Виктор Суворов (Резун) - Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное)

• Название: Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное)
• Автор: Виктор Суворов (Резун)
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-98124-684-5

«Аквариум» — первая и единственная в своем роде книга об одной из самых могущественных и самых закрытых разведывательных организаций в мире, классический образец остросюжетного шпионского романа, который захватывает с первых же строк и читается запоем, на одном дыхании, Это рассказ о том, как была устроена советская тоталитарная система, основанная на звериной жажде власти и перемалывающая человеческие судьбы в угоду тем, кто дорвался до власти и упивается ею. «Аквариум» — история человека, прошедшего все круги ада этой бесчеловечной системы и вырвавшегося из нее.

«Перерабатывая для романа „Аквариум“ собственную биографию, я совершенно сознательно работал „на понижение“. Никаких прямых совпадений в деталях биографий главного героя романа Виктора Суворова и автора романа Владимира Резуна и не должно было быть — напротив, я внимательно следил за тем, чтобы таких совпадений не было. „Аквариум“ — не обо мне, а о том, как работает советская военная разведка от батальона и выше, до самых важных резидентур. Если бы я назвал подлинные имена, места, даты и детали реальных событий и операций, это было бы подлостью по отношению к моим товарищам, сослуживцам и командирам. Потому я сместил действие романа во времени и пространстве, изменил имена и обстоятельства, чтобы невозможно было вычислить ни меня, ни моих коллег, ни нашу иностранную агентуру.» — Виктор Суворов

Когда на протяжении семи десятков лет унылые надсмотрщики советской литературы талдычили о социальном заказе и положительном герое, не веря ни одному своему слову, они и помыслить не могли, что можно написать такое. «Аквариум» Виктора Суворова — это признание в любви потомственного офицера своей армии. Посреди сегодняшнего плача и стонов чиновников и милиционеров, депутатов и генералов о том, что им чего-то не додали, не разрешили, эта веселая и злая, упругая и энергичная проза человека отважного потому и производит огромное впечатление. И не нужно производить раскопки на соседних полках и допытываться: а на кого он похож? Ни на кого. Сам на себя. Своей собственной школы человек.

Григорий Файман. Газета «Русская мысль». 7-13 мая 1993 г.

Суворов — яркий, ни на кого не похожий писатель. Он мастерски меняет сцены, внезапно разворачивает действие в неожиданном направлении, понижает тон повествования и вдруг доводит его до громового звучания в духе самой лучшей приключенческой классики… Не смотря на великолепие стиля, причины его побега остаются загадкой. В книге эти причины не нашли внятного объяснения.

London Review of Books о книге «Аквариум». 19 декабря 1985 г.

То, о чем рассказывает Суворов, не придумать. Хочет того автор или нет, книга убедительно доказывает, что советская разведка — лучшая в мире, и не просто лучшая — ее нельзя сравнивать ни с одной разведкой других стран.

Анатолий Гладилин. (писатель)

Газета «Новое русское слово». Нью-Йорк, 24 июня 1986 г.

Великолепно. «Аквариум» очарует всех, кто неравнодушен к приключениям, шпионажу, столкновениям характеров, к мужеству и храбрости.

Джон Баррон. Газета The New York Times. 10 июня 1986 г.

К сожалению, в «Аквариуме» нет ничего о жизни разведчиков. Каждый, кто ждет увлекательного повествования, будет разочарован книгой Суворова. «Аквариум» — это нудное сочинение о его карьере, он вспоминает факты из своей жизни, которые никому не интересны, кроме него самого. Книга может вызвать отклик только у тех, кто интересуется советской бюрократией и методами проталкивания разведкой своих людей или вопросом, как советские шпионы пьют водку после выполнения задания. (Они пьют стаканами, стараясь не пролить.)

Газета The Jerusalem Post. Иерусалим, 27 сентября 1986 г.

Художественное по форме, но убедительное по фактической основе повествование Суворова поражает.

Газета «Рабочая трибуна». 17 декабря 1991 г.

— Это и есть тот самый «Аквариум», так подробно описанный в одноименной книге Виктора Суворова?

