни эмпириокритики в лице Авенариуса и Маха, утверждающие первичность, а местами и единственность ощущений, не могут претендовать на истину в последней инстанции, поскольку не представляют адекватного соотношение бытия, сознания и информации.

Тем не менее Авенариус и Мах в своем подходе к соотношению ощущений и вещей в некотором отношении продвинулись дальше Беркли и Гуссерля и дальше материалистов, представив определенные доказательства своей концепции, в которой сознание привязывается к вещам, и наоборот, вещи не существуют вне сознания.

При этом доводы материалистов в лице Ленина В. И., как видите, выглядят часто неубедительными, хотя ощущение, мысль действительно «… есть высший продукт особым образом организованной материи» [1, с. 43], которой В. И. Ленин, однако, не дал никакого толкования.

В представленной нами модели двуединого мироздания – Единого в вечности и его голографической проекции во времени – этой «организованной» материей является само сознание в своей высшей форме – понимающих себя существ.

В. И. Ленин прав и в том, что «ощущение есть действительно непосредственная связь сознания с внешним миром» [1. С. 39-40]; но в обратном смысле потому, что внешний мир как голографическая проекция Единого формируется самим сознанием; кроме того, органы чувств каждого сознательного (живого) существа связаны с Единым, на основе которого сознание каждый «момент» копирует вещи для обновления прежних копий вещей из Единого путем распознавания вещей через органы чувств сознательных существ и имеющимся в едином сознании понимании форм этих вещей.

Как бы то ни было, Авенариус и Мах действительно правы в том отношении, что без сознания нет материи и наоборот, хотя тут они проявляют значительные колебания, то сводя материю к ощущениям, то утверждая, что в виде некоей субстанции материя всё же существует.

В частности, Мах сводит материю к ощущениям, указывая на это в следующем отрывке: «Ощущения – не «символы вещей», скорее «вещь» есть мысленный символ для комплекса ощущений, обладающего относительной устойчивостью. Не вещи (тела), а цвета, звуки, давления, пространства, времена (то, что мы обыкновенно называем ощущениями) суть настоящие элементы мира» [14, с. 473].

Вместе с тем Авенариус полагает каждого человека ощущающей субстанцией, то есть признает существование наряду с ощущениями (сознанием) некоей материи, хотя четко их не разделяет: «Так как… ни опыт, ни правильно сделанные выводы из него не дают права считать ощущения результатом движения, то остается признать ощущения свойством соответствующей субстанции и потому допустить существование ощущающих субстанций. При этом для нас особенно ценно то обстоятельство, что мы знаем самих себя, как ощущающие субстанции, да и в нашем внутреннем опыте ощущение дано, во всяком случае, достовернее, чем субстанциальность» [3, с. 33].

Но не всё обстоит именно так, как полагают Мах и Авенариус, потому что на представленном ими основании нельзя сделать вывод об отсутствии вообще объективной реальности для человека, точнее, сделать вывод об отсутствии независимых от сознания вещей по следующим соображениям.

В бесконечном и вечном Едином сознание (активное) и вещи (пассивное) слиты воедино, и по-другому вне времени быть не может, и говорить тут о зависимости или независимости от сознания вещей не приходится.

Но безвременное Единое как бесконечность, которая остается неизменной, проявляется через свою голографическую проекцию, которая существует во времени, и трехмерное измерение в качестве производной от нее человек может наблюдать. И эта переменчивая реальность вокруг человека вполне независима от него, так как он не способен изменить движение звезд и даже погоду на Земле.

Поэтому Авенариус и Мах неправы в своем отрицании существования для человека объективной реальности, точнее, – отрицании независимо существующих от человека вещей, по существу имея в виду под реальностью только то, с чем человек сталкивается в своей деятельности, указывая на неотделимость в эксперименте субъекта и объекта.

Но даже в этой сфере вещи и человек четко отделены друг от друга, хотя Авенариус полагает иное: «… в примитивном опыте нераздельно слиты две составные части: во-первых, то, что по своему содержанию действительно дано через предмет; во-вторых, то, что познающий, быть может, сам привнес в предмет опыта.» [3, с. 21].

Однако в данной реальности четко действует в качестве критерия истины практика. Так что, утверждение Авенариуса опровергается тем, что если в том же эксперименте невозможно было бы определить, что дано через вещь, а что привнесено человеком-экспериментатором, то результаты эксперимента были бы с практической точки зрения бессмысленны. Но это не так: эксперименты проводятся только для того, чтобы найти в вещах смысл и использовать его как для расширения границ процесса познания, так и для практических целей, в частности, для улучшения человеческой жизни. Так что различие между человеком и вещью в эксперименте полностью не исчезает, несмотря на их взаимодействие, судя по практике в сфере человеческой деятельности.