Татьяна 100 Рожева - Бульвар Сен-Жермен

• Название: Бульвар Сен-Жермен
• Автор: Татьяна 100 Рожева
• Жанр: Короткие истории

«Я вышла из конторы и, посмотрев на небо, остановилась под козырьком крыльца. Дождь… Мелкий, противный, нудный, промозглый, пакостный, мелочный, отвратительный, завистливый, подлый, двуличный, козел…. Эпитеты перестали иметь хоть какое-то отношение к дождю. Самому обычному осеннему дождю… Раскрыв зонт, я шагнула в хлюпающую асфальтовую реку…»

---

– Так вот…, – продолжил Андре, – Я давно задумывался над тем, чтобы написать роман на основе событий своей жизни. Условное название будущего опуса «Бульвар Сен-Жермен». Если быстро сделать – поймаем кризис и реакции маленьких французских буржуйчиков. Ремарки моей жены и ее родственников имею каждый день – дорогого стоит.

– Почему такое название?

– «Бульвар Сен-Жермен» захавают – они все на нем мечтают жить, а уж как там живут…! Это будет бомба. Мне нужен хороший редактор, писатель, журналист, в общем, профессионал, который все это запишет, литературно обработает и оформит. Вы занимались этим когда-нибудь?

– Да.

– Впрочем, это не важно. Я вижу, что мы сработаемся. С'est tout bon. Теперь вопрос оплаты. Думаю, его стоит решить сразу. Сколько будет стоить ваша работа?

– Есть принятые расценки. 400 тысяч знаков – 10 тысяч долларов, – ответила я, прибавив к цене жирный кусок.

– А по времени?

– Обычно, договор на четыре-пять месяцев заключается, но реально получается полгода. Месяц-полтора уходит на исправления, переделки, согласования с издательством и прочую утруску.

– То есть вы полгода живете на эти деньги? Учитывая, что пособие в вашей конторе нельзя назвать деньгами.

– Да.

– Это несерьезно, Татьяна. Вы красивая женщина. Давайте, двадцать?

Съеденное сено подскочило во мне восторженным салютом.

– Заманчивое предложение…

– Значит, договорились. Мой юрист подготовит бумаги. Далее. Я хочу, чтобы между нами был хороший контакт. Ты, думаю, тоже. Поэтому, предложение следующее: завтра или в четверг ты приезжаешь ко мне, и мы общаемся в спокойной домашней обстановке. Такси и угощение за мной. Ну как тебе мой план? Надеюсь, ты не против обращения на «ты»?

– Хорошо. – Согласилась я.

– С'est tout bon, – улыбнулся Андре и откинулся на спинку дивана, подняв руки над головой.

Между пуговиц бордовой рубашки показался пожилой живот в белоснежной майке. Расслабленный вельветовый костюм стал похож на пижаму, а разговор на пустую болтовню французского буржуа с супругой за ужином. О погоде, о курсе валют, о том, что хорошо бы сменить прическу и взять еще одного садовника, потому что старый не справляется с разросшимся садом….

Его непринужденность была слишком естественной. Неестественно естественной. Я уже была уверена, что за ней скрыто «нечто», в которое мне страшно захотелось влезть…

В среду такси остановилось возле элитного дома за кованым забором. В просторном гулком холле смотрел строго перед собой консьерж в погонах, не знаю, в каком звании. Не удивилась бы, если генерала.

– Вы к кому? – Сурово спросил он, не двинув ответственным лицом.

– К Андрею Юрьевичу, в 205 квартиру.

– Минуту.

Он набрал номер по внутренней связи. К лицу приклеилась халдейская улыбка. – Андрей Юрьевич, тут к вам женщина…. Слушаюсь! Проходите. – Разрешил он, не снимая улыбки с лица.

В холле на этаже с комфортом разместилось бы двадцать восемь семей гастарбайтеров. И все бы несли мзду суровому генералу. Я уже представила, как на каменных вазах сушатся штаны, а потный генерал, слюнявя пальцы, считает купюры, но холл был пуст. Есть же еще порядочные генералы! Квартирные двери терялись в пространстве, состоящем из каменных колонн, ваз, высоких стен и огромных окон.

Я совершила пятиминутную пешую прогулку до 205 квартиры и позвонила.

Андре, в темном бархатном халате и тапочках на босу ногу, открыл дверь, словно кожаную обложку романа русской классической литературы.

– Привет! – Произнес заспанный барин. – Вот проснулся и брожу в халате как у Ильи Андреича… ночного колпака не хватает…. А тапочки фирменные «ямаха», – он впустил меня внутрь и добавил как достижение: – И еще не завтракал!

– А я еще не обедала.

– Ну и чудесно! Составишь мне компанию.

В окнах огромной квартиры расшаркивалось в тяжелых шторах ослепленное достатком солнце.

– Ты черную икру любишь? – Услышала я с кухни. – А клубнику? А французские сыры?

– Я все люблю, Андрей Юрьевич.