— Да, этот дом, где вы сейчас сидите, наш бывший резидент называет «Аквариумом». Обратили внимание, здесь много стекла? Вообще-то он когда-то строился под госпиталь. Кстати, настоящая фамилия автора — Резун. Это наш полковник[1], лет 11–12 назад сбежавший в Англию.

Заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР, начальник ГРУ генерал армии В. М. Михайлов. Интервью газете «Комсомольская правда». 23–31 августа 1991 г.[2]

Литературный псевдоним «Суворов» взял себе бывший майор Резун Владимир Богданович…

Что он за человек? В одной из аттестаций записано: самый младший на курсе, но успевает лучше своих коллег, собирает книги по военной тематике для личной библиотеки, имеет второй разряд по стрельбе из автомата Калашникова. Многое в его книге выдумано именно для того, чтобы было захватывающе интересно при сохранении внешнего правдоподобия.

Заместитель начальника Генерального штаба

Вооруженных сил Российской Федерации, начальник ГРУ генерал-полковник Е. Л. Тимохин.

«Красная звезда». 29 апреля 1992 г.

Биография капитана Резуна была безупречной, в его работе и поведении не отмечалось каких-либо настораживающих моментов. Резун во время обучения в Калининском суворовском военном, Киевском высшем общевойсковом командном училищах и в Военно-дипломатической академии Советской Армии имел только положительные характеристики, только с положительной стороны зарекомендовал себя на практической работе в штабе военного округа и в разведаппарате ГРУ в Женеве. Никаких сигналов по линии 3-го управления КГБ СССР (военная контрразведка) и управления «К» КГБ СССР (контрразведка ПГУ) не поступало.

В общении с товарищами и в общественной жизни производил впечатление архипатриота своей родины и вооруженных сил, готового грудью лечь на амбразуру… Служебные отношения складывались вполне благоприятно: незадолго до исчезновения был повышен в дипломатическом ранге с атташе до 3-го секретаря с соответствующим повышением оклада, в порядке исключения срок пребывания продлен еще на один год. По окончании командировки Резун знал, что его использование планируется в центральном аппарате ГРУ. В свои 27 лет окончил два высших военных учебных заведения, и для него открывалась перспективная карьера в центральном аппарате ГРУ. Отклонения в нормах поведения, психика, чрезмерные увлечения? Ничего подобного не отмечалось, внешне и внутренне выглядел как преданный Родине и воинскому долгу офицер.

Капитан 1-го ранга Валерий Калинин, начальник 3-го направления

Первого управления ГРУ, временно исполнявший обязанности резидента ГРУ в Женеве. «Независимая газета». 25 декабря 1993 г.

Резун вел себя подчеркнуто безупречно, многие даже после его побега давали ему положительную характеристику.

Генерал-полковник А, Павлов, первый заместитель начальника ГРУ.

«Красная звезда». 14 апреля 1993 г.

Перед нами уродливая личность, для которой ложь стала средством существования.

А. Л. Дмитриев, доктор технических наук, о Викторе Суворове.

«Военно-исторический журнал». 1993. № 10

В его выпускной аттестации, кроме основного содержания написано, что он «является самым молодым по возрасту слушателем Военной академии Советской Армии. Военные дисциплины он знает лучше своих коллег. Увлекается сбором книг по военной тематике». Резун в самом деле был толковым парнем и хорошим аналитиком, работал в разведотделе штаба округа. Он ведь, по большому счету, неординарная личность и писатель неплохой.

Военный атташе при посольстве России в Украине

полковник В. Безрученко. Газета «Время» (Украина). 12 мая 2001 г.

Суворов не историк. И не писатель. Он мелкий политикан, причем самого грязного пошиба. Пешка в ГРУ, он, перебежав на Запад, не смог даже никаких наших секретов продать — просто их не знал. Вот и стал выдумывать их на потребу клеветникам России.

В. Карпов, лауреат Государственной премии СССР,

Бывший Первый секретарь правления Союза писателей СССР.

Еженедельник «Книжное обозрение». 9 мая 1995 г.

«Аквариум» читать было интересно. И мир перед нами открывался таинственно-неведомый, и описывался он сочно. Один из нынешних работников ГРУ дал книге такую характеристику: «Все врет, стервец, но очень лихо. Я бы даже сказал — красиво».

