Алексей Витаков - Проклятие красной стены

• Название: Проклятие красной стены
• Автор: Алексей Витаков
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-2118-5

Польский король Сигизмунд III умер 30 апреля 1632 года. Из-за смерти монарха Речи Посполитой Московская Русь нарушила условия Деулинского перемирия. Земский собор поддержал решение царя Михаила Федоровича, и вскоре после этого был объявлен сбор армии. Множество казаков и боярских детей оставили «южные украины», чтобы встать под знамена воеводы Шеина, сократив гарнизоны крепостей. Этим воспользовались крымские ханы и совершили стремительный набег на южные уезды Руси. Кампанию по освобождению Смоленска Москве пришлось отложить до осени. В воздухе запахло большой войной. Глава города Самуил Соколинский приказал готовиться к длительной осаде…

---

— Поняла! — Алисия закивала.

— Знаешь, где он сейчас?

— Да, он обычно в это время выгуливает собаку.

— Хорошо. Значит, все нужно провернуть не сегодня, так завтра. В общем, чем быстрее, тем лучше. Значит так, хорошего вина и немного снотворного я добуду. А дальше дело в шляпе! Не грусти, подруга. Где твой отец?

— Он где-то вылавливает партизан!

— Вот и отлично! Служанку ты можешь отослать к какой-нибудь подруге, чтобы посидела у нее два-три часа?

— Да. Это совсем не сложно. Она и сама, пока отца нет, где-то часто прохлаждается.

— Они любят прохлаждаться! Но есть одно «но»! — Брецлава вскинула указательный палец.

— Что это за «но»?

— Я тоже не должна просто так стараться.

— Что же ты хочешь?

— Что все хотят, того и я желаю! Денег, конечно!

— У меня нет денег!

— Не сейчас, глупая. А когда все получится и ты станешь богатой. Вот тогда про меня не забудь! Ну что, по рукам?

— По рукам.

— Ладно. Тогда я пошла готовиться. Замысел у нас очень непростой, поэтому продумать нужно все до мелочей. Завтра, Алисия. Завтра ты будешь самой счастливой.

Брецлава чмокнула подругу в щечку и помчалась вверх по улице, постукивая башмачками.

Алисия еще немного посидела на упавшем стволе, размышляя о будущем. Настроение у нее заметно улучшилось. Когда последние полосы сумеречного света окончательно растворились и в небо выкатилась луна, которую, словно монету, ночь пробовала на зуб, девушка поднялась и не торопясь зашагала в гору по извилистой тропинке. Ей не хотелось идти к дому главными улицами, поскольку всюду мерещилась пьяная солдатня или осуждающие взоры горожан. Ощущение, что об изнасиловании знает весь город, не покидало ее. Город действительно знал и конечно же говорил. Но разговоры об этом деле тонули в спорах о предстоящей войне и слухах, которые просачивались из тех областей, где она уже началась.

Проходя мимо острога, где томились, ожидая своей участи, узники, Алисия увидела того самого высокого монаха. Он стоял, опершись на посох, и напряженно вглядывался в зарешеченные окна. Девушка низко наклонила голову и бесшумной тенью проскользнула в стороне, чтобы не попасть в круг света нещадно чадившего масляного фонаря.

А Москва приближалась ходко и уверенно. Уже взяли Трубчевск и Дорогобуж, пала Белая. Полки нового строя московского войска показывали чудеса храбрости, стойкости и настоящей боевой дисциплины, которая раньше у них сильно хромала. Шведские наемники тоже дрались отчаянно, отрабатывая жалованье. А оно было положено московским царем очень немалое. В общем, все у москвичей шло неплохо, разве что при войске отсутствовала тяжелая артиллерия. Впрочем, особой надобности в ней пока не было. Вполне обходились семью легкими мортирами. Города брали с марша, да и слово «брали» не совсем подходило. Во многих городах, узнав о приближении московского войска, люди поднимали восстания, и польские гарнизоны вынуждены были распыляться на два фронта: гасить волнения и готовиться к встрече с регулярной армией. Ликовали в Кремлевских палатах, радовался народ, воевода Михаил Борисович Шеин уже видел у своих ног не только Смоленск, но и всю Ливонию.

Как обычно, Болен в тот злополучный вечер выгуливал своего Чака, пса благородных французских кровей, в тени вязовой аллеи неподалеку от дома. Каменное здание принадлежало когда-то смоленскому боярину. Но война распределила все по-своему. После взятия города польскими войсками дом достался покойному отцу Болена, проявившему мужество в битве, но скончавшемуся через два года после победоносного завершения кампании. Следом за отцом и мать отправилась в иные миры, в царство вечного и безмятежного покоя. Болен и его сестра-двойняшка Агнешка остались сиротами. Им недавно исполнилось по двадцать лет. Они стойко перенесли потерю родителей, поклявшись на их могиле никогда не расставаться.

Болен заметил бежавшую к нему со всех ног Брецлаву и на всякий случай подозвал пса.

— Благородный пан! Благородный пан! — Брецлава взволнованно кричала издали, размахивая одной рукой, а другой придерживая широченные юбки. Выходило у нее очень искренне, так, что молодой человек ничуть не усомнился в том, что произошло что-то из ряда вон плохое.

— Подходите ближе, пани. Не беспокойтесь. Он вас не тронет! — Болен взял Чака за загривок.