– А пробовала икру со сливками и соевым соусом? Очень необычное сочетание. Я сам придумал смешивать соевый соус и сливки…

На остров стола с плитой и вытяжкой Андре выгружал продукты из огромного двухстворчатого холодильника, словно высаживал с корабля на землю терпящих бедствие.

– Смотри, что ты будешь, и кидай на тот стол.

Возле окна располагался обеденный стол.

– Надо положить в тарелки. Где у вас… у тебя посуда?

– В шкафу рядом с мойкой.

В мойке оказалась загрязненная двумя персонами посуда – две тарелки, два бокала, две вилки и два ножа.

– А говоришь, не завтракал! Откуда в раковине посуда грязная?

– Это со вчера. Домработница придет, вымоет. Ты не трогай.

– У тебя вчера был гость?

– Был.

Односложный ответ говорил о том, что на дальнейшие расспросы я не имею никакого права. Но мое любопытство уже вышло на охоту и на рыбалку с мякишем и двустволкой.

– Это секрет? А кто-то хотел хорошего контакта…

Андре внимательно посмотрел на меня.

– Ты права.… Был мой знакомый. Вася. Я вас познакомлю позже. Всему свое время.

Мы сидели напротив друг друга под ответственными шторами, не пускавшими на кухню солнце, ели очень вкусную еду, пили хорошие соки и потрясающий кофе. Андре рассказывал историю своей жизни. О детстве, о матери, об учительнице французского языка, об отце, заставлявшего этот французский зубрить, еще когда в стране был железный занавес и когда заставлять ребенка учить иностранный язык мог только сумасшедший или тот, кто верил в чудо, то есть точно был сумасшедшим…. Андре был великолепным рассказчиком. Я поймала себя на мысли, что текст пишется сам по себе, мне надо будет только снять голос с диктофона. Текст произнесенный и написанный всегда не одно и то же. То, что легко слушается, часто невозможно читать, но этот случай, кажется, был исключением из правила.

Черная икра в хрустальной пиале заветрелась, превратившись в старую каракулевую шубу, а сливки с соевым соусом, взбитые серебряной вилкой до дружной бежевой массы, снова обозначили свою нетерпимость друг к другу черными и белыми мурашками…

Андре достал из высокого шкафа бутылку.

– Коньяк французский. Будешь?

– С утра…?

– Уже день…, – поправил он. – Попробуй… Ты такой больше нигде не попробуешь. Саркази мне лично презентовал. Коллекционный. Специально для него выращивается и делается.

– Попозже, может.… Мне нужна свежая голова.

– А я выпью, если не возражаешь…

Он налил полный бокал, словно это был не коллекционный коньяк, а пиво «три медведя», но пил небольшими глотками, вдумчиво и красиво. Пил и молчал.

Я решила, что нужна моя помощь.

– Какое, как тебе кажется, основное, глобальное отличие между французами и нашими?

– Основное, глобальное…? Пожалуй, в том, что наши «качают права» в магазине, в лавке, на рынке, я был свидетелем сцен, когда мне неудобно было, что я русский. Зато в госучреждениях – в посольствах, в конторах у чиновников – боятся слово сказать. Хотя, по логике, наоборот – магазин частный, какое право ты имеешь выступать там, а чиновник сидит на твоих налогах, там надо права качать. Во Франции никто не будет скандалить в частной лавке, и чиновники работают нормально, потому что с них спрашивают, – объяснил он бесцветным голосом.

– А как ты попал во Францию?

– Однажды решил, что мне нужно французское гражданство, развелся с первой женой, поехал в Париж и женился на француженке, – ответил он сухо, словно для протокола.

– Тебе болезненны эти воспоминания?

– Нет. У меня прекрасная жена, две замечательные дочери.

Я не понимала, что произошло, почему он вдруг закрылся. Но видела, что в нем что-то происходит…

Он пил коньяк, рассеянно рассматривая складки на шторах, охранявших солнце. Я ждала…. Слышно было, как за окном проезжали машины. Я насчитала семь. Три в одну сторону и четыре в противоположную. Или нет, там же одностороннее движение. Значит, просто три громких машины и четыре тихих…

– Я не вижу смысла в этой книге, – вдруг сказал Андре.

– То есть?

– Для себя. Я это только сейчас понял…

– А что произошло вдруг?

– Произошло то, что я это понял…. Рассказывая тебе свою жизнь, я уже представлял готовую книгу. Мысленно читал и переворачивал хрустящие страницы с запахом типографской краски.…И вдруг понял, что мне это уже не интересно… Я допускаю, что многим будет любопытно проследить мой жизненный путь и карьеру, поразмышлять над моими умозаключениями… Но это уже не интересно МНЕ…

– Почему? – Не поняла я. – Ты приехал из Союза в чужую страну и стал президентом одной из крупнейших мировых корпораций! Как это может быть неинтересно?!?

– Интересно. Но не мне…, – покачал головой Андрей.