«Правда». 18 февраля 1993 г.

Низколобый малограмотный перебежчик Резун-Суворов сочинил энциклопедию умственного убожества.

Владимир Бушин о книге «Аквариум».

Газета «Советская Россия». 6 марта 1993 г.

Суворов очень хорошо пишет — интересно, остроумно. Он заслужил свою славу полностью.

Олег Гордиевский. «Литературная газета». 9 апреля 1997 г.

Самым большим преступлением государства против ветеранов Второй мировой и Великой Отечественной войн является разрешение на издание книг господина Резуна «Аквариум», «Ледокол» и тому подобного чтива.

Александр Розенбаум. Интервью газете

«Приазовский рабочий». Февраль 1996 г.

Наиболее сильные чувства у своих бывших коллег вызывает майор Владимир Резун, сбежавший из Швейцарии в Англию в 1978-м. Связано это не только с тем, что его, в отличие от Пеньковского и Полякова, не удалось отдать под суд и расстрелять, сколько с опубликованной под псевдонимом Виктор Суворов книгой «Аквариум».

«Известия». 5 ноября 1998 г.

Фамилия автора «бестселлеров» «Аквариум», «Ледокол», «День М», «Освободитель» на слуху. Книги опять же на всех лотках, многочисленные офени ими в нос тычут <…> Пушкина нет, а Суворов — пожалуйста. Сегодня Резун читает лекции будущим английским офицерам. О чем, не ведаю. Может про то рассказывает, чему учили его в советской военной академии. Бог ему судья. И военный трибунал. И если первый своего отношения к неофиту от разведки публично не выразил, то второй конкретно, хотя и заочно, приговорил к высшей мере.

Полковник Н. Н. Поросков. «Красная звезда». 27 апреля 1994 г.

«Московский комсомолец» посвятил юбилею ГРУ статью «» Аквариум" дает течь". В статье около десяти раз повторяется словечко "Аквариум", заимствованное у предателя В. Резуна, опубликовавшего под этим названием книгу, полную клеветы на военную разведку.

Генерал-майор И. Студеникин. "Красная звезда". 18 ноября 1998 г.

Читателя у нас погружают в "Аквариум", давят "Ледоколом". Сегодня в России над человеком, читателем в частности, идет бессовестный эксперимент. И указанные романы в нем участвуют. Им создают рекламу, заставляют читать. Это своего роль щуп для определения состояния нашего общества.

А. Афанасьев, писатель. "Красная звезда". 24 августа 1996 г.

"Аквариум", вернувшись из-за бугра, стал самиздатовским гимном Советской Армии.

Александр Никишин. Альманах "Конец века". 1991, № 2

---

Собрался я за три с половиной минуты: одеяло в сторону, на себя — брюки, носки, сапоги. Гимнастерку — через голову, не застегивая, это на ходу сделать можно. Теперь портупею на самые последние дырочки затянуть, командирскую сумку через плечо и фуражку на голову. Ребром ладони — по козырьку: совпадает ли кокарда с линией носа. Вот и все сборы. И бегом вперед. Мой пистолет в комнате дежурного по полку хранится. Пистолет я на входе из огромного сейфа схвачу. А мой вещмешок, комбинезон, теплая куртка и шлем всегда в танке. Бегом по лестнице вниз. Эх, в душ бы сейчас да щеки бритвой поскоблить. Но не время. Боевая тревога! Тупорылый ГАЗ-66 уже почти полон: всё молодые офицерики да их посыльные, которые и того моложе.

А в небе уже звезды тают, Они уходят тихо, не прощаясь, как уходят из нашей жизни люди, воспоминания о которых сладкой Болью тревожат наши черствые души.

2

Гремит парк, ревет парк боевых машин сотнями двигателей. Серая мгла кругом да копоть солярная. Рычат потревоженные танки. По грязной бетонной дороге ползут серо-зеленые коробки, выстраиваются в нескончаемую очередь. Впереди широкогрудые плавающие танки разведывательной роты, вслед за ними — бронетранспортеры штаба полка и роты связи, потом танковый батальон, дальше, за поворотом, три мотострелковых батальона вытягивают колонны, за ними артиллерия полковая, зенитная да противотанковая батареи, саперы, химики, ремонтники. Тыловым подразделениям и места нет в громадном парке. Они свои колонны вытягивать начнут, когда головные подразделения далеко вперед уйдут.