— Пан не откажет в милости?! Ведь не откажет, да? — Брецлава глубоко дышала, сдувая со лба прилипшие волосы.

— Говорите, в чем дело.

— А-а, дело в том, что пани Алисия упала в обморок.

— Тогда вам нужен врач. Я навряд ли чем-то смогу помочь.

— А-а, да-да, конечно, врач. Я за ним сбегаю. Но, понимаете ли… э-э. Пани Алисия упала прямо на ступеньках, и я не смогу одна занести ее в дом и уложить на кровать. Как же можно оставить ее на улице?

— И нет слуг?

— А-а, дело в том, что пани отправила служанку куда-то, и та вернется только к утру. Вот такие у нас неполадки, благородный пан.

— Хорошо. Я сейчас заведу Чака домой и помогу вам.

— Помогите, благородный пан. Не просить же незнакомых людей. Что ведь могут подумать. Да еще эти вечно пьяные солдаты!

— Все-все. Я понял. Ждите меня.

Болен скомандовал псу, и они побежали к порогу своего дома. Брецлава, закусив нижнюю губу, осталась стоять на месте, представляя себя богатой, успешной и влиятельной. Болен вернулся через минуту. Они помчались сквозь вязовый парк по причудливым теням деревьев, шурша листвой.

Разметавшуюся у самых ступенек Алисию было видно аж за пару десятков шагов: облако белых волос, почти такие же белые открывшиеся нижние юбки. Брецлава в этом смысле открыла у себя настоящие таланты большой художницы.

— Вот-вот, пан Болен!

— Я все вижу, Брецлава. Мы сейчас поможем ей.

Болен поднял на руки «больную» и по высоким ступенькам понес в дом. Брецлава дышала ему в спину. Войдя в комнату, молодой человек огляделся.

— Зажгите свет, Брецлава! Ни черта лысого не видно!

— Да-да, сейчас! — повозившись в углу, Брецлава зажгла светильник.

— Ну, вот и ладно! — Болен уложил Алисию на кровать. — Чего вы стоите?! Идите за врачом.

— А вы тогда тут покараульте. Не уходите!

— Даю слово.

— Давайте я ей пока умою лицо, — Брецлава обмакнула конец полотенца в тазик с водой.

— Да не тяни же время! — Болен нервничал.

— Все-все, уже бегу.

Девушка выскочила в коридор и плотно прикрыла за собой дверь.

Когда стук башмачков растворился в холодной ночи, пан подошел к окну и стал смотреть на летящую с веток листву, которую подхватывал целыми пригоршнями беспокойный ветер. Он думал об Анжеле Соколинской, племяннице главы города. Вот уже год, как Болен не мог думать ни о ком другом. Где бы он ни находился, перед мысленным взором всегда возникала любимая девушка. Иногда он начинал разговаривать с ней вслух, не замечая удивленных взглядов и снисходительных улыбок. Анжела тоже не представляла своей жизни без Болена. Назревала свадьба. Пан Соколинский дал добро и обещал поддержать молодоженов. Если бы не эта треклятая война!

— А-а-х!

Он обернулся на голос.

— Как вы себя чувствуете, пани?

— Где я? Что со мной? — Алисия прерывисто дышала, поднеся ко лбу бледную руку.

— Похоже, с вами случился обморок. Нужно благодарить Бога: при падении вы не получили увечий.

— Да-да.

— Я обещал вашей подруге побыть с вами, пока она сходит за врачом!

— Я вам очень-очень признательна.

— Может, вы чего-нибудь хотите?

— Если только немного разбавленного вина. Вон там, в кувшине. Подайте, пожалуйста. Не снизойдет ли пан отведать угощения? О-о, конечно, разбавленное только для таких некрепких девушек.

— Да, разбавленное вино немного взбодрит вас, — Болен налил вина и протянул Алисии. — Ну, вот и щеки порозовели.

— Только не бросайте меня. Я боюсь оставаться одна.

— Я обещал. Вам не стоит волноваться. Где, вы говорите, неразбавленное?

— Да-да, конечно! — Алисия захлопала в ладоши. — Вот бутылка возле окна. Початая, правда. Но это я как раз и отливала в кувшин, чтобы разбавить.

— Ничего страшного. Стаканчик-другой и мне не помеха.

Густое красное вино с приветливыми бульками полилось из бутылки.

— Ну, ваше здоровье. Надеюсь, все у вас будет хорошо.

Он выпил маленькими глотками полный стакан и тут же налил еще. Второй Болен уже не осилил. Перед глазами все поплыло, закачались стены, заплясало единственное окно. Он попытался взяться за подоконник, но неведомая сила потянула его назад, рука ухватилась за край скатерти, на пол полетели кувшин, вазон с цветами и глиняные плошки.

ГЛАВА 6

Марций не шел, а бежал по тесным улочкам Рима, где располагались многоэтажные дома для плебса. Ему вдруг стало душно в родном городе с его крохотными жилищами-инсулами, из окон которых то и дело опрокидывались горшки с испражнениями; с его термами, где мылись все вместе, заражая друг друга тяжелейшими болезнями. Шутка ли — если у тебя нет раба, чтобы потереть спину, ты можешь потереться спиной о стену. Да-да. Соскобы от этих стен ловкие торговцы потом продают, чтобы топить ими дома. Только богатые римляне, да и то не все, могли позволить себе собственные дома и роскошные виллы. Остальные же задыхались в скотских условиях и едва доживали до сорока лет.