Д. Коштолани - Нерон

• Название: Нерон
• Автор: Д. Коштолани
• Издательство: Новая книга
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-8474-0204-х, ISBN 5-8474-0213-9

Почти полтысячелетия античной истории, захватывающие характеры и судьбы Нерона, Ганнибала, Гипатии, встают со страниц этого сборника.

---

Утром они проснулись в спальне. Лицо девушки горело румянцем смущения, однако на нем не было и следа печали. Она ласкала черные локоны Париса. Лидия поцеловала его покрасневшие веки, не замечая, как Парису хотелось уклониться от этой ласки.

Когда она обняла его, юноша заставил себя ответить ей, но прежнее чувство между ними исчезло.

— Что с тобою? — спросила гречанка.

Парис поднял голову, заставил себя улыбнуться, однако нежность Лидии утратила для него свою цену. Он почти не смотрел на Лидию, говорил отрывисто.

Наконец юноша вышел из дворца. Сев в экипаж, он спрятался за спущенный верх, который защищал его от солнечных лучей. Невыносимая тяжесть давила грудь Париса.

Лидия неподвижно стояла у входа виллы. Эта картина печали преследовала Париса.

Когда экипаж миновал городские укрепления, ему захотелось вернуться в объятия девушки. Он сам не понимал, что с ним делается. «Зачем я погубил ее?» — упрекал себя Парис.

Золотистые сумерки спускались на землю. Юноша проезжал по Аппиевой дороге с ее гробницами, издали доносился шум исполинского города; впереди, между ветвей кипарисов, сквозила потухающая вечерняя заря.

Парис почувствовал усталость. Лошади быстро бежали по дороге мимо обросших кустарниками мраморных памятников, которые плотно теснились один к другому, напоминая собою торжественное, триумфальное шествие смерти.

VIII

В Байе, роскошном приморском городке, куда приезжало на купанье множество богатой публики, Парис достиг еще более громкого успеха, чем в Риме.

Однако всеобщее поклонение и восторженные овации только усилили его тоску. Мужчины и женщины наперерыв осыпали его знаками внимания, зазывали к себе, и молодой артист платил любезностью за любезность, втайне потешалась над знатными покровителями. В его душе постепенно созревала ненависть к людям. Чем глубже всматривался он в человеческие поступки, тем сильнее убеждался, что везде главным рычагом является жажда наслаждений и себялюбие.

На другой день после своего приезда в Байю Парис узнал о прибытии императрицы. Неясное предчувствие подсказало ему, что эта женщина недаром явилась сюда.

Сначала актер старался не встречаться с нею, но было невозможно избегнуть случайных столкновений в театре или на прогулке, тем более что публика, собравшаяся в Байе, следила за каждым шагом приезжего артиста.

Таким образом, они встретились однажды близ Авернского озера.

Императрица приказала остановить носилки и первая подошла к танцору, протягивая ему в знак приветствия обе руки.

Свита Домиций осталась немного позади, а сама она пошла с Парисом по лесной дорожке к озеру.

Вдруг Домиция остановилась в тени густых деревьев, откуда их никто не мог увидеть, и, краснея, взглянула в лицо юноши.

— Парис, — прошептала она, робко оглядываясь на свою свиту, — знаешь ли ты, зачем я так поспешно выехала из Рима?

Молодой человек вздрогнул и отвернулся, стараясь скрыть волнение.

— Сюда идут, — сказал он.

Императрица замолчала, и они оба двинулись дальше. Лицо Домиций краснело и бледнело. Юноша украдкой посматривал на нее. Его приятно волновало, что царственная красавица добивается любви бедного актера.

Достигнув озера, императрица приказала разостлать ковры у прибрежного тростника и села на землю вместе с юношей, пока невольники разносили присутствующим напитки и кушанья.

— Говорят, что великий Вергилий почерпал вдохновение в окрестностях Аверна, — сказала Домиция, любуясь гладью озера.

С кубком в руке, разгоряченный вином, Парис принялся декламировать стихотворение греческого поэта Мосха. Императрица, вдохновившись, перебила его и докончила отрывок. Актер с восторгом прислушивался к голосу Домиций, удивляясь его гибкости. В мимике женщины так живо отражалось содержание стихов, что Парис смотрел на нее с нескрываемым изумлением. Губы красавицы вздрагивали; глаза отуманились слезами, когда она говорила о смерти Адониса. Дойдя до заключительной строфы, императрица была не в силах продолжать: волнение отняло голос.

— Из тебя могла бы выйти превосходная актриса, — сказал изумленный Парис.

— Приходилось ли тебе вести такие беседы с Лидией? — неожиданно спросила императрица.