Бегу я вдоль колонны машин к своей роте. А командир полка материт кого-то от всей души. Начальник штаба полка с командирами батальонов ругается, криком сотни двигателей перекрывает. Я бегу. И другие офицеры бегут. Скорее, скорее. Вот она, рота моя. Три танка — первый взвод, три — второй, еще три — третий. А командирский мой танк впереди. Вся десятка на месте. И уж слышу я все свои десять двигателей. Из общего рева их выделяю. У каждого двигателя свой нрав, свой характер, свой голос. И не фальшивит ни один.

Для начала неплохо. Перед своим танком учащаю шаги, резко прыгаю и по наклонному лобовому броневому листу взбегаю к башне. Командирский люк открыт, радист протягивает мне шлем, уже подключенный к внутренней связи. Шлем из мира грохота и рева переносит меня в мир тишины и спокойствия. Но наушники оживают мгновенно, разрушая зыбкую иллюзию тишины. Сидящий рядом радист по внутренней связи (иначе пришлось бы орать на ухо) докладывает последние указания. Все о пустяках. Я его главным вопросом обрываю: война или учения? "Хрен его знает", — жмет он плечами.

Как бы там ни было, моя рота к бою готова, и ее надо немедленно выводить из парка, — таков закон. Скопление сотен машин в парке — цель, о которой наши враги мечтают. Я вперед смотрю. А разве увидишь что? Первая танковая рота впереди меня стоит. Наверное, командир еще не прибыл. Все остальные впереди тоже ждут. Я на крышу башни вскакиваю. Так виднее. Похоже на то, что в разведывательной роте танк заглох, загородив дорогу всему полку. Я на часы смотрю. Восемь минут нашему командиру полка осталось, бате нашему. Если через восемь минут колонны полка не тронутся, с командира полка погоны сорвут и выгонят из армии без пенсии, как старого пса. А к голове колонны ни один тягач из ремонтной роты сейчас не пробьется: вся центральная дорога, стиснутая серыми угрюмыми гаражами, забита танками от края до края. Я на запасные ворота смотрю. Дорога к ним широкой канавой перерезана: там кабель какой-то или трубу начали прокладывать.

Я в люк прыгаю и водителю во всю глотку: "Влево, вперед!" И тут же всей роте: "Делай как я!" А влево ворот нет никаких. Влево — стенка кирпичная между длинными блоками ремонтных мастерских. В командирском танке — лучший в роте водитель. Так установлено задолго до меня, и во всей армии. Я ему по внутренней связи ору: "Ты в роте лучший! Я тебя, прохвоста, выбрал. Я тебя, проходимца, высшей чести удостоил — командирскую машину беречь да ласкать. Не посрами выбора командирского! Сокрушу, сгною!"

А водителю моему отвечать некогда: на совсем коротком отрезке разгоняет он броневого монстра, перебрасывая передачи выше да выше. Страшен удар танком по стене кирпичной. Дрогнуло все у нас в танке, зазвенело, заныло. Кирпич битый лавиной на броню обрушился, ломая фары, антенны, срывая ящики с инструментами, калеча внешние топливные баки. Но взревел мой танк и, окутанный паутиной колючей проволоки, вырвался из кирпичной пыли на сонную улочку тихого украинского городка. Я в задний триплекс смотрю: танки роты моей пошли в пролом за мной весело да хулиганисто. К пролому дежурный по парку бежит. Руками машет. Кричит что-то. Рот разинут широко. Да разве услышишь, что он там кричит. Как в немом кино, по мимике догадываться приходится. Полагаю, что матерится дежурный. Шибко матерная мимика. Не спутаешь. Когда десятый танк моей роты через пролом выходил, там уж регулировщики появились: форма черная, портупеи и шлемы белые. Эти порядок наведут. Эти знают, кого первым выпускать. Разведку — вот кого. В каждом полку есть особая разведрота с особой техникой, с особыми солдатами и офицерами. Но кроме нее в каждом мотострелковом и танковом батальоне полка подготовлено еще по одной роте, которые ни особой техники, ни особых солдат не имеют, но и они могут использоваться для ведения разведки.

