Сергей Переслегин - Проектирование будущего как ресурс для настоящего

• Название: Проектирование будущего как ресурс для настоящего
• Автор: Сергей Переслегин
• Жанр: Публицистика

---

Нужно совершенно точно понимать, что с неизбежным Будущим ничего поделать нельзя. Оно возникнет обязательно, и с этим надо считаться и в практической деятельности управленца, и в теоретических расчетах.

Но Реальное Будущее гораздо богаче неизбежного, и, кроме того, оно управляемо. Любой выбор включает неизбежное Будущее в себя, оно — инвариант, воспроизводящийся при любых сценарных преобразованиях, но в остальном версии Будущего могут отличаться сколь угодно сильно. Говорят, что 5 % добавок превращают воду в суп. Вряд ли нужно больше реалий, чтобы полностью переменить картину грядущего, во всяком случае, в ее оценочной части.

И конструктор Будущего, и его проектировщик работают именно с "добавками". Правильной является очень простая постановка вопроса: чем именно нужно дополнить неизбежное Будущее, чтобы результат получился лучше настоящего (как правильно заметил выдающийся английский военный теоретик Б.Лиддел-Гарт — "хотя бы только с вашей личной точки зрения": всякие операции над Будущим субъективны).

Эту мысль можно и нужно усилить: работа с Будущим — это всегда проявление волюнтаризма, это зачеркивание одних возможностей ради других, это игра с мировым порядком в странную игру, соединяющую элементы шахмат, покера и китайской боевой гимнастики ушу, это навязывание своей картины мира всем окружающим. С точки зрения многих российских и западных интеллигентов, операции над Будущим вообще аморальны.

Но заниматься этим приходится даже тем, кто не очень склонен к этому, не умеет, стесняется, боится и ежечасно спрашивает себя "по Ф.Достоевскому": "Тварь я дрожащая или право имею?" Потому что иначе будет сконструировано Настоящее, причем в пользу тех, кто на данный момент сильнее и энергичнее. Здесь нет ничего личного. В 90-е годы к власти в России пришли бандиты, и пришли именно потому, что интеллигенция сетовала на ушедшее "прекрасное далеко" и ничего себе не предполагала про грядущее. Она ополчилась на всех и вся и засела в НИИ, словно стены, выстроенные при Сталине, должны были помочь. Не помогли. Науку — на всякий случай — обесточили на двадцать лет. И не потому, что бандиты такие уж плохие управленцы. Они про науку не думали и про энергетический кризис не знали. Они взяли власть и поделили ресурсы. Страна жила в настоящем двадцать лет, и это настоящее перестало нравиться детям олигархов. Олигархи послали их учиться за границу, а там как раз случился кризис мечты, и дети, вернувшись, сказали: нужно жить здесь.

— Почему, сынок?

— Здесь еще остались люди…

6

Будущее — само по себе ресурс. Оно стремится стать настоящим, превратиться из великого множества возможностей в единственную целостную Реальность. Даже неосуществленные варианты прошлого оказывают давление на действительность, что же говорить о Будущем, версии которого не утратили надежды осуществиться. Человек, социальная группа или страна, поймавшие в свои паруса "ветер грядущего", будут развиваться быстро и успешно, хотя это будет очень рискованное развитие.

Надо отметить, что наша эпоха имеет свои особенности, уникальные именно с точки зрения конструирования/проектирования Будущего. Если не "никогда", то, во всяком случае, очень давно конфликт Настоящего и Будущего не принимал столь острую форму.

Современный мир является настолько комфортным и упорядоченным (по крайней мере в развитых государствах европейской культуры), что очень велико искушение представить его еще и безопасным, а потом продлить эту безопасность из вечности в вечность. Это тот самый "конец истории", шутка Ф.Фукуямы, воспринятая всерьез: Будущего нет, есть только продолженное настоящее, замаскированное под "устойчивое развитие" и для вкуса приправленное нанотехнологиями, информационными технологиями, биотехнологиями и прочим "мейнстримом", в который уже вложены деньги.