Парис ничего не ответил; ему стало грустно. Привлекательные стороны характера молодой гречанки вдруг потеряли в его глазах прелесть; теперь он видел в ней только женщину с ребяческой душою и наивным, ограниченным умом. Не странно ли, что ему, человеку утонченно-образованному, могла она понравиться? Блестящая Домиция совершенно затмевала ее. Парис уже готов был объяснить простоту своей возлюбленной тупоумием, сдержанность — узостью понятий, а ее добродетель нагоняла на него тоску.

Императрица повторила свой вопрос и принялась подшучивать над увлечением Париса.

На обратном пути Парис был молчалив и рассеян.

Хорошо понимая причину его задумчивости, Домиция пустила в ход все свое остроумие, и ей удалось занять артиста. Разговор пошел о неудачной попытке Париса выступить перед публикой в роли Эдипа. Искусно перемешивая похвалы с порицаниями, Домиция сумела вывести юношу из апатии и даже воскресить в нем веру в свое дарование.

Парис почувствовал себя иным человеком, выслушивая мнение императрицы. Он шел рядом с ее носилками, так что их беседа не прерывалась всю дорогу. Супруга цезаря посоветовала Парису не оставлять занятий декламацией, чтобы постепенно готовиться к поприщу трагического актера. Этим она задела его слабую струну. Услышав, что ему не следует терять надежды, голова у Париса пошла кругом.

Вернувшись к себе, Парис не мог заснуть. Разгоряченное воображение рисовало ему будущность то самыми привлекательными, то мрачными красками. Парис попеременно переходил от восторга к отчаянию; сознавая свою слабохарактерность и непостоянство, он боялся и неуспеха в драматической роли, и увлечения опасной женщиной, которая одинаково могла вознести своего любимца на высоту и погубить его.

На следующий день Париса пригласили на императорский корабль для морской прогулки.

Воздух был необыкновенно прозрачен; берега ярко зеленели. Стоило Парису отвернуться от прекрасной панорамы берега, глазам представлялась увешанная гирляндами роз палуба корабля. На возвышении под балдахином лежала на пурпурных подушках Домиция, в костюме Венеры, окруженная мальчиками, изображавшими амуров, которые обмахивали повелительницу опахалами. Из каюты доносилось тихое пение.

Парис незаметно пробрался на переднюю часть корабля, где носовой парус скрывал его от взглядов. Здесь он облокотился о перила борта и вдруг почувствовал себя одиноким среди всеобщего веселья. В звуках песни Парису слышались жалобы покинутой Лидии; он стал укорять себя в эгоизме. Пение все глубже затрагивало Париса, и наконец, охваченный необъяснимой тревогой, он разразился слезами, припав головой к сложенным на перилах рукам. Рыдая, молодой человек неожиданно почувствовал чье-то теплое дыхание на своей щеке.

— Парис! — прошептал над ним взволнованный, нетвердый голос.

Актер поднял голову. Возле него стояла императрица.

— Ты плакал, — прошептала Домиция после короткой паузы.

Парис отрицательно покачал головой, грустно улыбаясь и по-прежнему повернувшись к морю. Домиция сделалась задумчивой.

— Я не могу понять, что происходит со мною! — сказал он наконец, оборачиваясь к царице.

— Зато я прекрасно понимаю! — прошептала она, наклоняясь к нему все ближе.

И, прежде чем Парис успел опомниться, Домиция прибавила, еще сильнее понизив голос:

— Ах, бедный! У тебя лицо влажно от слез.

Поцелуй коснулся его щеки, и рука обвилась вокруг шеи Париса…

IX

В ту же ночь Стефан, управитель императрицы, был вызван во дворец. Беседа с императором затянулась до утра. Домициан послал за начальником дворцовой стражи, Силием.

— Твои донесения оказались неверными, — хмуро сказал император, когда Силий вошел.

— Великий государь! — в испуге стал оправдываться начальник стражи. — Только сегодня получил я известие…

— Замолчи, — прервал его император. — Я не допускаю мысли, чтобы ты был способен к измене. У тебя недостает необходимой сообразительности. Было ли тебе известно, что Парис встречается в Байе с Домицией?

— Разве я мог подозревать что-нибудь плохое? — запинаясь ответил Силий. — Они только прогуливались… Катались на корабле…

— Ну, все равно! — перебил Домициан. — Я дам тебе возможность исправиться.

— Великий государь, приказывай!..

— Так слушай! Пускай плясун завтра ночью исполнит свои замысловатые прыжки по ту сторону Стикса! — пробормотал Домициан, ядовито усмехаясь. — Лягушки по крайней мере полюбуются его танцевальным искусством!