Вот эти роты и нужно выпускать вперед, Нас, белые шлемы, выпускайте! Нам сейчас далеко вперед вырваться надо.

3

Смотришь на роты в дивизии или в полку — все они одинаковы для постороннего взгляда. Ан нет! В каждом батальоне первая рота и есть первая. Какие ни есть плохие солдаты в батальоне, а самых лучших из них комбат в первую роту собирает. И если нехватка офицеров, то свежее офицерское пополнение обязательно первой роте отдадут. Потому как первая рота по главной оси батальона всегда идет. Она первая с врагами лбами сшибается. А от завязки боя и его исход во многом зависит. Вторая рота в любом батальоне — средняя. Офицеры во вторых ротах без особых отличий, вроде меня, и солдаты тоже. Зато каждая вторая рота имеет дополнительную разведывательную подготовку. У нее вроде как смежная профессия есть. Прежде всего она тоже боевая рота, но если потребуется, то она может вести разведку в интересах своего батальона, а может и в интересах полка работать, заменяя собой или дополняя особую полковую разведроту.

В Советской Армии 2400 мотострелковых и танковых батальонов. И в каждом из них третья рота — не только по номеру третья. В третьих ротах обычно служат те, кто ни в первые, ни во вторые роты не попал: совсем молодые, неопытные офицеры или перезрелые, бесперспективные. Солдат в третьих ротах всегда не хватает. Более того, на территории Союза третьи роты, в подавляющем большинстве, вообще солдат не имеют. Техника их боевая постоянно на консервации стоит. Война начнется — тысячи этих рот дополнят резервистами и быстро поднимут до уровня обычных боевых подразделений. В этой системе — глубокий смысл: добавить в дивизию резервистов в тысячу раз лучше, чем формировать новые дивизии целиком из резервистов. Моя вторая танковая рота стремительно уходит вперед. На повороте я оглядываюсь и считаю танки. Пока скорость выдерживают все. Прямо за последним танком моей роты, высекая искры из бетона, не отставая, идет гусеничный бронетранспортер с белым флажком.

И у меня от сердца отлегло. Маленький белый флажок означает присутствие посредников. А их присутствие, в свою очередь, означает учения, но не войну. Значит, поживем еще.

А надо мною вертолет-стрекоза. Вниз скользит. Разворачивается и заходит прямо против ветра, чтоб не снесло его. С правого борта завис. Я на крыше башни. Рука правая над головой. Пилот рыжий совсем. Лицо, как сорочье яйцо, веснушками изукрашено. А зубы — снег. Смеется. Знает он, вертолетный человек, что тем ротным, кому он сейчас приказы развез, денек выпал не из лучших. Вертолет тут же вверх взмывает, в сторону уходит. Только рыжий пилот смеется. Только зубы его блестят, лучи восходящего светила отражая.

4

Танк мой ревущий вселенную пополам режет, и то, что единым было впереди, распадается надвое. И летят перелески справа и слева. Грохот внутри адский. Карта на коленях. И многое становится ясным. Дивизию в прорыв бросили, и идет она стремительно на запад. Только где противник — не ясно. Ничего об этом карта не говорит. И оттого впереди дивизии рвутся два десятка разведывательных, танковых и мотострелковых рот, и моя — в их числе. Роты эти — как растопыренные пальцы одной ладони. Их задача — нащупать самое уязвимое место в обороне противника, на которое командир дивизии обрушит свой тысячетонный кулак. Уязвимое место противника ищут на огромных пространствах, и поэтому каждая из высланных вперед рот идет в полном одиночестве. Знаю я, что идут где-то рядом такие же роты, лихо и стремительно обходя очаги сопротивления, деревни и города. И моя рота тоже в изнурительные стычки не ввязывается: встретил противника, сообщил в штаб и обходи. Скорее обходи и снова вперед. А где-то вдали главные силы, как ревущий поток, прорвавший плотину. Вперед, ребята, вперед, на запад!