Эта "картинка" часто ассоциируется с Соединенными Штатами, но в действительности принадлежит Европейскому союзу, который вообще пропалывает все новое и тормозит все странное. Зарегламентированность в ЕС такая, что даже самые отпетые ненавистники российской Родины нет-нет да и возвращаются вдохнуть "нашего русского произвола". Европейцы, конечно, погорячились. Они никак не смогли "съесть тот факт", что вместе с мусульманской культурой предыдущей фазы развития к ним в страны ворвется пассионарность, врежется своим культурным шоком в их истеблишмент, сломается через поколение об европейскую систему и начнет на ней паразитировать. Раз взяли — кормите. Приемные дети далеко не всегда благодарны новоиспеченным родителям с их умильными лицами родственников, обязательными воскресными школами и чистыми носовыми платками. Тем более не терпят они унижения лицемерием. А в Европе такого сколько угодно. Принято казаться политкорректными, а на самом деле считать, что арабы — виновники всех бед во Франции. И почему бы арабам не жечь машины? Скушно! Пока они еще не голосующее большинство, а дальше видно будет.

Заметим здесь, что европейский постиндустриальный проект обречен на мучительную раздвоенность: как "европейский", он должен чтить и поддерживать "продолженное настоящее"; как "проект", он играет с вариантами Будущего и, сверх того, подозревает, что "устойчивое развитие" с "неизбежным Будущим" вообще несовместно.

Именно в этом заключен конфликт Будущего с Настоящим: цивилизация находится на переломе, индустриальная фаза развития исчерпала себя, устойчивых решений здесь вообще нет. Собственно, после 11 сентября 2001 года это стало ясно последнему слепому политтехнологу с неполным средним образованием. Соединенные Штаты бросились упаковывать все тренды, несовместимые с продолженным настоящим, в деятельность: так возникла "антитеррористическая коалиция" с войнами в Афганистане и Иране, так возникли нынешние инициативы в области энергетики. Европа принялась активно "раскачивать вагон" — говорить об энергосбережении, сеять рапс, насаждать безопасность "ценой всего". Свободой пожертвовали сразу, а сейчас пришел черед и комфорта. Главное, что и первая, американская, стратегия, и вторая, европейская, совершенно бесполезны, и их адепты сами это прекрасно понимают.

Главным конфликтом следующего десятилетия станет борьба (пост)индустриального "продолженного настоящего" с неизбежным Будущим, относящимся к иной фазе развития. Этот конфликт, в рамках которого будут функционировать глобальные и локальные проекты, программы развития и прочие "хотелки", скорее всего, примет вид противостояния концепций "глобальной безопасности" и "глобальной свободы".

Как говорило в свое время "Армянское радио": "Войны не будет. Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется".

Метафора 2010-х годов — "Борьба за Мир".

7

Из всего сказанного следуют очень простые выводы.

Во-первых, главный ресурс Будущего заключается в том, что оно есть, и оно радикально отличается от настоящего.

Во-вторых, Будущее управляет сегодняшним днем и проецирует нам свои этические и эстетические императивы. Имеющий уши да услышит.

В-третьих, Будущее и само управляемо, причем мы в состоянии разобраться в пределах этого управления: принять Неизбежное Будущее и достроить его до того варианта, который устраивает нас.

В-четвертых, если мы этого не сделаем, Будущее достроят для нас и за нас. Ибо не имеющий своего Проекта обязательно становится частью чужого.

В-пятых, мы живем в очень неустойчивом мире, в котором трудно рассчитывать на долгую и спокойную жизнь, но зато индивидуальная активность далеко не всегда бессмысленна и обречена на неудачу.

По-моему, понимание этого представляет собой ценный ресурс. По мнению Г.П.Щедровицкого, "развитие само по себе является дефицитным ресурсом". Как и понимание того, что мы обречены на развитие.

Примечания

1

Под экзистенциальным голодом понимается потеря обществом трансцендентной "рамки", редукция социально значимого потребления к материальному потреблению. Экзистенциальный голод проявляется в страхе смерти, страхе изменений (инновационном сопротивлении), ощущении бессмысленности существования, синдроме хронической усталости. Общества, утратившие экзистенцию, тяготеют к точной регламентации всех сторон жизни и деятельности (ритуальности), формализации общения, смещению баланса деятельностей в сторону контроля и эстетизации, навязчивому продуцированию всевозможных мер по обеспечению безопасности, повышенному вниманию к проблеме продления жизни вплоть до физического бессмертия. Для таких обществ характерен кризис первичных форм социальной организованности — семьи и рода.